31

ЛЕВИН

Я знаю, что мне нужно остановиться. Мне нужно отпустить ее и уйти. Это никогда ничем не может закончиться. Это никогда никуда не приведет. И в конце все только усложнится.

Но, черт возьми, я не могу.

Я чувствую, как сильно она меня хочет. Я чувствую это по ее рукам, сжимающим мою рубашку, и по ее губам, прижатым к моим, по тому, как ее рот открывается для меня, когда мой язык скользит по его краю. И я хочу ее так же чертовски сильно.

Я люблю ее с того дня, как она проснулась в моем гостиничном номере.

От ощущения, как она задыхается у моего рта, затаив дыхание прижимается ко мне, у меня перехватывает дыхание. Я чувствую, как все мои лучшие чувства покидают меня, и все, что осталось позади, — это желание, которое выходит за рамки желания, которое ощущается как потребность. Например, если я отпущу ее прямо сейчас, то, возможно, никогда не оправлюсь.

Я наклоняюсь вперед, мои руки на ее талии, когда я углубляю поцелуй, и я чувствую, как у нее немного подгибаются колени. Она спотыкается на песке, и когда я ловлю ее, я тоже спотыкаюсь, и мы оба падаем на песок. Лидия приземляется на задницу, заваливаясь назад, когда моя рука обнимает ее, и я слышу, как она смеется, когда я оказываюсь сверху, ее ноги по обе стороны от моих бедер, сарафан задран до бедер.

— Не вставай, — выдыхает она, сжимая в кулаках мою рубашку, чтобы притянуть меня ближе. — Не останавливайся.

Я даже не уверен, смогу ли я сейчас.

Я прижимаю ее к себе, моя рука обнимает ее за спину, и ее губы снова находят мои, когда одна из ее рук поднимается, чтобы провести по моим волосам, ее тихий стон наполняет ночной воздух между нами. Я не могу вспомнить, чтобы мне когда-либо было так тяжело за всю мою жизнь. Я жажду оказаться внутри нее в этот момент, прямо здесь, на пляже. Меня удерживает от этого тончайшая нить самоконтроля, знание того, что она заслуживает лучшего, лучшего, чем быстрый трах на песке.

Я хочу провести всю ночь, боготворя каждый дюйм ее тела, и я не уверен, что у нас еще будет столько времени.

Я видел ее с ним ранее сегодня вечером, когда последовал за ней, чтобы убедиться, что она в безопасности. Они ужинали в открытом патио какого-то элитного пляжного ресторана, бок о бок за круглым столиком, и я видел, как он наклонился, чтобы поцеловать ее. Не слишком долгий, не слишком романтический поцелуй, но все равно он заставил меня почувствовать, как будто моя кровь воспламенилась. Я не мог видеть его так близко к ней, зная, что он будет делать с ней позже. В тот момент я понял, что все зашло слишком далеко. Что я не должен позволять себе снова приближаться к ней так близко.

А теперь мы идем еще дальше, и я не могу найти в себе сил остановить это.

Ее руки скользят под мою рубашку, ногти царапают выступы моего пресса, и я содрогаюсь от желания под ее прикосновениями.

— Если ты продолжишь так прикасаться ко мне, — шепчу я ей в губы, прижимаясь своим лбом к ее лбу и закрывая глаза, — мы закончим тем, что займемся этим прямо здесь, на пляже.

— Мы могли бы вернуться в твою комнату, — шепчет она мне в губы. — Это не так уж далеко, верно?

При этом предложении меня охватывает волна чистой похоти.

— Тебе нужно вернуться, — бормочу я. — Какое у тебя может быть оправдание?

— Я скажу, что пошла прогуляться и потеряла счет времени. Я уже говорила, что теряюсь из-за смены часовых поясов. Я скажу, что нашла бар, который был открыт допоздна. Что я посидела на пляже и выпила. Я могу что-нибудь придумать.

Слова произносятся шепотом между поцелуями, ее губы касаются моих так, что это опьяняет, невозможно сопротивляться, невозможно отрицать.

— Он спит, — добавляет она. — Может быть, он проснется, когда я вернусь, но он крепко спит.

— Ты уверена, что он спит?

Лидия кивает.

— К тому времени, как я вышла из дома, он уже спал. Все в порядке, я придумаю оправдание. Не беспокойся об этом…

Она снова целует меня, прежде чем я успеваю что-либо сказать.

Я знаю, что должен сказать ей, что беспокоиться об этом — моя работа, что все, что может поставить под угрозу ее отношения с Гришей, невозможно, что миссия — это самое важное. Но ее губы прижимаются к моим, ее язык горячий и мягкий у меня во рту, ее бедро гладкое под моей рукой, и я не могу заставить ни одну из этих мыслей коснуться моих губ.

Я не могу думать ни о чем, кроме того, как сильно я хочу ее.

Я поднимаю ее с песка, поднимаюсь на ноги, продолжая целовать, когда она прижимается ко мне. На мгновение кажется, что ни один из нас не сможет остановиться достаточно надолго, чтобы добраться до отеля, но каким-то образом мы отрываемся друг от друга, ее пальцы переплетаются с моими, пока мы идем по пляжу обратно к отелю.

Едва мы заходим в лифт, как мои губы снова прикасаются к ее губам, прижимая ее к стене, пока я нажимаю кнопку своего этажа одной рукой, другая запутывается в ее волосах, когда мой язык переплетается с ее языком. Я слышу ее стон, когда мои бедра прижимаются к ее бедрам, мой ноющий член прижимается к ее бедру, пока я пожираю ее рот, отчаянно желая большего. Когда решение принято, кажется, что каждая секунда, необходимая для возвращения в комнату, тянется на секунду дольше, чем нужно.

В тот момент, когда двери открываются, мы оба, спотыкаясь, выходим из лифта в холл, все еще держась за руки, как будто ни один из нас не может насытиться. Мы проходим несколько футов по коридору, прежде чем я тянусь к ней, прижимая ее спиной к стене, когда мой рот снова находит ее рот, все мое тело болит, как будто я не могу перестать прикасаться к ней даже на мгновение, все подавленное желание выходит наружу сразу, как только открываются шлюзы.

— Левин — она стонет мое имя, ее руки снова скользят мне под рубашку, и я знаю, что потеряю контроль, если не заведу ее в комнату, и быстро.

Я действительно не могу позволить себе быть арестованным за непристойное поведение в общественном месте прямо сейчас. Это единственная неудача в этой миссии, которую, я не думаю, что смогу уладить.

Каким-то образом мы добираемся до моей комнаты. Я нащупываю в кармане ключ, вынимаю его, когда Лидия касается губами моей шеи, моя рука все еще обнимает ее, когда я открываю дверь, и мы наконец оказываемся в тихой, прохладной тишине моей комнаты.

В тот момент, когда за нами закрывается дверь, я прижимаю ее к двери, мои руки на ее талии, когда я крепко целую ее, издавая стоны в ее губы.

С ней так чертовски хорошо. Я хочу ее всю сейчас, и я хочу не торопиться, и я хочу все, что будет между этим. Я понятия не имею, будет ли когда-нибудь больше, чем эта одна ночь, и я знаю, что у нас не так много времени. Это похоже на сладкую пытку, и самообладание это все, что я могу сделать, чтобы не подхватить ее на руки и не трахнуть у двери, здесь и сейчас.

Каким-то образом мне удается оттащить ее от двери, разворачивая и подталкивая спиной к кровати, в то время как мои руки находят юбку ее платья, и задирают ее, стягивая его через голову и отбрасывая в сторону. Под ним на ней нет лифчика. Я не думал, что смогу стать еще тверже, но мой член пульсирует почти болезненно, натягивая ширинку, когда мои руки скользят вверх по ее талии, обхватывая ее груди, когда она задыхается.

— Ты такая чертовски красивая, — шепчу я, слова выходят почти благоговейно, когда мои большие пальцы касаются ее сосков, а губы спускаются по ее шее. Лидия издает еще один тихий стон, и я нежно сжимаю пальцами ее соски, перекатывая их, пока ее спина не выгибается дугой, ее груди не прижимаются к моим рукам, а мои губы не спускаются ниже.

Я хочу, чтобы она была полностью, совсем обнаженной. Я провожу языком по одному напрягшемуся соску, мои руки скользят вниз к краю ее трусиков, пальцы скользят под край мягкой ткани, когда я спускаю их вниз по ее стройным бедрам. Ее кожа такая мягкая, теплая и благоухающая кокосовым мылом, и я провожу языком по изгибу ее груди, чувствуя, как ее ногти царапают мою кожу головы, а ее рука прижимается к моему затылку.

Одним быстрым движением я обнимаю ее, когда ее трусики падают на пол, поднимаю ее и укладываю спиной на подушки на кровати. Я начинаю подниматься вместе с ней, но Лидия затаив дыхание качает головой, ее голубые глаза широко раскрыты.

— Подожди, — выдыхает она. — Ты слишком нарядно одет. Я хочу…

Я чувствую, как у меня сжимается горло.

— Чего ты хочешь, малыш?

— Я хочу наблюдать за тобой.

Черт. Одна рука мгновенно тянется к моему поясу, а другой я тянусь за рубашкой, стягиваю ее через голову и бросаю на пол. Я вижу, как Лидия прикусывает нижнюю губу, когда она смотрит на меня, любуясь моей мускулистой татуированной грудью и руками, чернилами, стекающими к краям моих джинсов, обводя глубокие порезы мышц, которые там исчезают. Я вижу, как она втягивает воздух, когда я расстегиваю пуговицу джинсов одним большим пальцем, скользя вниз по молнии, мой член жаждет высвободиться, когда я одним плавным движением стягиваю брюки и боксеры.

Мой член ударяется о мой живот, он такой чертовски твердый. Я автоматически тянусь к нему, совершая один долгий, медленный поглаживающий жест, когда забираюсь на кровать, наслаждаясь голодным выражением лица Лидии, когда ее взгляд скользит вниз по моей груди, останавливаясь прямо на моем члене.

— Ты хочешь этого, малыш? — Я стону, и она молча кивает, ее зубы все еще покусывают нижнюю губу. — Скажи мне вслух. Скажи мне, что хочешь, чтобы я был внутри тебя.

Я не просто не хочу, чтобы были какие-либо сомнения. Я хочу знать наверняка, что это то, чего она хочет, это правда, но я также хочу услышать, как она скажет это для моего собственного удовольствия.

Я наклоняюсь, запечатлевая поцелуй чуть выше ее пупка, а затем чуть ниже.

— Скажи мне, что хочешь мой член. Если нет, то мне придется предположить, что ты хочешь, чтобы я сначала вылизал твою сладкую киску.

Лидия ахает, когда я опускаю рот ниже, проводя языком от одной тазовой кости к другой.