— Я принесу нам выпить, — сказал Спенсер, но едва он произнес эти слова, как я отпустила его руку и направилась к мотылькам, очарованная ими. Их черные крылья не свидетельствовали о наличии инфекции, как я узнала в полуночной лаборатории. Один мотылек прижался к стеклу, и когда я провела по нему пальцем, его крылышки затрепетали.

Еще больше мотыльков слетелись к моей стороне стекла, словно притянутые туда. Я посмотрела вниз и увидела, что свет отражается от маленьких цветков-звездочек на моем платье.

— Тянутся к свету. — При звуке глубокого голоса я повернулась и увидела профессора Брамвелла, который смотрел через стекло всего в паре футов от меня. От его взгляда у меня, как и раньше, участился пульс.

— Их так много. Откуда они взялись?

— Куплены у заводчика здесь, на Дракадии. Университет заплатил за то, чтобы использовать их для изучения Ноктисомы. Дракадия — единственное место, где эти мотыльки живут, поэтому их численность может сократиться, если мы не будем осторожны.

— Но ведь они — естественные хозяева организма?

— Да. Но не каждый мотылек обречен на заражение. Только самые любопытные. — С бокалом шампанского в руке он шагнул ближе, ко мне, стараясь, однако, сохранять дистанцию между нами, как показалось, когда он остановился у какой-то невидимой черты. — Видите защелку на потолке?

Взгляд вверх показал, что на крыше есть своего рода стеклянная дверь, между стеклами которой есть щель, где они не так плотно прилегают друг к другу, как остальные.

— Да.

— Они откроются в конце ужина и выпустят мотыльков на волю.

— Я уверена, что летучие мыши с нетерпением ждут этого.

Его губы изогнулись вверх, а последовавшая за этим мрачная усмешка заставила мой живот трепетать не меньше, чем у мотыльков.

— К счастью, незараженные летучие мыши умеют выживать. Хотя это был бы гораздо более милосердный конец, вы не находите?

— Наверное, да. Я не могу представить себя в роли насекомого. За которыми гонятся столько опасных тварей. — Я осмелилась взглянуть на него и увидела, что он смотрит на мои губы, на которые я нанесла помаду перед уходом из общежития.

— Вам нужно быть внимательнее, мисс Веспертин. — Он повернулся, как бы сканируя комнату, что заставило меня сделать то же самое.

У Спенсера, смотревшего на меня с другого конца комнаты, было любопытное выражение лица.

— Я вижу, вы со Спенсером нашли общий язык. — Профессор Брамвелл отхлебнул из бокала и, когда одна из женщин в униформе прошла мимо с подносом фужеров с шампанским, подал знак налить еще. Я не могла не заметить кокетливую улыбку на ее лице, в то время как он взял бокал, не удосужившись даже взглянуть на нее.

Она повернулась ко мне, ее брови взметнулись вверх над поразительными серыми глазами.

— Voulez-vous boire un verre, mademoiselle? — Не хотите ли выпить, Мисс?

Хотя я узнала в этих знойных словах французский язык, на котором говорят местные жители острова, я не поняла, о чем она спросила.

— Простите, я не совсем понимаю. Вы спрашиваете, не хочу ли я выпить?

Улыбка скользнула по ее губам, и, когда она кивнула, я вежливо ответила:

— Нет, спасибо.

Ее улыбка задержалась еще на мгновение, после чего она переключила свое внимание на профессора Брамвелла, чей взгляд был устремлен на меня.

— Si vous comprenez, retrouvez-moi dans le placard dans dix minutes. — Если вы понимаете меня, не хотите ли встретитесь со мной в туалете через десять минут?

Мышцы на его челюсти дернулись, и он переключил свое внимание с меня на официантку.

— Je comprends. Et je décline votre offre. — Я понимаю. И я отклоняю ваше предложение.

В плавной интонации его голоса прозвучала манящая беглость, которая заинтриговала меня и заставила желать большего. Однако, что бы он ни сказал ей, это, похоже, вывело ее из равновесия, и она, передернув плечами, отрывисто кивнула и ушла.

Я посмотрела ей вслед, размышляя об их разговоре.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сказал профессор Брамвелл, прервав мои мысли, и отпил из своего нового бокала шампанского.

Мои мысли вернулись к его последнему комментарию о том, что Спенсер у нас с ним не ладится.

— Мы просто друзья.

— Друзья, — повторил он, о в то время как его взгляд скользнул на юг, вниз по длине моего платья и спине.

На меня глазели мужчины с тех пор, как у меня только появилась грудь, но взгляд Брамвелла таил в себе нечто иное. Что-то, что я хотела изучить и разгадать, не обращая внимания на других людей в комнате. Невысказанный приказ и тревожное напряжение, от которого у меня затрепетали внутренности.

Замысловатый лабиринт, в котором хотелось заблудиться.

Под кожей разлилось тепло, и я, несомненно, покраснела.

Странно было видеть его таким — без книги в руках, без желания куда-то бежать. Казалось, что он не знает, чем себя занять в этой обстановке.

Не то что я.

— Честно говоря, я чувствую себя здесь немного не в своей тарелке. — Я огляделась по сторонам, поймав на себе взгляды нескольких гостей — мужчин и женщин. — Такое ощущение, что все знают, что я бедная.

— Вы думаете, что они смотрят на вас, потому что вы бедная? — Он спрятал ухмылку в своем напитке и сделал большой глоток, от которого стакан опустел. Его челюсть напряглась от стискивания зубов, когда он сглотнул. — Богатые люди обладают ненасытным аппетитом к редким и бесценным вещам. Они смотрят на вас, потому что вы — единственное, на что стоит смотреть.

Воздух стал пьянящим, щекоча мою грудь с каждым пьянящим вдохом. Щеки покраснели, я повернулась в сторону и увидела, как Спенсер машет мне рукой туда, где он стоял среди нескольких мужчин, включая его отца.

Но я не хотела идти к Спенсеру. Я хотела остаться тут, с моим профессором, борясь за свое дыхание. Рядом со мной порхали мотыльки, их движения повторяли ощущения в моем животе, возникавшие каждый раз, когда мужчина открывал рот.

— Идите, мисс Веспертин, — прошептал профессор Брамвелл, его близость воспламенила мои нервы. — Вы еще слишком молоды, чтобы прожить жизнь без ошибок. — С этими прощальными словами он зашагал прочь с таким высокомерным видом, что у меня подкосились колени.

Разум призывал меня последовать за ним. Я хотела этого.

Вместо этого я подошла к Спенсеру, который протянул мне напиток темно-фиолетового цвета.

Изучая его, я нахмурилась, глядя на глубокий цвет, сквозь который не было видно дна стакана.

— Что это? — Я понюхала его, не отметив ничего, кроме сладкого ягодного аромата.

— Просто пей, — сказал он и сделал глоток. — Если ты думаешь, что добрый ректор спустит мне с рук то, что я это принес, то подумай еще раз.

У меня пересохло во рту после встречи с профессором Брамвеллом, я сделала глоток, и сладкий аромат ударил по моему языку с неожиданным наслаждением.

— Это действительно вкусно. — Я сделала еще один глоток, пытаясь уловить его вкус. — А из чего он сделан?

— Понятия не имею. Но я гарантирую, что с ромом было бы еще лучше.

— Я никогда не пробовала ром.

— О, мы должны это исправить. Не сегодня, конечно. — Слегка подтолкнув меня под руку, он повел меня обратно к группе мужчин, с которыми он стоял минуту назад. — Я хочу познакомить тебя со своим отцом.

Мысль о том, что мне придется встретиться лицом к лицу с человеком, участвовавшим в исследовании, которое могло привести, а могло и не привести, к смерти моей матери, показалась мне несколько неприятной для этого вечера. И хотя я с удовольствием попыталась бы выпытать у него ответы на вопросы, но из-за одежды я чувствовала себя не в своей тарелке.

— Я не уверена.

— Все в порядке. Он немного выпил. Наверное, это лучшее время для встречи с ним.

Возможно, если он выпьет достаточно, то забудет, что видел меня здесь. С неохотой я последовала за Спенсером, сделав еще один глоток своего напитка.

— Отец, я хотел бы представить тебе кое-кого. Это моя подруга, Лилия.

На лице проректора мелькнула растерянность, но затем он улыбнулся и протянул мне руку.

— Лилия. Очень приятно познакомиться с вами. Спенсер сказал, что вы тоже специализируетесь на медицине.

— Ну, я еще не совсем определилась с выбором медицинского направления. Я немного сомневаюсь.

— Я, эм... Я прошу прощения за свое странное поведение в столовой. Я не хотел быть грубым. Вы просто застали меня врасплох.

— Чем же?

— Вы напомнили мне одну знакомую.

— О? Кого? — Я играла, прекрасно зная, кого именно. Хотя вопрос щекотал кончик моего языка, умоляя спросить его, что ему известно о смерти тех шести женщин, я сдержалась.

Махнув рукой в знак отказа, он усмехнулся.

— Я вижу столько лиц, проходящих через эту академию, что трудно определить, где и кто именно. Странно, что наш мозг так работает, не правда ли?

— Очень странно. Вы мне тоже кажетесь знакомым, — солгала я.

Другая служащая, молодая яркоглазая блондинка, шагнула к нам и положила ладонь на руку проректора, что показалось мне несколько интимным. Она наклонилась, чтобы что-то прошептать ему на ухо, и я уловила, как он нежно сжал ее руку.

Он кивнул и отпустил ее.

— Скоро будет подан ужин. Лилия, не присоединитесь ли вы к нам за столом?

— Конечно. — Даже если бы я предпочла сидеть с мотыльками.

Проректор подвел нашу небольшую группу к круглому столу, за которым сидели восемь человек, и каждый устроился на своем стуле, Спенсер — рядом со мной.

Пожилой мужчина, которого я не узнала, подмигнул мне и пересел на место слева от меня, что сразу же усилило мой дискомфорт. С другой стороны от него заняла место женщина столь же преклонных лет, украшенная драгоценностями.

Напротив нас расположился проректор, изредка бросая взгляд в мою сторону и прерывая эту неприятную привычку только тогда, когда мужчина проходил позади него и похлопывал его по плечу.

— Могу я спросить, сколько вам лет, юная леди? — Мужчина рядом со мной наклонился ко мне настолько, что моя защитная реакция вновь усилилась.