Глава семнадцатая

Я включила выключатель и закрыла за собой дверь. Кабинет Алексея был пуст, и он должен был быть дома через тридцать минут или меньше. Я не сказала ему, что зайду, и это дало мне прекрасную возможность просмотреть его бумаги.

Прочитав и прослушав разговоры, которые дала мне Рея, я всё меньше и меньше убеждалась, что всё это имеет какое-то отношение к Алексею. Они хотели моей смерти. В моем сознании мелькнула неуверенность. Однако избавляться от меня не имело смысла, потому что я была ненужна.

И все же кто-то нанял киллера, чтобы убить меня. Я была близка к тому, чтобы узнать, кто этот ублюдок, и у Алексея было это имя. Это было единственное, в чем я была уверена: мои братья делали всё, что в их силах, чтобы сбросить меня.

И какое-то время это чертовски работало.

Мартин Эммерсон не имел никакого значения, как и его дочь. Если только они оба не были частью более крупного плана, связанного с прекращением моей жизни, я не могла понять, почему все были слишком внимательны к проблеме, которую можно было решить за час.

Я вздохнула и пролистала бумаги. Время от времени я поглядывала на часы над головой, ожидая возвращения брата. Терпение было добродетелью, но не было одной из моих сильных сторон.

Что-то привлекло моё внимание. Оно лежало под стопкой бумаг в дальнем углу рабочего стола Алексея. Я знала, что это за файл — это была моя медицинская карта. Я её вытащила, и все детали почти сразу склеились. Меня поглотила чистая ярость.

— Шныряешь, Екатерина? – голос Алексея был просто усталым. Он ослабил галстук, прежде чем почесать шрам, который шел от чуть ниже глаза до груди.

— Это не шныряние, если ты оставил всё, что я могу найти, — вздохнула я и швырнула документы на его стол. Его бровь слегка приподнялась, хотя он решил проигнорировать мою небольшую вспышку. — Почему ты убрал все вещи из моего дома? Тебе нужна была мебель? – спросила я.

Мой брат некоторое время молчал, прежде чем налил нам обоим по стакану виски. Это немного расслабило меня, хотя я всё еще злилась на него.

— Потому что, если бы я сначала не вытер его, наш отец мог бы найти много вещей, которые ты не хотела бы найти.

Мои брови нахмурились.

— Не было ничего, что он мог бы использовать против меня, – я сделала паузу на мгновение, прежде чем продолжить: — Кстати, когда ты собирался сказать мне, что целью был не ты, а я?

— А, так ты знаешь, — пробормотал он. — Конечно, ты знаешь. Я собирался рассказать тебе, как только избавлюсь от людей, заказавших убийство.

Я села в его кресло, положила ноги на стол и потягивала виски.

— Разве тебе не следует сначала избавиться от киллера? Или оставь это мне. Назови мне имя, и я сделаю это завтра вечером.

— Нет, – его ответ был немедленным. — Есть причина, по которой я не хотел, чтобы ты в этом участвовала, Кайя.

— Я вся во внимании, Алексей.

Он посмотрел на меня понимающим взглядом.

— Я делаю все возможное, чтобы защитить тебя, и когда я захочу, чтобы ты знала, ты узнаешь.

— Включает ли защита Даворина, что он заберет меня к себе и не пригласит на твой день рождения? Кстати, о дне рождения, — кипела я.

— Да, – его честный ответ шокировал меня. — Ты не придешь. Я не говорю тебе, что делать — я прошу тебя выполнить мою единственную просьбу.

— Мероприятие состоится примерно через три дня? У тебя есть три дня, чтобы сообщить мне имя киллера, и я обещаю, что не приду на это.

— Шантажировать меня никогда не получалось Кайя, — протянул Алексей, не отрывая глаз от моего лица, как будто он искал хоть малейший намек на то, что я брошу эту тему. Он вздохнул, когда ничего не нашел. — И сейчас это не сработает.

— Я не шантажирую тебя — я прямо говорю. Кроме того, если я не приду, это вызовет удивление.

— Я знаю об этом, спасибо, – он на мгновение остановился. — С другой стороны, когда я зашёл посмотреть, что нужно уничтожить у тебя дома, я нашёл там Брианну Эммерсон. Судя по всему, она забрала большую часть твоих вещей вместо Даворина. Мне удалось выхватить самые важные документы, но я не могу гарантировать, что она их не видела.

— Ты заглянул внутрь?

— Да, — сказал он. — Я никому не скажу, что я видел, Екатерина. В этом ты можешь мне поверить.

Он разбрасывал слово «доверие» как игрушку. Это было серьезное дело — полностью доверять кому-то, и я никогда не имела роскоши испытать это. У всех нас были секреты, и мы все поплатились за это. Вот почему единственным человеком, которому я могла доверять, была я сама. До недавнего времени Доминик где-то был в спектре аутизма, но больше — никогда.

Доверие было хрупким, и однажды разрушенное, его уже нельзя было восстановить.

— Меня не волнует, расскажешь ли ты кому-нибудь, лишь бы он не узнал об этом раньше, чем я хочу.

Ответом Алексея был кивок, и возникла еще одна проблема. Документы надежно хранились в моем сейфе, хотя чтобы открыть их, не потребовалось бы быть ученым-ракетчиком. Брианна уже слишком много шныряла, и я решила избавиться от нее, как только вечеринка у Алексея закончится. До этого я не хотела никакого внимания к себе.

— Что случилось с твоими костяшками пальцев? – его голос был ровным.

Взглянув вниз, я увидела небольшой синяк от сильного удара, который я вчера нанесла Даворину.

— О, я ударила твоего будущего зятя, — выдавила я. — Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Выдать меня замуж?

— Я не собирался выдавать тебя замуж, я просто предложил ему, что, возможно, было бы неплохо жениться на тебе.

Я фыркнула.

— Как будто он когда-нибудь отвергнет это. Ты ненормальный?

— Он единственный человек, которому я доверяю, который всегда сможет обеспечить твою безопасность. Екатерина, это не игра. Это очень реально и очень серьезно. Ты отнеслась ко всему этому слишком легкомысленно, и кто знает, когда они могут нанести удар? Это чудо, что до сих пор ничего не произошло.

— И выйти замуж за человека, который может сорваться в любой момент, — это твое решение? Серьезно?

— Временное прекращение судебного решения. Однако, если ты решишь принять его предложение, ты сможешь развестись, как только вся эта чушь закончится.

— Как насчет того, чтобы поработать над этим быстрее, чтобы мне не пришлось жениться и разводиться до того, как мне исполнится двадцать пять?

— Я делаю всё, что могу, с той небольшой информацией, которой располагаю, – он остановился и прищурил глаза. — Если только ты действительно ничего не знаешь.

— Я могла бы.

— Ради бога, Екатерина, говори.

Впервые за долгое время я видела Алексея в такой ярости. Это застало меня врасплох, хотя в ответ я только рассмеялась.

— Жду фактических доказательств. Я не выбрасываю обвинения ради прикола. А поскольку это кто-то… ну, кто-то крупный, тебя придется убедить.

— Это наш отец?

Я моргнула.

— Да. Но он не единственный.

Его челюсть сжалась. Сейчас не было никакой возможности его успокоить. Он швырнул стакан о стену, и на нем появилось пятно, когда стекло разбилось на миллион осколков. Никто не говорил – я не осмелилась. Провоцировать Алексея было одним из моих любимых хобби, но не тогда, когда он по-настоящему злился. Не сейчас.

Он был ужасающим человеком, когда его ярость переполняла его.

— Я сам убью этого сукиного сына.

— Ты не сделаешь этого, Алексей, – я отмахнулась от него. — Я сделаю это сама.

— Как, черт возьми, ты можешь быть такой спокойной? – в его тоне пронизывал чистый гнев.

— Потому что я подозревала, что это произойдет. И если мне нужно будет уничтожить его самой, я это сделаю. Но дай мне на это благословение, Алексей.

Если бы меня пытался убить какой-нибудь идиот, я бы убила его так, чтобы никто не узнал. Однако когда дело касалось влиятельных людей и людей, с которыми Алексей тесно сотрудничал, мне требовалось его благословение. И когда придет время, он возьмет на себя всю вину за мои действия.

Он молчал, глубоко вздохнул. Наши глаза были встретились, и он искал любые признаки того, что я могу отступить, когда придет время. Он ничего не нашел. Не будет никаких колебаний, никакого пути назад.

— У тебя есть мое благословение. Сделай это.

Широкая улыбка расплылась по моему лицу. Давненько я не чувствовал себя так хорошо, убивая кого-то. Волнение разлилось по моим жилам, и я молилась, чтобы они поскорее сделали свой ход. Я не хотела ждать слишком долго.

Но сейчас мне нужно было решить, что делать с Даворином. Он не отпускал меня, и я этого не хотела. Но брак? Это было бы из удобства, ни больше, ни меньше. И это пойдет мне только на пользу.

Это звучало не так уж плохо, поэтому мне не потребовалось много времени, чтобы принять решение, которое в конечном итоге могло обернуться смертным приговором.

Под звенящее в ушах обещание Алексея надеть мне на руку еще один трекер я вышла из дома. День был еще ясный, и в воздухе витало ощущение весны. На улице было недостаточно тепло, чтобы надеть рубашку, но и недостаточно холодно, чтобы надеть куртку.

Я ненавидела эту погоду больше всего.

— Нет, не это, – Тиана не впечатлилась, осмотрев платье на моем теле. — Я думаю, тебе стоит выбрать изумрудно-зеленый.

Мы были в одном из моих любимых бутиков. Их платья были чрезвычайно дорогими, но каждое было сделано вручную, из лучших материалов и уникально, что мне очень нравилось.

— Я не уверена в этом, — прокомментировала я. Платье на мне было черным. На правой штанине была большая прорезь, и выглядело это красиво, но черный цвет — не тот цвет, который я бы выбрала для такого мероприятия.

Тиана застонала. Мы пробыли здесь последние три часа. Она была голодна, как она говорила мне четыре раза с тех пор, как мы приехали.

— Почему нет? Я имею в виду, ты хорошо выглядишь во всем, но я действительно думаю, что изумрудно-зеленый будет смотреться на тебе просто потрясающе, – в животе у нее заурчало.

Я вздохнула и начала искать другое платье, чтобы примерить его. Я пробовала черный, красный и даже синий, но ничего хорошего не получалось. Платья были просто выдающимися, как и женщина, которая их создала. Однако ни один из тех, что я пробовала до сих пор, не оказался идеальным.