Глава 1

Когда вспыхнул пожар, даже вдыхаемый воздух стал едким и горелым, он почувствовал сильную боль по всему телу и подумал, что однозначно не выживет.

По сути, он на самом деле умер.

Когда он вновь открыл свои глаза, то понял, что стал ребенком в некой стране другого мира с еще более юным ребенком, чем он сам, лежащим рядом в кровати.

Его текущая личность — принц этой страны, а лежащий рядом ребенок — его младший брат от той же матери.

Ранее он был просто обычным и заурядным второкурсником, родившимся в мирную эпоху и живущим в счастливой семье. Однако теперь оказался прямо в эпицентре водоворота сражений за власть в роскошной, но темной королевской семье.

Всего лишь спустя неделю он перестал надеяться на бесполезные слабости и удачу.

Он больше не являлся блаженным студентом, ради своего младшего брата и себя самого он был обязан выжить.

Его мать-наложница умерла от отравления вследствие борьбы за власть тогда, когда он вернулся к жизни. Причина, по которой ему удалось открыть глаза, заключалась, вероятно, в том, что первоначальный владелец этого тела тоже скончался, а он благодаря этому смог выжить.

Когда он открыл свои глаза, то первым, что увидел в этом незнакомом мире, был тот ребенок. Возможно, это был смехотворный импринтинг, возможно, это было лишь простое желание найти причину жить, но он инстинктивно обращался с этим ребенком так, словно тот был его единственным спасением; его единственной причиной в этом незнакомом мире.

Тринадцать лет он учил младшего брата, как выжить в этой роскошной клетке, используя различные беспринципные подходы и грязные схемы, чтобы избавиться от всех соперников.

В конце концов, в огромном замке остались лишь они вдвоем, и развращенный властью король, наконец, тоже скончался.

И было логично, что престол унаследовал лучший по его мнению кандидат.

Сам он никогда не нуждался в престоле и никогда не желал ни власти, ни богатства.

Причина, по которой он вознес своего младшего брата на престол заключалась в том, что он считал, что поставить самого дорогого ему человека на самую высокую должность — это единственный реальный способ защитить его.

В течение более чем десяти лет они вдвоем были подобны детенышам, полагающимся друг на друга, прижимающимся друг к другу ради тепла, никогда не доверяя никому иному, доверяя только друг другу — или он так думал.

Он полагал, что их мысли были похожи.

Потому, когда его неожиданно отправили в королевскую темницу, он даже подумал, что это была шутка его младшего брата.

Когда его безжалостно высекали кнутом, он размышлял, что этого ребенка, вероятно, одурачили интриганы, но в итоге поймет, о чем тот думал.

Когда на него использовали Бронзовый Тостер[1], он мог только внушать себе, что его младший брат поймет, его младший брат поймет…

В конце концов его с беспорядочно исцарапанным лицом и испещренным тяжелыми гниющими ранами телом вышвырнули в бескрайний океан, подобно брошенному трупу.

Он, наконец, осознал, что ошибался.

Прежде, чем задохнуться, словно освободившись, он внутренне осмеял самого себя.

Душа, которая должна была умереть давным-давно, получила шанс в неизвестном мире и все равно ничего не добилась. В конечном итоге он лишь окрасил свои прежде белоснежные руки кровью, создав параноидального и своевольного короля-тирана.

…Наконец, все было кончено.

Оказалось, что тот, кого я хотел защитить, вовсе не нуждался в этом.

И я все-таки вернусь на свой прежний путь.

Однако судьба решила сыграть с ним еще одну огромную шутку.

----

Едва открыв свои глаза, он осознал, что все еще жив в ином мире, в этом разбитом теле с изуродованным лицом.

Что ж, на самом деле, после бесчисленных лет, проведенных во тьме, он уже забыл, как выглядел изначально.

И постепенно он начал забывать свою прошлую мирную жизнь.

Незащищенность и страх всегда будут преобладать в человеческой душе в сравнении со счастьем и стабильностью.

Тем не менее, он все еще жил в уродливой оболочке с изрешеченной бесчисленными ранами душой, в наполовину человеческом, наполовину призрачном состоянии в этом незнакомом мире.

После удушья его чудом подхватило океаническое течение, пронесся к какому-то крайне маленькому сельскому городку в другой стране.

Он не знал, сколько непостижимых путей миновал, но каким-то образом ему удалось прибыть на речное побережье маленького городка, через который проходили только реки, и который был крайне далек от моря.

Он находился в ужасно тесной и ветхой комнате.

С первого взгляда в ней можно было заметить изношенные стол и стулья, а также мебель с облезшей краской, и оттого эта комната казалась довольно ветхой.

Блекло-белые тонкие дверные шторки приподнялись. Неся аптечку, на которой также облезла краска, старик с маленькими усами и желтым, словно воск, лицом, зашел внутрь.

Даже не удивившись, что он уже проснулся, старик приподнял свои веки, небрежно осмотрев прежде, чем умело дернуть его руку, не обращая внимания на чудовищные раны, и прикоснуться к запястью.

— Проснулся? — беспечно спросил старик.

Он молчал какое-то время перед тем, как спросил:

— Могу ли я узнать, где сейчас нахожусь?

— Округ Гуан Тянь, — сухо ответил старик, затем открыл аптечку и применил на нем лекарства.

…Где находился округ Гуан Тянь?

В его памяти не нашлось подобного названия.

Будучи вынужден окружающими условиями, он запомнил практически все названия в стране и был уверен, что подобного названия не встречал.

— Это страна Цзюнь Яо, а ты откуда? — безразлично спросил старик, словно пытаясь завязать разговор, хотя он все еще продолжал искусно управляться со своими руками.

Лекарства заставили его почувствовать острую мучительную боль в ранах.

Страна Цзюнь Яо…

Так он по-прежнему был там.

Услышав такой ответ, он счел это забавным.

И по воле какого же случая он прибыл из самой северной части, страны Фан Цзюнь, в самую южную страну этого мира?

Более того, чтобы попасть сюда, было необходимо преодолеть немало континентов.

Быть может, судьба недостаточно наигралась со мной? Она все еще хочет заставить меня продолжать трепыхаться?

— Это управленческая гостевая комната, тебе нужно отдохнуть месяц, чтобы полностью восстановиться, а затем можешь уходить, — хотя ответа не последовало, старик больше ничего не спрашивал, заботясь лишь о том, чтобы закончить свою фразу прежде, чем закрыть со стуком аптечку.

— Я вернусь завтра, — отчетливо произнес старик, поднял шторки и ушел.

Долгое время он провел погруженным в свои мысли, и лишь очнувшись, осознал слова старика.

Управленческая…

Гостевая комната?

Настолько изношенная гостевая комната? И к тому же еще и управленческая?

Он подозревал, что тот старик говорил чепуху.

Не то чтобы он никогда не посещал дом простолюдина, ведь все-таки ему нужно было знать больше о жизнях мирных жителей, поэтому втайне успел побывать в нескольких удаленных городах. Он был уверен, что убранство этой так названной управленческой гостевой комнаты было ничем не лучше, чем в домах бедных.

Быть может, он подумал, что я выгляжу слишком ужасно, так что сказал это в качестве шутки.

В глубине души он цинично посмеялся над собой.

Таким образом, ему удалось понять, почему он получал только овощи в качестве пищи, и удалось принять тот факт, что лишь иногда получалось найти маленькие кусочки измельченного мяса среди овощей.

Хотя пища была простой, лекарства доктора определенно оказались действенными — спустя полмесяца он уже сам мог позаботиться о себе. Минуло еще полмесяца, и он полностью восстановился, как предсказывал доктор.

Конечно, от отвратительных и пугающих шрамов на его лице и теле было невозможно избавиться.

Он сам думал, что это было чудо, поскольку ясно осознавал состояние собственного тела — на волоске от смерти.

Не стоит забывать тот факт, что океаническому течению удалось унести его до маленького города, о котором он даже никогда не слышал, в самой южной стране.

И в таком состоянии каким-то образом у него получилось полностью восстановиться всего лишь за месяц.

Даже лучшие доктора в Фан Цзюне не способны на такое!

Наконец, когда старик сказал, что он уже восстановился и может уходить, он оказался в замешательстве.

Во-первых, он не мог поверить, насколько искусным старик был в медицине. Во-вторых, он совсем не имел представления, куда мог пойти.

В таком огромном мире уже не было места, к которому он бы принадлежал.

Или вернее было сказать, что единственное место, к которому он думал, что принадлежал, больше не примет его.

— Что? — старик проворно сложил свои вещи, вскользь взглянув на него. — Некуда пойти?

Он молчал.

После того, как он закончил собираться, старик оценивающе посмотрел на его, а затем плюнул, надменно поворотив носом:

— Без жалованья.

— А? — он остолбенел.

— Хотя твои травмы полностью зажили, твоя пяточная кость повреждена, и ее не излечить. Ты не можешь заниматься тяжелой работой, и впредь так будет всегда, — ответил старик.

Он вновь замолчал.

Он знал, что на первый взгляд раны на его теле, казалось, зажили, но на самом деле жизненно важные точки были ужасно загублены, и даже если он выжил, дни теперь не будут так прекрасны как раньше.

Опасаться жары летом, опасаться мороза зимой, незначительная простуда могла приковать его к постели или даже стать причиной смерти.

В конце концов, будучи заключенным, с жестоким обращением в вечно лишенном света промозглом подземелье в течение трех лет, чудом было уже то, что он выжил.

— Раз ты просто умрешь, если уйдешь, — продолжил старик, — Мо Шу-сяньшэн[2] сказал, что в управленческом бюро все еще требуются помощники. Ты можешь остаться, если хочешь, получишь еду и место, где жить, но без жалованья. Хочешь — можешь уйти, или остаться и работать, если ты не собираешься уходить. Что думаешь?