Глава 18

Скайлер

Ни хрена себе.

Камера показывает мою спальню.

У меня пересохло во рту при мысли о том, что Ренцо, вероятно, наблюдал за тем, как я одеваюсь.

Видел ли он меня голой?

Черт.

Мой страх закручивается в спираль, пока вопрос держится на кончике моего языка.

Когда Ренцо бросает пульт на журнальный столик и снимает пиджак, у меня вырывается вопрос: — Ты смотрел, как я одеваюсь?

Его взгляд на секунду останавливается на мне, затем он небрежно достает телефон из внутреннего кармана и перекидывает пиджак на спинку дивана.

Он кладет устройство рядом с пультом и только после этого снова смотрит на меня. Я не могу уловить его выражение лица, но чем дольше он смотрит на меня, тем быстрее бьется мое сердце.

Его взгляд проходит по моему телу и останавливается на голых ногах, на которых все еще остаются капельки засохшей крови.

Наконец его губы приоткрываются, и он говорит: — Полагаю, мы должны принести тебе что-нибудь чистое.

Он не отвечает на мой вопрос. Это должно означать, что он видел меня голой. Верно?

Он снова берет телефон и набирает номер. Через минуту он говорит: — Пока ты отвозишь Дэвиса, собери одежду и туалетные принадлежности Скайлер и привези их ко мне.

Он завершает разговор, и его глаза снова устремляются на экран телевизора.

— Ты мне не ответил, — шепчу я, сердце замирает в горле, а руки сжимаются в кулаки.

Я наблюдаю, как уголок его рта приподнимается, а взгляд по-прежнему прикован к экрану. — Ммх... разве ты не хотела бы знать.

Мои брови сходятся вместе, и в тот момент, когда я начинаю чувствовать себя совершенно оскорбленной, его глаза встречаются с моими. Он наклоняет голову, наблюдая за моей реакцией, как будто она его завораживает.

Подняв руки, я крепко обхватываю ими талию и сжимаю плечи, опуская взгляд на сверкающую плитку под ногами.

— Нет. У меня нет желания видеть тебя голой.

Я перевожу взгляд на него, и меня пронзает сильное облегчение. Это значит, что он не будет навязываться мне.

Слава Богу.

Я оглядываю гостиную, оформленную в светло-серых и кремовых тонах. Через стильную стеклянную перегородку открывается вид на оборудованную по последнему слову техники кухню и столовую.

Этот пентхаус, должно быть, стоит в десять раз дороже нашего особняка, учитывая, что он находится на Манхэттене.

Мое внимание привлекает экран телевизора, и когда я вижу, как отца силой вталкивают в фойе нашего дома, моя рука взлетает вверх, чтобы прикрыть рот.

Его глаз опух, а из пореза над бровью струится кровь. Он выглядит растрепанным и совсем не похож на того сильного мужчину, который вырастил меня.

Луиза выходит из кухни, и на ее лице отражается шок, когда она видит людей Ренцо и то, в каком состоянии находится отец. Пара мужчин поднимается по лестнице в мою спальню, а двое остаются в фойе.

— Ну и что ты думаешь, topolina? Собирается ли твой отец бежать в полицию и рисковать твоей жизнью? — Ренцо наклоняет голову, его взгляд прикован к прямой трансляции. — Или, может быть, экономка будет виновна в твоей смерти?

Мой голос - не более чем хриплый шепот: — Они не сделают ничего, что поставит меня в опасность.

— Ты так уверена, — пробормотал он. Вздохнув, он добавляет: — Будет забавно наблюдать за тем, как все это разворачивается.

Повернувшись ко мне лицом, он устремляет на меня хищный взгляд. — Я оставлю телевизор включенным, чтобы ты могла наблюдать за отцом из своей башни, principessa. Если прибавишь громкость, то сможешь их услышать.

По крайней мере, я смогу видеть отца.

Он засовывает руки в карманы, и хотя его поза непринужденна, меня это не обманывает. Я знаю, что он способен на большую жестокость в любой момент.

— Ты останешься в пентхаусе. Люди будут охранять его круглосуточно, и если ты попытаешься сбежать, твой отец умрет.

Его глаза сузились. — И я не подарю ему быструю смерть. Я расчленю его прямо у тебя на глазах.

Ужас пробирает меня до дрожи, потому что я знаю, что он выполнит свою угрозу.

Он дает своим ужасающим словам впитаться, прежде чем продолжить: — Ты не мой гость. Ты будешь готовить еду. Ты будешь содержать дом в чистоте. Если твое здоровье ухудшится, твой отец умрет. Если я увижу, что ты плачешь, твой отец заплатит за каждую пролитую тобой слезу. — Он делает несколько шагов ко мне, и мне приходится откинуть голову назад, чтобы сохранить зрительный контакт. — Ты понимаешь?

Мои пересохшие губы раздвигаются, и единственное слово дрожит между нами. — Да.

— Не вставай у меня на пути, и ты сможешь выжить, живя здесь, — мрачно пробормотал он.

Я в этом сильно сомневаюсь.

Он начинает идти, и его рука задевает мою, когда он проходит мимо меня.

— Пойдем, topolina.

Мой взгляд падает на телевизор, и я вижу, как Луиза моет лицо отца. Они молчат, и она нервно поглядывает на двух мужчин Ренцо, которые все еще наблюдают за ними.

Интересно, что папа собирается ей сказать? Как он объяснит, почему меня нет дома?

И снова меня поражает осознание того, что папа купил почку на черном рынке. Младший брат Ренцо был убит, чтобы я могла жить.

А теперь я в плену у сумасшедшего человека.

Господи, помоги мне.

— Скайлер! — Голос Ренцо дребезжит в воздухе, как гром.

Я дергаюсь от испуга и быстро бросаюсь догонять его, а он уже на полпути вверх по лестнице.

Такими темпами я умру от сердечного приступа.

Я следую за Ренцо в спальню, более роскошную, чем моя домашняя.

Должно быть, за преступления хорошо платят.

Здесь стоит кровать королевского размера со светло-серым и кремовым постельным бельем и подушками. Через окно и раздвижную дверь открывается потрясающий вид на балкон, где папоротники в горшках окружают шезлонг на открытом воздухе. Я вижу небоскребы и могу только представить, как прекрасен этот вид ночью.

Стена за кроватью сделана из сланцевого гранита, а слева от меня - просторная гардеробная, которая, похоже, раньше не использовалась.

Я вижу еще одну дверь и, осторожно подойдя ближе, заглядываю в ванную комнату, оборудованную душем и ванной, которая вполне может сойти за джакузи.

Неплохо для тюремной камеры.

— Твои вещи скоро будут здесь, — бормочет Ренцо, прежде чем отойти от открытой двери и исчезнуть в коридоре.

Я подхожу к дверному проему и наблюдаю, как он входит в комнату в конце коридора, которая, как я догадываюсь, принадлежит ему.

Вздохнув, я возвращаюсь в спальню и закрываю дверь. Я бросаюсь в ванную, чтобы облегчить свой бедный мочевой пузырь, который на пределе.

Пока я умываю лицо, мои глаза встречаются с моим растрепанным отражением, и весь ад, который мне пришлось пережить за последние двадцать четыре часа, нахлынул на меня, как разрушительное цунами.

Он застрелил доктора Бенталла, как будто это пустяк.

Ренцо просто убил его.

Я зажмуриваю глаза, так как слезы грозят пролиться.

Я - пленница в пентхаусе хладнокровного монстра.

Боже! После того как я пережила последние три года и получила второй шанс на жизнь, происходит такое безумие?

Я слышу движение в спальне и глубоко вдыхаю воздух, прежде чем пойти проверить, кто это.

Мужчины бросают на пол мусорные пакеты, наполненные моей одеждой и вещами. Они ни разу не взглянули в мою сторону, а когда уходили, не потрудились закрыть дверь.

Глядя на свою одежду, я понимаю, что это происходит на самом деле. Это не кошмар, от которого я проснусь. Не воображение разыгрывает меня.

Я попала в плен к безжалостному боссу мафии, который убивает, не моргнув глазом.