Я поднимаю бровь, и мое сердце на секунду сжимает печаль.

— Ты думаешь, что верность - это что-то незыблемое в нашем мире, Амелия? Вы думаете, они не воспользуются моей слабостью, чтобы подорвать мой авторитет? — мой голос становится холоднее, шаткость моего положения давит на меня, словно неподъемный груз, — я прекрасно знаю об их преданности нашему покойному отцу, но их истинная преданность связана с их потенциальным доходом. Расстановка сил внутри нашей организации в лучшем случае неспокойная, а ваш брак с Алексеем только подлил масла в огонь.

Амелия смотрит на меня, на лице ее отражается смесь беспокойства и решимости.

— Я понятия не имела.

— Тебе не обязательно было знать. Ты сделала свой выбор, — напоминаю я ей.

Алексей перебивает меня твердым голосом.

— Винсент, ты знаешь, что я уважаю тебя, но Амелия - моя жена, и я не позволю тебе заставлять ее чувствовать себя плохо из-за того, что она следует зову своего сердца.

Я прищуриваюсь, глядя на Алексея, и меня охватывает порыв защититься от его нападок.

— Следовать своему сердцу, говоришь? У вас обоих, кажется, есть талант к этому, — парирую я, не в силах подавить горечь в своем голосе.

Ева протягивает руку и кладет ее на мое плечо, смягчая мой гнев.

— Пожалуйста, постарайся понять. Мы выбрали этот путь не назло тебе или нашим семьям. Мы выбрали его, потому что верим в другое будущее, которое не будет определяться кровной местью, — умоляет Амелия.

Я делаю глубокий вдох, мой разум лихорадочно пытается разобраться в ситуации.

— Если ты действительно веришь в то, что нужно идти по новому пути, то ты должна быть готова к последствиям, — говорю я, и мой голос полон осторожности.

— Всё, о чем они просят, чтобы ты поддержал их, — говорит Ева.

И вот оно. Суть всего - поддержка. В нашем мире это не просто похлопывание по спине или поздравительный тост. Это обещание защиты и верности. Я обязуюсь защищать новую жизнь всеми доступными мне ресурсами.

— Я поддерживаю, — говорю я, и это слово становится клятвой, даже когда я осознаю всю чудовищность того, на что именно соглашаюсь, — что взамен?

Амелия и Алексей переглядываются.

— Что ты хочешь, чтобы мы сказали? — спрашивает Алекс, — в какой-то момент мы все должны быть готовы заплатить соответствующую цену.

— Легко так говорить, когда цену платишь не ты, — отвечаю я.

Правда в том, что я хотел бы быть дядей. Я хочу обрести счастье. Но, я не считаю, что путь вперед столь безоблачен, как кажется Амелии и Алексею. Сможет ли их дитя, кровь Иванова, когда-нибудь найти дом среди Кингов?

— Алексей, — мой голос твёрд, несмотря на сомнения, — ты знаешь, что значит быть частью этого мира. Жертвы. Опасность.

— Наследие Ивановых, — говорит он, торжественно кивая, — я понимаю твое беспокойство, но мы верим…

— Вера… — вмешиваюсь я, с вырвавшемся невеселым смешком, — вера не защищает от пуль и предательств в нашем мире. Посмотри, что случилось с нашим отцом или как насчет твоего брата?

Лицо Алексея напрягается при упоминании брата.

— Я знаю о рисках, — говорит он почти шепотом, — но я отказываюсь позволять страхам диктовать нашу жизнь. Мы не можем позволить грехам прошлого определять наше будущее.

— Конечно, семья - это всё, — отвечаю я медленно, обдумывая каждое слово, — но невиновности нет места в наших отношениях. Если вы втянете в это ребенка, он унаследует не только вашу любовь, но и ваших врагов.

— Именно поэтому нам нужно починить то, что сломано, — настаивает Алексей, его взгляд непоколебим.

— Починить то, что сломано, — я размышляю над этой концепцией. Это роскошь, которую могут себе позволить немногие в нашем мире, — а если это невозможно исправить? — спрашиваю я, уже зная, что некоторые пропасти слишком велики, чтобы их можно было преодолеть.

— Тогда мы хотя бы попытаемся, — говорит Амелия и её привычная теплота в голосе исчезает.

— Попытаемся, — повторяю я, позволяя слову повиснуть в воздухе.

— Винсент, — отвечает Алексей с намеком на мольбу в своем низком голосе, — мы просим больше, чем просто твоего благословения. Мы просим помощи.

— Помощь, — шепчу я, и это слово камнем застревает в моей груди. Мир Кингов - это не мир прощения или вторых шансов. Это тот случай, когда каждая услуга является долгом, — сейчас я едва удерживаю власть над семьей. Я не могу давать никаких обещаний.

— Винсент, — голос Евы прорывается сквозь тишину, словно спасательный круг, брошенный среди надвигающейся бури, — тебе нужно многое обдумать. Возможно, нам стоит уйти, и вы сможете обсудить этот вопрос позже.

Я обращаюсь к Еве, благодарный за ее своевременное вмешательство.

— Наверное, ты права, — отвечаю я усталым голосом.

Амелия кивает, ее глаза сияют решимостью.

— Мы понимаем. Мы не ожидали, что всё пройдет легко.

Я дарю ей легкую улыбку.

Когда мы направляемся к выходу, Ева берет меня за руку, придавая сил, чтобы противостоять неуверенности, которая бушует во мне. Внезапно я испытываю невероятную благодарность за ее присутствие.

Перед моим мысленным взором предстает ребенок с глазами Ивановых и решимостью Кингов, сочетающий в себе наследие, которое могло бы залечить раны наших семей. Однако сейчас я способен думать только о том, как мне двигаться дальше в качестве главы семьи Кинг. Я не хочу отказываться от короны, по крайней мере, пока я жив. Следующему поколению придется подождать, пока не налажу дела для нынешнего.