Глава 3

ЭШТОН

Мои легкие горят, пот капает со лба, когда я иду по сцене, останавливаясь, чтобы посмотреть в глаза первому ряду. Указывая пальцем на толпу, я улыбаюсь, трясу головой в такт музыки между куплетами. Все идеально рассчитано, именно так, как я практиковалась утром.

Толпа сходит с ума, их крики разносятся по арене, несмотря на то, что мои наушники блокируют большую часть шума, а ребята играют каждую ноту так, будто от этого зависит их жизнь.

Без сомнения, мы — главное событие этого вечера. Хотя мы всего лишь открываем концерт и у нас самый короткий сет-лист из всех участников, это не имеет значения. Что действительно важно, так это то, что фанаты болеют за нас, и я чувствую себя на вершине мира, чувствую себя так каждый раз, когда выхожу на сцену.

Когда мы заканчиваем нашу последнюю песню, я изо всех сил пытаюсь отдышаться. В горле пересохло, и мне отчаянно хочется пить. Я допила воду несколько песен назад и просто сделала все, что могла, чтобы закончить сет, но теперь поплачусь за это. С поклоном я выкрикиваю дрожащее «спасибо» в микрофон и возвращаю его на подставку.

Я машу обеими руками толпе и кланяюсь, прежде чем повернуться и уйти со сцены. Ненавижу то, что шоу закончилось, но испытываю облегчение, что наконец-то наступил перерыв. Я измотана, колени трясутся, руки тяжелеют.

Следующая минута как в тумане, и мы уже за кулисами, прежде чем я успеваю это осознать, а голова будто набита ватой. Без музыки, звучащей в моих ушах, в зале царит ужасная тишина. Удушающее чувство.

Вода.

Джесси протягивает мне бутылку воды, прежде чем я успеваю попросить, и делаю глоток, наслаждаясь тем, как она успокаивает мое першение в горле. Наверное, мне нужно дать голосу отдохнуть перед нашим следующим выступлением в понедельник. Я не хочу повредить свои голосовые связки, учитывая, что впереди еще половина тура.

— Потрясающе выступили, Эш, — говорит наш барабанщик Адам, хлопая меня тяжелой рукой по плечу. Его перчатка с шипами почти задевает мою щеку, но я настолько привыкла к его опасному гардеробу, что меня это не беспокоит. —Совершенно уверена, что в конце ты взяла новую высокую ноту.

Я даже не заметила. Я просто старалась петь как можно громче и круче, чтобы мои крики были мощными и резкими в промежутках, это объясняло мое першение в горле.

— Возможно, — говорю я хриплым голосом.

Да, определенно пора дать голосовым связкам отдых.

— Мы едем в город, — говорит Мик, бас-гитарист, глядя в мою сторону. Это крепкий парень с густой рыжеватой бородой и совершенно лысой головой. Он может одеваться как жуткий член байкерской банды, но на самом деле он просто большой плюшевый мишка. — Ты идешь?

Выйти на улицу и погулять по центру города — не самая плохая идея, и я уже видела выступления Chemical Velvet и Рэйдж большое количество раз. Наверняка, я не пропущу ничего интересного, если уйду с остальной части шоу куда-нибудь с ребятами. Может быть, мы окажемся в баре, и я смогу посмотреть, как они поют караоке. Это было бы весело. В последний раз Адам пел Марайю Кэри и вырубился пьяным, потом нас выгнали.

Или, может, я могла бы выпить и...

— Эштон, — зовет голос, нарушая ход моих мыслей.

Я оборачиваюсь, чтобы найти того, кто произнес мое имя, ожидая, что это будет кто-то из участников группы, или, может быть, фанат, пробравшийся за кулисы, но мое сердце подпрыгивает, когда я вижу близнецов Бесов в одинаковых бирюзовых костюмах и блестящих масках. Они направляются в мою сторону, руки в карманах, и внезапно остальная часть моей группы пропадает. Там только я и близнецы. Когда они останавливаются в нескольких футах от меня, я смотрю на них, а все мысли о том, чтобы съездить в город с ребятами, улетучиваются.

— Ты всех порвала, — говорит тот, что слева. — Это было твое лучшее выступление на данный момент.

По моим щекам пробегает жар.

— С-спасибо. Вы… вы смотрели?

Тот, что справа, усмехается.

— Конечно, смотрели. Мы смотрим каждое шоу.

Я бледнею, кровь отлила от моего лица, у меня немного закружилась голова. Они смотрят наши шоу? Все они?

У меня в мозгу короткое замыкание.

Как я жила все это время, не зная об этом?

Я внезапно смущаюсь, вспоминая каждую ошибку и провал на концертах, которые мы отыграли в этом туре, и пытаюсь не паниковать из-за них всех сразу. Не может быть, чтобы они видели их всех.

Нет, они, вероятно, на самом деле не смотрели шоу, а если и смотрели, то не обращали особого внимания. Возможно, они просто говорят это из вежливости.

У меня кружится голова, проходит неловкая тишина, прежде чем Джесси толкает меня локтем.

— Ты в порядке, Эш?

Смущение нарастает по мере того, как на меня обращают внимание все больше взглядов, и клаустрофобия нарастает. Пространство вокруг меня сжимается, стены давят, участники моей группы стоят неуютно близко, хотя и не двигаются. Моя кожа кажется слишком тугой, сжимая меня до такой степени, что становится трудно дышать.

— Я в порядке, — говорю, задыхаясь, мой взгляд метается между двумя мужчинами в масках. — Еще раз спасибо. Если вы меня извините…

Затем, по какой-то причине, я обхожу их и иду по коридору, оставляя всех позади. Понятия не имею, куда направляюсь и что делаю. Мне просто нужно уйти, чтобы я могла дышать и думать, а не устраивать перед ними сцену с панической атакой.

Эти близнецы не должны меня так напрягать. Они не должны заставлять мое сердце биться чаще, когда я их вижу, или заставлять мою кожу покалывать от предвкушения, как будто они могут протянуть руку и коснуться меня.

Не-а. Нет. Я ни за что не буду близка ни с одной рок-звездой, а тем более с двумя. Особенно после того, что случилось в последний раз, когда я пыталась встречаться с таким. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Но моя киска, явно не помнит обиды, и чем дольше я думаю о близнецах, тем чаще у нее начинает биться собственное сердце.

Я продолжаю идти, пробираюсь по залам и безнадежно теряюсь в закулисье. Ну и ладно. Если потеряюсь, это значит, что меня будет труднее найти. Я побеспокоюсь о том, чтобы вернуться в свой гостиничный номер позже.

Сейчас мне просто нужно пространство.

Chemical Velvet продолжат играть через пару минут, все будут заняты просмотром шоу. Мне просто придется оставаться потерянной до тех пор. Мои ноги продолжают двигаться, и я почти не вижу, куда иду и кого встречаю по пути. Я определенно не замечаю двух теней, преследующих меня по коридорам, пока не становится слишком поздно.

Я нахожу нишу с одинокой скамейкой и падаю на нее, желая отдышаться и дать отдохнуть ноющим стопам. Закрывая глаза, я делаю несколько медленных глубоких вдохов и подавляю дрожь.

Какого черта я так взволнована?

— Это ужасное укрытие, если ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое, — говорит голос, заставляя меня резко поднять голову и открыть глаза. Близнецы появляются из-за угла и смотрят на меня, один склонил голову набок.

— У нас есть место намного лучше, если тебе это надо, — говорит другой, но на этот раз я не могу сказать, какой именно. Невозможность видеть их лица — это настоящее мозгоебство, особенно когда я не могу понять, кто разговаривает, или кто смотрит на меня.

— А что, если я хочу уйти от вас двоих? — спрашиваю неоправданно резким голосом.

Один из них смеется, вскоре за ним смеется другой, прежде чем они подходят ближе к скамейке, на которой я сижу. Я загнана в угол, но не чувствую себя в опасности. Они могут выглядеть зловеще, но не думаю, что кто-то из этих близнецов причинит мне вред... По крайней мере, я надеюсь, что они не причинят мне вреда.

— Мы с тобой знаем, что это неправда, — говорит один из них, протягивая мне руку. — Давай, мы тебе поможем.

Я приподнимаю бровь, все еще не доверяя ему. Ведь они не могут исчезнуть со мной навсегда, потому что им скоро нужно выйти на сцену, но у них, вероятно, есть в запасе больше часа. Может быть, два, если Chemical Velvet чувствуют себя сегодня особенно энергичными. Иногда они полностью погружаются в работу и теряют счет времени.

— Куда мы идем? — спрашиваю, глядя на его руку в перчатке.

Как бы мне не хотелось этого признавать, мое сердцебиение учащается при мысли, что я остаюсь наедине с этими мужчинами. Я представляю себя между их большими, неповоротливыми телами, их руки ласкают мое тело, а внизу моего живота нарастает жар. Невозможно их прочитать, узнать, каковы их намерения, остается подвешенным вопрос, почему они хотят отвести меня куда-то тайно.

Что, если они просто пытаются быть хорошими, а это я фантазирую о них грязные вещи?

Что это скажет обо мне?

— Это сюрприз, — говорит тот, кто стоит прямо передо мной, его рука все еще протянута ко мне. — Ты идешь или нет?

Я отступаю назад и скрещиваю руки на груди, надеясь, что это придаст мне храбрости. Внешне я могу выглядеть крутой в своей готической одежде и макияже, но прямо сейчас мне хочется раствориться в пространстве, и что-то мне подсказывает, что эти близнецы все чувствуют.

Могли ли они действительно знать, как сильно их близость влияет на меня? Или я снова слишком много думаю?

— Это зависит от ситуации, — говорю я, поджав губы. Я отказываюсь так легко сдаваться, как бы сильно мне этого ни хотелось. — Я хочу кое-что взамен.

Близнецы одновременно наклоняют головы, и это выглядит странно, даже несмотря на то, что они одинаково одеты. Тот, кто передо мной, усмехнулся.

— Ты хочешь, чтобы мы показали наше укрытие и оказали услугу?

Я пожимаю плечами, небрежно ковыряя свои ногти, чтобы не смотреть на них.

— Это вы хотите показать мне свое укрытие. Мне и здесь хорошо.

— Отлично. Говори, что тебе нужно. — отвечает от, кто передо мной.

Я колеблюсь, уже зная, о чем хочу попросить, но надеюсь, что пауза заставит близнецов немного вспотеть. Знаю, что это сработает. То, чего я хочу, это не то, что они могут дать. Сама мысль о том, чтобы попрошайничать, заставляет мой желудок скручиваться от нервов, но это мой шанс. Я должна попробовать.