Я...

Я трус.

Ведь я думал, что этот перелёт даст мне шанс выбраться из ночи, подальше от тьмы. Троном клянусь, я же находился в авангарде с самого начала и видел, что там творится. Не раз бывал на волоске от гибели, скажу я вам. Однако этот волосок тоньше прочих. На десять минут на корабле отключились контроль среды и гравитация. Я едва не задохнулся, паря над собственной койкой. Коридор снаружи перекрыли взрывозащитные двери.

Впрочем, мне всё равно не выбраться, так? Возможно, никто из нас не спасётся. Не могу выбросить из головы те первые флоты. Они пропали в ночи. Сгинули. Ничего не осталось. Проклятье, ведь их следов мы тоже не нашли. Ни погибших кораблей, ни пленников — ни малейшего подтверждения того, что в этой пучине сгинули десятки тысяч мужчин и женщин.

Теперь единственный способ выжить — полагаться на нашу численность и прикрывать друг другу спину.

Корабли Незримых действуют так же, как и солдаты — наносят удар и бегут. Их броня сминается, стоит метко накрыть их бортовым залпом. В общем, они неохотно нападают на группы из полудюжины и более звездолётов, хотя явно могли бы превзойти нас количеством, если бы пожелали.

Можно взять пистолет и быстро разделаться со всем этим, но мне мешает кое-что. Осознание того, что нас ведёт Рогал Дорн. На каждом этапе операции он придумывал какой-то план, ухищрение. Его блестящий ум собирал воедино каждый клочок информации, любую крупицу разведданных.

Если только кто-нибудь из других примархов не придёт нам на помощь, то из этой тьмы не будет иного пути, кроме как через Незримых. Мы выйдем, если победим их.

Я полагаюсь на Рогала Дорна. По-прежнему верю, что у него получится».

Конечно же, Гидореас не думал, будто у Рогала Дорна закончились идеи, однако примарх определённо не торопился с перегруппировкой флота и развитием своей стратегии. Незримые словно бы находились повсюду, хотя ни один из их миров так и не удалось найти. Если учесть, что они почти свободно атаковали в местах, удалённых друг от друга на сотни световых лет, командиру хускарлов казалось невероятным, что имперская экспедиция до сих пор не наткнулась на какое-нибудь более крупное поселение, чем лунная станция или орбитальная база. Однажды Гидореас предложил теорию, согласно которой Незримые вообще не имели своих планет, а все без исключения кочевали между системами. Дорн, хотя и признал, что вероятны любые варианты, указал, что даже в таком случае для снабжения кораблей и экипажей в количествах, встреченных легионом, всё равно потребовались бы припасы и поддержка в объёмах, намного превышающих те, что Седьмой обнаружил на данный момент.

Опасаясь, что он упустил какие-то важные разведданные или обрывок сведений, примарх отозвал флотилии для нескольких сборов, на каждом из которых присутствовали десятки кораблей, чтобы у Незримых не возникло желание атаковать. На протяжении сорока дней Рогал просматривал записи с результатами сканирования и журналы связи, опрашивал экспедиционных специалистов самых разных профилей. Судя по всему, пока Дорн не сумел найти то, что искал, однако он по-прежнему излучал спокойствие и решительность, не омрачённые отчаянием или нетерпением.

Несколько подчинённых Гидореаса затронули тему кораблей, посланных к другим легионам. Официально их отправили с предупреждением о Незримых, чтобы другие примархи знали, с чем они могут столкнуться, когда тоже начнут продвижение в глубь аномалии. Однако, поскольку флоты взяли паузу и отошли на перегруппировку, совместно всё это создавало впечатление, будто владыка Дорн остановился и ожидает, когда один из братьев придёт ему на подмогу.

Гидореас разобрался с маловерами — прочёл им лекцию о том, как недостойны они сражаться в рядах хускарлов, а полдюжины воинов наказал переводом обратно в тактические роты. Он не собирался терпеть, когда при нём подрывали авторитет примарха.

Правда, такие мысли наверняка посещали и других, особенно вне легиона, — флотоводцев и полковников, которые чувствовали себя заблудившимися, окружёнными и недостаточно умелыми. Если в ближайшее время Дорн не предоставит им солидный повод надеяться на лучшее, во всех частях Имперской Армии и эскадрах поддержки начнутся проблемы с боевым духом. Возможно, вплоть до дезертирства.

То и дело возвращаясь мыслями к перспективе потерять ещё больше флотских сил, Гидореас проводил делегацию логистариев Механикума с палубы стратегиума и вернулся к Рогалу Дорну одновременно с тем, как прибыл новатор Зума, вызванный примархом. Старший навигатор выглядел бледным, словно мертвец, его кожа туго обтянула кости, глаза — два обычных — глубоко запали, а под ними темнели мешки. Ригантис больше не носил привычные брюки в обтяжку и замысловатый френч с разрезами на рукавах, сменив их на лёгкую рубашку под просторной фиолетовой мантией с высоким воротником, а также тёмно-красную ермолку[18], закрывавшую голову до бровей.

— Что вы видите, новатор Зума? — спросил Дорн, махнув рукой в сторону гололит-проектора, над которым повисла схема тысяч звёздных систем. Красные значки на ней отмечали точки столкновений с врагом.

— То, что вы в целом верно утверждали, что родной мир Незримых располагается где-то в центральной области из трёхсот систем, — ответил новатор. Он протянул руку к проекции, и диковинные пальцы с дополнительными суставами дёрнулись так, словно Эсуин пробежал ими по клавиатуре. — Судя по датировке событий и концентрации вражеских сил, чем дальше мы продвигаемся на северо-восток, тем яростнее Незримые атакуют нас. Но на данный момент мы зачистили только десятую часть этих систем.

— Куда бы вы двинулись дальше? — спросил Гидореас, присоединяясь к ним. — Исходя из того, какое состояние варпа вы наблюдали в окружающих системах.

— Я бы лишь высказал предположение, не более, а потому вряд ли чем-то помог вам, — отозвался навигатор. — Да, мы можем определить системы, интересующие Незримых, выявить частые маршруты и транзитные пункты, но они не используют...

Новатор Зума умолк, всматриваясь в глубину парящего скопления света и тьмы. Гидореас уже открыл рот, чтобы спросить, в чём дело, но Дорн остановил его, вскинув руку. Примарх и хускарл ждали больше минуты, пока Ригантис изучал голокарту, почти незаметно переводя взгляд из одной точки в другую.

— Вот здесь, — Рогал указал на некую звезду, находящуюся в средоточии символов контакта с Незримыми. — Это район с наиболее интенсивным движением.

Изучив прилагаемые данные, Эсуин покачал головой.

— Трассы проходят там, но не сводятся в одну точку, как к главной планете. Я не верю, что там вы найдёте мир, но, возможно, отыщется нечто стоящее. Например, варп-врата.

— Варп-врата? — Гидореас посмотрел на своего господина, затем на новатора Зума. — О чём вы?

— Теория, пока что ничего более, — признался Ригантис. — Однако она увязывается с некоторыми из древнейших документов наших домов.

Коснувшись панели управления, Дорн повернул проекцию и заговорил, изучая её под перпендикулярным углом.

— Сейчас подобное мастерство нам недоступно, однако утверждают, что в пору расцвета терранской империи Тёмной эпохи человечество умело строить варп-врата, — пояснил примарх. — Каждые из них образовывали стабильную точку в сети искусственно созданных каналов. Если представить естественные течения эфира как реку, которая изгибается и течёт сообразно природным условиям, то такой канал — то есть участок имматериума между двумя взаимосвязанными варп-вратами — скорее напоминает рукотворную протоку. Обузданную и судоходную. Идти по ней медленнее, чем вниз по течению, но быстрее, чем вверх, наперекор ему.

Он указал на различные направления атак, и Гидореас отобразил их последовательность, основываясь на хронометках каждой засады и оборонительной операции. Похоже, что враг действительно в основном перемещался по трём отдельным, но чётко выраженным путям.

— Вы сказали, что врата располагаются на обоих концах канала? — Хускарл посмотрел на своего командира, который, не мигая, рассматривал сплюснутую сферу искрящихся звёзд. — Почему бы не переместить наш флот к одной из систем с вратами, а не туда, где враг совершает переход?

— Мы уже отправили корабли в те районы, — негромко сказал Дорн. — Ни данные сканирования систем, ни отчёты навигаторов не указывают на какие-либо структуры или аномалии, подходящие на роль варп-врат. Полагаю, новатор Зума, нечто подобное опознали бы сразу.

— Да, даже если бы мои сородичи не заметили сами врата, то засекли бы, как они влияют на варп. Пока что мы не знаем, как Незримые способны путешествовать через эфир иным путём, нежели наши корабли, — возможно, с помощью сокрытых каналов. Когда я увидел врагов, они напоминали фантомов, не находящихся целиком в одном измерении со мной. Побеседовав с теми, кто пережил столкновение с Незримыми в варпе, я получил схожие описания. Не могу сказать с уверенностью, что нам удастся обнаружить врата или каналы. Разве что по счастливому случаю.

— Не самая надёжная стратегия даже в лучшие времена, — сказал Гидореас.

— Сейчас не самые лучшие времена, однако мы не обязаны полагаться на удачу. — Рогал Дорн выглядел как человек, уже принявший решение. Скрестив руки на груди, он перевёл взгляд с Гидореаса на навигатора, а затем снова посмотрел на командира хускарлов. — Прежняя стратегия работала, но мы слишком рассредоточились, а значит, стали уязвимыми для нападений манёвренного противника. Мы не нашли цель для удара, так что давайте зеркально отразим ситуацию и посмотрим, удастся ли выманить Незримых на решающую битву в качестве атакующей стороны. Наши силы мы сосредоточим вот здесь. — Примарх ткнул пальцем в схему, указывая на точку пересечения маршрутов неприятеля. — Отсюда мы отправим флоты в окружающие системы. Я назову эту зону «Ночной замок». Она станет нашей крепостью: мы зачистим области рядом с ней и будем совершать вылазки, чтобы тревожить врага. Чем ближе мы подберёмся к каким-нибудь ценным объектам, тем мощнее ответят со стороны Незримых. Там, где они станут сражаться яростнее всего, мы сами усилим натиск, а «Ночной замок» послужит нам опорным пунктом и базой поддержки. Как только мы приблизимся к одному из их миров, им придётся отреагировать на угрозу, а иначе мы найдём то, что ищем.