— Это неправильно. Самое бесстрашное животное — медоед.

Я громко рассмеялся, и она успокоила меня.

— Ксения в комнате дальше по коридору. Она тебя услышит.

— О, так значит, я твой маленький грязный секрет?

Она уставилась на меня, на её лице не было видно ни единой эмоции. Меня очаровало то, насколько стойкой она могла быть в любой ситуации – и как редко она проявляла настоящие эмоции.

— Секрет? Определенно. Мне не нравится, когда люди знают, что у меня есть сталкер, который любит смотреть, как я сплю. Как, черт возьми, ты вообще сюда попал?

Я вытащил сделанный мной ключ и показал ей. Екатерину это не впечатлило, но и не удивило. Ее большие голубые глаза смотрели на меня, не моргая.

Именно эти глаза впервые привлекли меня к ней. Они были подобны самой темной тени океана, такой глубокой, что я мог утонуть в них. Черт, всё, чего я хотел, это утонуть в них.

— Стоп, — сказала она, и я заставил себя отвести взгляд от её великолепного тела.

— Стоп что?

Она вздохнула, внезапно затаив дыхание.

— Перестань выглядеть так, будто хочешь меня трахнуть, Даворин.

Моё имя, вылетевшее из её уст, было самой эротичной вещью, которую я слышал за всю свою жизнь. Оно было мягким и в то же время грубым; идеальное сочетание разочарования и нужды. Каждый раз, когда я слышал, как она произносит моё имя, мой член реагировал на это, и моё нетерпение росло.

Я усмехнулся.

— Да пошел ты на хуй.

Я приблизился к ней, положил свою руку на её руку на пистолет и опустил её, удерживая этот чудесный, полный напряжения зрительный контакт.

Ее глаза следили за моими, пока я дюйм за дюймом продвигался в её личный пузырь. Я был удивлен, что она позволила мне подойти к ней так близко, а её умный рот не протестовал. Но я не показал своего удивления — просто наклонил голову набок и медленно выхватил пистолет из её рук.

— Нет, моя милая Кайя. Я хочу поклоняться каждому дюйму твоего тела. Я хочу поцеловать и попробовать всю тебя, оставить метку на всем твоем теле, пока каждый живой мужчина не увидит, что ты принадлежишь мне и только мне.

И вот оно. Причина, по которой я нашел её такой привлекательной, такой очаровательной.

Этот безумный взгляд в её глазах. Она могла передать такую интенсивность в одном взгляде, и этого не было ни у кого другого. То, как она пыталась отстраниться от того, чего она отчаянно хотела, но не могла, сводило её с ума.

— Это… сумасшедствие, — её комментарий был мягким, таким же мягким, как её волосы.

— Ты еще не видела сумасшедствия, маленький лев.