Глава восемнадцатая

— Ой, — я вздрогнула, заметно трясясь. Медсестра закончила перевязывать мою рану и мягко улыбнулась мне.

— Доктор будет рядом с вами, — объявила она.

— Почему? Я в порядке.

— Просто чтобы убедиться, что всё в порядке.

У Даворина в машине был запасной комплект одежды, и он переоделся еще до того, как мы приехали в больницу. Однако все, что у меня было, — это детские салфетки, чтобы стереть кровь с лица. Кровь осталась на моих волосах, но меня это не слишком беспокоило.

По прибытии Даворин сообщил им, что я попала в автомобильную аварию, и несколько интернов вместе с несколькими медсестрами бросились ко мне, а затем отвели меня в палату, пока Даворин ждал снаружи.

Доктор вошел в дверь.

— Добрый день.

Ее длинные черные волосы ниспадали ей на плечи и доходили чуть выше бедер. Губы ее были пухлыми и покрыты великолепной помадой телесного оттенка. Мои глаза сузились при виде этого зрелища. Женщина была до странности знакома.

Это было не ее лицо. Мне это было неизвестно, но ее аура… ее поза, даже ее фигура. Я отчаянно пыталась понять, откуда, черт возьми, я ее знаю.

Она читала мою карту и замерла. Медленно она встретилась взглядом с моим. Они слегка расширились, и ей потребовалось некоторое время, чтобы избавиться от охватившего ее чувства. Она одарила меня яркой улыбкой.

— Я доктор Беккет, — сказала она мне, сглотнув. — Не могли бы вы рассказать мне, что произошло?

— Я ехала домой, когда меня сбила другая машина. Это сбило меня с дороги.

Ее брови сузились.

— И они не остановились, чтобы помочь тебе?

Я покачал головой.

— Нет, мой… жених был рядом и видел, что произошло.

— Хорошо, — отметила она. — Ну, ничего серьезного. Вам сегодня очень повезло, мисс. Но поскольку вы получили легкое сотрясение мозга, три дня вы находитесь на постельном режиме. После этого я бы посоветовала прийти на осмотр.

Дверь резко распахнулась, и Алексей, бледный, ворвался внутрь. Мои глаза были прикованы к доктору Беккету. В тот момент, когда Алексей вошел в комнату, вся кровь отлила от ее лица. Она выглядела так, словно увидела привидение.

Она выбежала из комнаты, хотя Алексей, похоже, этого не заметил.

— Что, черт возьми, произошло?

— На меня напали, — пробормотала я. Мне было очень стыдно за то, что меня нужно было спасать. — Они мертвы, так что не стоит паниковать.

— Как, черт возьми, мне не паниковать? — закричал он. Я шикнула на него. — Ты могла умереть, Екатерина. Это серьезно.

— Я знаю, — вздохнула я. — Я также знаю, кто за всем этим стоит.

Я искала индикатор, который он знал, но ничего не было. Время от времени в его глазах вспыхивал гнев. Его губы сложились в тонкую линию, брови сузились. Если бы взгляды могли убивать, я бы давно была мертва.

— Говори.

Я медленно закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Это Виктор.

— Виктор – это наш брат, а твой близнец Виктор?

— Нет, Виктор Бут, — сарказм лился из моих слов. — Да, мой брат-близнец Виктор.

Выражение его лица было пронизано сомнением. Из нас двоих у Алексея я была любимецей; однако он всем сердцем доверял Виктору. Доминик был более сдержан по отношению к моему близнецу, но никогда не показывал этого, когда мы были все вместе.

— Зачем ему это делать?

— Мы все знаем, что я самый нелюбимый ребенок отца, — я усмехнулась, и на мгновение всплыли темные воспоминания моего детства. — И Виктор никогда не молчал, ненавидя меня.

— Братья и сестры время от времени ненавидят друг друга — это нормально.

— Это было ненормально, когда мой брат-близнец гонялся за мной с пилой, когда нам было шесть лет; и для него было ненормально застрелить меня, когда нам было по семнадцать, но вот мы здесь.

Мысли Алексея начали метаться – я видела это по его глазам. Постепенно для него все сложилось воедино. Он поверил мне. С глубоким вздохом он сжал кулаки, костяшки пальцев побелели от гнева.

— Я убью этого ублюдка, — сказал он мне сквозь стиснутые зубы.

— Нет, ты обещал, что я это сделаю, — возразила я. — И мы с тобой оба знаем, что я более чем способна. Но мог бы ты? Можешь ли ты смотреть, как умирает твой брат, твоя кровь?

Я искала любые признаки того, что Алексей может бросить это. Мне не нужно было изолировать Виктора, а затем позволить Алексею разрушить мои планы. А насчет моего дорогого брата-близнеца у меня было много планов.

— Да, — сказал он мне. — Кровь не определяет семью.

— Позови Даворина, — сказала я Алексею. — У меня есть план.

Даворин был рядом со мной в следующую минуту, и они оба были готовы слушать. У меня не было времени ждать появления Доминика, а Виктора он, скорее всего, все равно привез бы с собой.

Я начала им рассказывать, и они неохотно согласились. Это был не лучший план, но шансы на успех были высоки, и я больше доверяла ошибочному плану, чем тому, что казалось безупречным.

Однако мне следовало знать, что лучше не отталкивать свои инстинкты. В то время как Алексей был весь внимателен и внес некоторые полезные предложения, несмотря на его аргументы, Даворин вел себя странно тихо. Его лицо ничего не выдавало. Если не считать легкого беспокойства, которое появлялось и быстро исчезало, ему нечего было сказать, и мне это показалось крайне странным.

— Слава Богу, с тобой все в порядке, — Доминик подошел ко мне и поцеловал меня в макушку.

Сразу за ним стоял мой близнец, человек дня. Как обычно, он не проявлял никаких эмоций, когда дело касалось меня, и это имело смысл. Я едва подавила смех при виде его жалкого лица.

— Я в порядке, — повторила я, кажется, в миллионный раз за последний час. Это становилось утомительным.

— Так ты все еще пинаешься, да? — Виктор задумался.

На лице Алексея мелькнула ярость, и он вывел Доминика из комнаты, видимо, чтобы проинформировать его о ситуации. Однако Даворин оставался неподвижным рядом со мной, пристально глядя на Виктора.

Я наклонила голову набок.

— Конечно да. Ты ожидал от меня чего-то другого?

Я дразнила его, но он не клюнул на наживку.

— Конечно, нет. Я ожидаю, что ты будешь последним человеком, стоящим среди всех нас.

Я широко ухмыльнулась.

Несмотря на то, что эта ситуация показалась мне довольно забавной, я не была идиоткой. И Виктор тоже. Его нельзя было недооценивать. Им двигали ярость и ненависть, и как только его эмоции становились слишком сдерживаемыми, он имел тенденцию сорваться.

Ни для кого из прохожих это никогда не заканчивалось хорошо, и на этот раз его взгляд был обращен на меня. Он хотел полностью от меня избавиться. На каком-то уровне я поняла почему. Ему казалось, что наши родители, чье внимание сосредоточили на мне, им пренебрегали.

Но я никому не пожелаю такого внимания. Моя мать была ответственным человеком с добрым сердцем. Однако, когда я нуждалась в ней больше всего, она повернула голову в другую сторону и просто закрыла глаза на все насилие, которое я пережила, только потому, что я родилась девочкой.

А у моего отца была привычка запирать меня в башне, которую он для меня построил. Ни солнца, ни людей, ничего. Я была в ловушке неделями, а то и месяцами. В общей сложности я провела в этой тюрьме четыре года, семь месяцев и двадцать два дня, часто прикованна к стене.

— Ты слишком много мне доверяешь, Виктор, — я усмехнулась как сумасшедшая. — Кто знает, когда я действительно умру? Может быть сегодня, может быть завтра.

— Я бы на это не рассчитывал, — громко сказал Даворин, стоявший рядом со мной.

Это был первый раз, когда он заговорил с тех пор, как вошел в мою палату. Его костяшки пальцев побелели от ярости. Я схватила его руку в свою, и он тут же расслабился и посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза смягчились, когда увидел мольбу на моем лице.

— Что ж, мне, наверное, пора уйти, — объявил Виктор. — Увидимся на вечеринке у Алексея, Кайя.

После этого он бросился прочь, как ребенок.

— Ты не пойдешь, — сказал Даворин. — Если понадобится, я запру тебя в клетке, но ты не уйдешь.

Я моргнула, отодвигая травму на задворки сознания.

— Ты тупой? Мы говорили о том, что нужно сделать, и мне нужно присутствовать, чтобы это произошло.

Даворин сел рядом со мной на кровати, и я подвинулась, чтобы дать ему больше места. Его пальцы зарылись в мои волосы, медленно закручивая их кончики.

— Прости, маленький лев, я не могу позволить тебе прыгнуть насмерть.

— Позволить? — послышался тихий смех. — Ты не мой отец, Даворин. Ты не сможешь держать меня взаперти и прятать.

— Если это обеспечивает твою безопасность, наблюдай за мной.

Спорить с ним о чем-то столь тривиальном было безнадежным делом.

И как бы серьезно он ни относился к тому, чтобы держать меня взаперти, когда-то меня держали в клетке, как животное. Оно превратило меня в монстра, в оружие, предназначенное только для причинения вреда. Я приняла это, но что произойдет, если меня снова загонят в клетку?

Я не собиралась позволить этому случиться и узнать.

— Ты не пойдешь, — сказала Брианна, когда я спустилась вниз.

— Какого черта ты здесь?

— Даворин сказал мне присмотреть за тобой всю ночь. А возле дома около четырех охранников.

Я стиснула зубы от разочарования. Я спустилась вниз, чтобы выпить немного алкоголя, пока заканчивала сборы. Платье было доставлено ранее в тот же день вместе с туфлями на каблуках, которые я заказала онлайн.

Единственное, что мне удалось сделать, это принять душ и собрать волосы в высокий хвост, как советовала Тиана. Она была права: стиль мне идеально подходил. Я оставила две передние части свободными, чтобы обрамлять лицо.

Я подошла к Брианне, которая была удивлена. Каждый шаг, который я делала к ней, она делала один назад.

— Что случилось, Бри? — издевалась я. — Испугалась?

Она слегка топнула ногами по земле, и это заставило меня усмехнуться.

— Нет. Ты только что застала меня врасплох.

Я кивнула.

— Раз уж мы здесь, ответь мне что-нибудь. Почему ты шныряла по моей квартире?

Шок отразился на ее лице прежде, чем она смогла его скрыть. Это не имело значения — я видела это, пусть даже на долю секунды.