— Это нормально. С этого момента у тебя есть все время мира с ней. Хотя, возможно, тебе придется разделить опеку с Марией.

Мы оба смеемся над этим.

— Я вижу в тебе так много от твоей матери, моя любовь. Иногда это усложняет задачу. Потому что ты напоминаешь мне о том, что я потерял.

— Что ж, тебе не придется беспокоиться о том, что ты потеряешь меня. Я всегда буду здесь, потому что знаю, какой ты потрясающий.

Выражение лица моего отца светлеет.

— Я знаю, дорогая, — говорит он мне, тяжело дыша.

Я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что Тони нигде не видно, прежде чем снова повернуться к нему.

— Ты когда-нибудь пытался ее найти? Я знаю, что не следует этого делать, но сейчас мне интересно, где она. Если она вообще жива.

Мой отец — воплощение горя. Кажется, он подбирает слова, прежде чем сказать:

— Последний раз я слышал о твоей матери пять лет назад. Когда она садилась на самолет в Германию.

Мое дыхание сбивается.

— Ой. Думаю, она действительно хотела сбежать от нас, да?

Беспокойство отразилось на каждом дюйме лица моего отца.

— Все в порядке, — быстро успокаиваю его я, сумев натянуть улыбку. — Ты у нас есть. И тебя более чем достаточно. И, как я уже сказала, мы всегда будем у тебя.

Часть меня всегда будет интересоваться моей матерью. Но я уже не та, кем была раньше. Я выросла, повзрослела. Мне удалось разобраться в своих чувствах по отношению к ней, и я отпустила большую часть обиды. Моя мать, возможно, не была тем человеком, которым я отчаянно хотела бы быть. Но я точно знаю, что у меня получится лучше, чем у нее. Не важно что.

Тони возвращается с шампанским, и я провожу остаток дня в их компании. Мы разговариваем и смеемся, и все мои тревоги тают. Мой отец рассказывает нам о своем решении уйти с должности консильера, когда звонит мой телефон. Я тянусь к нему, готовая игнорировать звонящего, когда на экране мелькает имя Романа. Отвечая, я бросаю на отца извиняющийся взгляд.

— Привет.

Роман делает паузу. Его тихое дыхание — единственное, что я слышу в течение примерно двух секунд, прежде чем его голос наполняет мое ухо.

— Детка, мне нужно, чтобы ты послушалась меня и не волновалась, — тихо говорит он.

— Хорошо, — говорю я, и мой пульс учащается.

— Кто-то забрал Кэсси.

Я чувствую, как пол уходит из-под меня, и падаю в бездонную яму страха. Ужас охватывает все мое существо. Потому что эти слова — кошмар, ставший реальностью.