Глава 2

ДЭИР

— Чертов идиот, — думаю я, уставившись на профиль своего близнеца. Он идет уверенной походкой, и я без труда могу представить его глупую ухмылку, даже не видя его лица. — Ты нас подставишь, если продолжишь в том же духе. О чем ты думал?

Я чувствовал, как он питается эмоциями Эштон, медленно вытягивая их, словно попивая крепкий ликер. Он знает, что нельзя питаться отдельным человеком, необходимо подождать, пока соберется толпа, чтобы мы могли питаться незаметно, и мне хочется ударить его за такое безрассудство.

— Ее энергия чертовски восхитительна, — голос Стила эхом звучит в моей голове, пока мы идем по коридору. Ты тоже это почувствовал. Почему ты так злишься?

Я смотрю на него сквозь отверстия в маске, злясь от его наглости.

— Мы не можем все испортить, Стил. Если нас поймают, Себастьян…

— Продолжит трахать свою человеческую подружку, пока остальные соблюдают правила? — ядовитость его тона очевидна, и после этих слов наступает тишина.

Он прав. Когда мы прибыли на Землю, мы все поклялись держаться подальше от людей, не приближаться к ним. Ни при каких обстоятельствах не было дозволено связываться с ними, а тем более трахаться. Себастьян был непреклонен, но пал первым. Теперь он постоянно проводит время с Ники. Они всегда вместе, едут в своем отдельном гастрольном автобусе, посещают города, в которых мы останавливаемся. Я никогда не видел, чтобы демон был так озабочен, так полностью поглощен женщиной. Причем человеческой женщиной.

Для нас это даже к лучшему — меньше времени, чтобы он приставал к нам. Но он требует от нас продолжать жить, как прежде. Держаться подальше от людей, соблюдать правила.

Стил явно устал от этого, да и я, если честно, тоже. Мы месяцами наблюдали за Эштон, говорили о ней, когда нас никто не слышал, думали о ней между выступлениями. Мы всегда делили все, включая любовные интересы. Будет ли она первой — и, возможно, единственной — человеческой женщиной, которую мы разделим?

—       Ты прав, — наконец признаю я. — Но если мы собираемся это сделать, нужно быть осторожными. Средина коридора — не самое подходящее место.

Стил ничего не отвечает, просто ведет нас в нашу гримерку и открывает дверь. Мы, как обычно, пришли первыми, и он говорит только после того, как за нами закрывается дверь.

— Я не собирался ничего делать посреди коридора, — ворчит он вслух. — Я просто хотел попробовать, понять, стоит ли она тех проблем, через которые нам придется пройти, чтобы заполучить ее.

Я киваю, прикидывая в уме, что нужно сделать, когда это произойдет. Нам необходимо убедиться, что она будет молчать; мы не можем рисковать тем, что она сбежит и расскажет всему миру, что ее трахнули близнецы-демоны. Слухов вокруг группы и так хватает. Затем нам придется раскрыть себя, чего мы не делали с тех пор, как наняли водителя автобуса. А еще есть вопрос с нашими членами... сможет ли человек принять их все?

— А что, если она не заинтересована? — спрашиваю я, вспоминая, как ранее чувствовал ее страх. Как бешено колотилось ее сердце, дыхание становилось прерывистым. Нервная энергия была почти осязаемой и такой сладкой.

— Она не будет долго нас бояться, — уверяет он меня. — Не после того, как увидит, что мы можем с ней сделать. К тому же, там был намек на возбуждение. Его просто нужно разжечь, как пламя.

Я скрещиваю руки на груди, а в голове проносятся образы Эштон. Она стоит на коленях, умоляя о моих членах, согнутая, пока я беру ее сзади. Я представляю, как целую каждый дюйм ее безупречной смуглой кожи, пробую ее всю, пока она не распадется на части, заполняю все ее дырочки, пока она не закричит от желания. Черт, я бы трахнул ее посреди сцены на стадионе, пока все смотрят, если бы это означало, что я могу получить ее прямо сейчас.

— Было бы неплохо, — говорит Стил, читая мои мысли.

Я хмыкаю.

— Да, но я не собираюсь позволять кому-то смотреть. Если она наша, то только наша и ничья больше.

Прежде чем Стил успевает ответить, дверь в гримерку открывается, и я замечаю, как Тобиас проскальзывает внутрь. На нем его любимый, сверкающий темно-синий костюм и простая черная маска, закрывающая всю голову и шею. Мне не нужно чувствовать его эмоции, чтобы понять, что он чертовски раздражён, когда он с хлопком закрывает за собой дверь.

— Привет, принцесса, — говорю я, наблюдая, как он подходит к дивану. — Ты в отличном настроении.

— Отвали, — рычит он.

Стил встречает мой взгляд, и я понимаю, о чем он думает, еще до того, как его голос раздается в моей голове. Себастьян, вероятно, его разозлил.

Ему нужен секс. Я ухмыляюсь, глядя на Тобиаса. Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как бедный ублюдок с кем-нибудь трахался, но это явно улучшило бы его паршивое настроение.

Через мгновение в комнату входит Эмрис в своем бронзовом костюме, кивая нам в знак приветствия. Дверь со щелчком закрывается за ним, и он направляется к дивану, нервно теребя пальцы.

Остается только ждать последнего члена нашей группы, но по мере того как тикают секунды до выхода группы Эштон на сцену, в комнате воцаряется напряжение. Мой взгляд перебегает с телевизора, показывающего изображение пустой сцены, на время на моем мобильном телефоне, на закрытую дверь и обратно.

Это наша традиция с тех пор, как мы начали гастролировать, всегда вместе смотреть выступления разогревающих групп перед тем, как выйти на сцену. Сначала для нас это был способ учиться, наблюдать за тенденциями других групп и реакцией толпы. Мы всегда искали способы казаться более человечными, чтобы лучше влиться в мир.

Затем это стало нашим предконцертным ритуалом. Он казался нормальным, отрепетированным, идеально спланированным, как и все наши концерты. Себастьян иногда поносил нас за это, но, тем не менее, всегда был с нами. Сейчас же мы вчетвером сидим в гримерке, ждем начала концерта, и пустое место, оставленное нашим вокалистом, становится оглушительным, каким-то образом поглощающее комнату и всех нас вместе с ней.

— Где, блядь, Себастьян? — сквозь тишину в моей голове звучит голос Стила.

— Не знаю.

По правде говоря, у меня есть догадки, но мысль о том, что он пропустил наш предконцертный ритуал ради человеческой киски, которую он может получить буквально в любой день и в любое время, заползает мне под кожу и гноится там. Конечно, он бросает нас не ради того, чтобы набить свою девушку спермой.

Минуты тянутся за минутами, никто не говорит, а напряжение в комнате становится все сильнее и тяжелее. Воздух сжимается вокруг меня, становится все более некомфортным, пока я не могу больше выносить тишину.

— Он не придет, да? — спрашиваю я, переводя взгляд в сторону Тобиаса.

Они всегда были близки, ближе, чем кто-либо из нас, и, если Себастьян Алекс не придет, Тобиас обязательно что-то об этом узнает. Если прикинуть, то, скорее всего, именно это стало причиной его скверного настроения.

Он застывает на мгновение, сверля взглядом стену впереди. Затем качает головой.

Ебать.

Тобиас резко встает и направляется к двери.

—Увидимся на сцене, — бросает он через плечо, прежде чем исчезнуть в коридоре. Дверь с грохотом захлопывается, и комната снова погружается в тишину.

— Что, черт возьми, это было? — спрашивает Стил, глядя на Эмриса, который до сих пор не сказал ни слова.

Эмрис пожимает плечами.

— Я видел, как они спорили сегодня, но не знаю из-за чего. С тех пор Тобиас ведет себя взрывоопасно.

Я фыркаю.

— Какого хрена мы всегда узнаем обо всем последними?

— Вот это и я хочу знать, — сквозь зубы говорит мой брат, сжимая кулаки. — И что нам теперь делать?

Эмрис смотрит на нас, затем встает, его каштановые волосы длиной до пояса развеваются за спиной.

— Не знаю, как вы, а я возвращаюсь в автобус до нашего выступления.

Затем, не говоря больше ни слова, он тоже уходит.

Что, черт возьми, происходит? — раздается в моей голове голос Стила.

Не знаю. Что бы ни происходило, это не к добру, и мы остались в стороне.

Из телевизора доносятся звуки, и я успеваю перевести взгляд, чтобы увидеть, как Эштон выходит на сцену. Она одета точно так же, как и раньше, её черно-зеленые косички танцуют вокруг нее, когда она подходит к микрофону. Сценический свет играет на ее смуглой коже, придавая ей неземной вид. Готический ангел в зеленом ореоле света, пришедший за моей проклятой душой. Яркие глаза, полные губы и фигура, которую я готов убить, чтобы провести по ней голыми руками и вонзить в нее когти. Она чертовски сногсшибательна, как всегда, и мысли о том, как она стоит передо мной на коленях, возвращаются, заставляя мои члены подрагивать.

— Пошли, — говорит Стил, направляясь к двери.

— Куда? — я не могу оторвать глаз от Эштон. Она - сирена, взывающая к каждой частичке меня, заставляющая меня страдать. Я хочу ее, хочу смотреть на ее выступление, как всегда, восхищаться тем, как колышется ее идеальная попка, когда она топает по сцене.

Уйти, пропустить их выступление, когда это уже давно стало нашей традицией, кажется неправильным. Будучи демоном, я не суеверен, но если мы пропустим выступление Maelstrom, то начнем наше собственное шоу не с той ноги.

Стил не колеблется.

— На концерт, — говорит он, открывая дверь. — Зачем оставаться здесь, если мы можем посмотреть на нее вживую?

Я навостряю уши, и наконец-то могу оторвать взгляд от Эштон на экране. Смотреть на нее вживую и питаться энергией возбужденной толпы? Звучит как мечта. Волнение нарастает, а рот переполняется слюной при мысли о гудящей энергии толпы, и я следую за своим близнецом, когда он ведет меня по коридору в сторону сцены.