Глава 26

Роман.

Начнем с того, что у меня был дерьмовый день. Лорен Занетти был в ярости после нашего вчерашнего разговора. Сегодня утром Майкл разбудил меня новостью о том, что Занетти отказывается от некоторых инвестиций, которые мы планировали сделать. Я понял его послание громко и ясно. Его потеря из семьи — это довольно серьезный удар, учитывая, что он является одним из наших основных источников финансирования.

Мне также пришлось иметь дело с последствиями моего решения, которые дошли до ушей других капо. Они недовольны тем, что я нарушаю брачный контракт. Часть меня не могла не быть благодарна, что Елена решила скрыть свою беременность. Потому что их реакция сейчас показывает, что если бы это было год назад, они бы, не колеблясь, выразили свое недовольство, свергнув меня. Прямо сейчас до моих ушей доносится какой-то шепот и ропот, но они все чертовски напуганы, чтобы что-то с этим поделать.

Вечеринка Розы должна была отвлечь внимание, но мое дерьмовое настроение не рассеялось, поэтому я решил уйти с Еленой. Я подумывал отвести ее в один из моих любимых ресторанов, но, конечно, и это должно было испортить что-то еще.

Прежде чем Елена успевает сделать что-нибудь безрассудное, например, ударить дочь человека, который затаил на меня злобу, я хватаю ее за руку и притягиваю ближе.

— Успокойся, волчонок, — говорю я ей, затем поворачиваюсь к Бьянке. —Скажи что-нибудь подобное еще раз, и ты пожалеешь об этом. А теперь уходи, — говорю я резким тоном.

Выражение ее лица искажается.

— Это несправедливо, Роман. Ты обещал мне совместную жизнь.

Моя челюсть сжимается. На каком-то уровне я могу понять, откуда она взялась.

— Я не давал никаких обещаний, Бьянка. У тебя были ожидания, и хотя мне жаль, что я не смог их оправдать, я ничего тебе не должен.

Ее глаза полны слез.

— Ты хоть представляешь, что ты со мной сделал? Этот брак должен был стать моим шансом доказать семье свою ценность. Я была готова быть той, кем ты хотел, чтобы я была. Я была готова быть идеальной, а ты меня выбрасываешь.

Я внутренне вздыхаю. Это становится чертовски утомительно.

— Это очень грустно, — говорит Елена, стоящая рядом со мной.

Я смотрю на нее сверху вниз, не зная, саркастична она или нет. Судя по тому, как Бьянка наклоняет голову, она тоже не слишком в этом уверена. Когда Елена выходит вперед и я вижу выражение ее лица, я могу сказать, что она искренна.

— Тебе не обязательно выходить замуж, чтобы доказать свою ценность, Бьянка. Возможно, я тебя не знаю, но ты заслуживаешь большего.

Бьянка, кажется, немного удивлена ее словами. Затем ее шок проходит, и она закатывает глаза.

— Просто заткнись, — рявкает она.

Елена вздыхает.

— Единственный раз, когда я пытаюсь быть милой.

Взгляд Бьянки остановился на мне.

— Ты пожалеешь об этом, Роман.

Я не говорю ни слова в ответ.

— Скатертью дорога, — бормочет Елена, пока мы смотрим, как она уходит.

Я притягиваю ее к себе, провожу рукой вверх и вниз по ее руке.

— Знаешь, она очень красивая, — говорит Елена, глядя на меня с дразнящей улыбкой на лице. — Ты уверен, что не будешь сожалеть о том, что расстался с ней?

Я закатываю глаза.

— Замолчи.

Она смеется, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать меня. Я теряюсь в ней, пока нас не прерывает громкое покашливание. Я издал рычание, поднимая глаза.

— Какого черта ты все еще здесь делаешь, Иван?

На его челюсти дергается мышца.

— Какого черта я здесь делаю? — сердито спрашивает он. — Какого черта ты делаешь, Роман? Ты разрушил выгодное соглашение и прогнал одного из наших крупнейших инвесторов, и все из-за нее? Ты ненормальный?

Я хватаю Елену за руку и притягиваю ее к себе, глядя на него сверху вниз, пытаясь контролировать ярость, разворачивающуюся внутри меня.

— Будь очень осторожен со своими следующими словами, кузен.

— Точно. Я твой чертов кузен, — рявкает он. — Я твоя семья, а ты предал меня ради девушки, которая не могла держать ноги сомкнутыми. Ты чертов идиот. И она шлюха.

В одну секунду он говорит, а в следующую раздается треск, когда его голова дергается в сторону. Я не наносил удар. Елена задыхается, и мои глаза расширяются, когда я вижу там Тони, сжимающего в одной руке бутылку водки. Он смотрит на Ивана с убийственным выражением лица.

Откуда, черт возьми, он вообще взялся?

— Скажи это еще раз о моей сестре, — говорит Тони, невнятно произнося слова. — Я, черт возьми, смою тебя.

Иван, который, должно быть, чертовски жаждет смерти, на самом деле нападает на него. Я не теряю ни секунды, прежде чем встать между ними. Мой пистолет будет готов через несколько секунд. Я направляю его на грудь Ивана, и он останавливается.

— Единственная причина, по которой я не собираюсь убивать тебя прямо сейчас, это то, что, к сожалению, моя кровь течет в твоих венах. Но если ты еще раз скажешь что-то подобное, я тебя прикончу. Я обещаю.

Он сглатывает и выглядит нервным.

— Ты собираешься предпочесть их вместо меня? Я твой двоюродный брат!

— То, что ты мой двоюродный брат, не означает, что ты мне нравишься. Мне плевать на тебя. Возможно, ты был полезный в прошлом году, но не заблуждайся, я всегда буду выбирать их. Тони мой чертов брат, а ты для меня никто. А теперь отвали.

Он уходит без колебаний. Я возвращаю пистолет на место в куртке и поворачиваюсь. Глаза Тони полузакрыты, когда он прислоняется к сестре. Он явно загипсованный. Я двигаюсь, чтобы снять с нее его вес, и Елена выхватывает у него бутылку, выражение ее лица мягкое и немного настороженное, когда она смотрит на брата. Глаза Тони на мгновение открываются и останавливаются на мне.

— Привет, Роман. Я скучал по тебе, чувак, — говорит он, все еще невнятно произнося слова.

У меня перехватывает горло.

— Я тоже скучал по тебе, брат.

Он улыбается и поворачивается, чтобы посмотреть на сестру.

— Привет, сестра.

— Привет, старший брат, — выдыхает она. — Давай, отвезем тебя домой.

Мы ведем его к моей машине и после того, как он сядет на заднее сиденье, едем в сторону моего дома. Елена смотрит назад, на своего брата, который крепко спит.

— Думаешь, он нас простил? — спрашивает она с надеждой.

— Я бы сказал, что у нас шансы пятьдесят на пятьдесят, — отвечаю я с улыбкой.

Уложив Тони в постель, мы поднимаемся наверх, чтобы найти нашу дочь. Она в комнате своей бабушки. Я удивленно смотрю на маму.

— Я думал, ты была на вечеринке у Розы, — говорю я, входя в комнату.

Елена следует за мной, ее шаги нерешительны. Моя мать хмурится, когда замечает ее.

— У меня болела голова, поэтому я ушла пораньше, — говорит мама в ответ.

Я тянусь к Кэсси, которая крепко спит у нее на руках. Моя дочь не шевелится, когда я поднимаю ее. Мама поджимает губы и смотрит на меня.

— Ты собираешься забрать их домой? – спрашивает она.

— На самом деле они оба ночуют здесь. В моей комнате, — добавляю я на случай, если она не поймет.

Я смотрю на нее, заставляя ее сказать что-нибудь. У моей матери и Елены никогда не были самые лучшие отношения, но она часть семьи. Существование Кэсси подтверждает это, и мои чувства к ней укрепляют это. Хоть я и не говорил в общих чертах, что мы находимся в отношениях, я уверен, что она осознает этот факт.

— Спокойной ночи, — весело говорит мама, явно не в настроении спорить.

— Хотите, Мария, я принесу вам аспирин от головной боли? — мягко спрашивает Елена позади меня. Ее способ поднять белый флаг.

— В этом нет необходимости, — отвечает мама.

Я смотрю на Елену с мягкой улыбкой. По крайней мере, она попыталась. С моей мамой это может занять некоторое время, но мы доберемся до цели. Мы покидаем ее спальню и направляемся к моей. Я кладу Кэсси посередине нашей кровати.

— Она, должно быть, очень устала, — отмечает Елена. — Я не могу поверить, что она не просыпается. Хотя она, вероятно, не будет спать всю ночь. Нам определенно не удастся долго выспаться.

— Я не против, — говорю я ей, собираясь снять куртку и раздеться.

Она наблюдает за мной, ее выражение лица пылает жаром, когда я снимаю рубашку.

— Не слишком ли поздно отвезти ее в комнату Марии? – спрашивает она, провожая взглядом мою грудь.

— Поздно, – усмехаюсь я, протягивая ей чистую рубашку. — Переоденься в это, и тогда мы все сможем немного поспать.

Она дуется, но делает, как я прошу. Моя рубашка доходит ей до середины бедра, и при виде ее в моей одежде внутри вспыхивает собственничество. Елена ложится по другую сторону Кэсси. Без каких-либо колебаний я тянусь к ее руке, переплетая наши пальцы.

— Я наконец-то узнал второе имя Кэсси, — говорю я тихо.

— Ах, да? И какое?

— Катерина, — говорю я ей. —Это кажется правильным.

— Кассиопея Катерина Де Лука, — повторяет Елена. Она дарит мне мягкую улыбку.

— Это довольно большой шаг. Хотя это идеально. Я люблю это.

И я люблю тебя.

Хотя я не говорю этих слов. Я почти уверен, что если бы я это сделал, это бы ее отпугнуло. Я дам ей столько времени, сколько ей нужно, оставаясь рядом с ней. Я не сомневаюсь, что нам всегда суждено было быть вместе. Теперь все, что мне нужно сделать, это подождать, пока Елена это поймет.