ГЛАВА 45

ЛИЛИЯ

Что?

Я уставилась на свой результат на первый экзамен по энтомологии, пытаясь разобраться в оценке, введенной в компьютер.

Сорок пять баллов из восьмидесяти, что равнялось пятидесяти шести процентам. Я не получала пятьдесят шесть процентов на экзаменах со времен средней школы.

Пролистав представленный документ, я обнаружила множество страниц с красными пометками рядом с моим эссе, и поначалу оценка казалась почти объективной из-за всего этого... пока я не пролистала их. В примечаниях были отмечены нелепые технические ошибки, например, запятая, которая должна была быть точкой с запятой, абзац, который, по мнению Гилкрист, должен был быть новым, за исключением того, что информация относилась к предыдущему абзацу, и я, очевидно, не привела достаточно аргументов в своих пунктах, как ей хотелось бы.

Я сдерживала желание расплакаться, пока ждала окончания занятия. Я бы с удовольствием сравнила оценки с другим студентом, но единственным знакомым мне человеком был Спенсер, который не потрудился прийти, и мне не хотелось общаться с ним после событий на гала-бале. Хотя с тех пор он пытался мне позвонить, но я его игнорировала.

Когда занятия закончились, образовалась небольшая очередь из студентов, ожидавших беседы с профессором Гилкриста, и я терпеливо ждала своей очереди, несмотря на то, что мне хотелось вылезти из кожи вон. Когда я, наконец, дошла до входа, я шагнула вперед, моя рука дрожала от гнева, который расцвел за последний час.

— Чем я могу вам помочь, мисс Веспертин? — В ее голосе звучала скука, которая только подстегнула мое разочарование.

— Моя оценка… У меня вопрос по количеству баллов. Все мои эссе и ответы на вопросы были правильными?

— Угу. И?

— Я получила пятьдесят шесть баллов за грамматические и форматирующие ошибки? Вы не указали, насколько важны эти ошибки и как они влияют на оценку.

Невозмутимое выражение ее лица не изменилось от моей жалобы. Более того, оно стало еще более самодовольным.

— Это курс колледжа. Вы должны хорошо знать, как правильно оформлять эссе.

— Я понимаю, но... пятьдесят шесть процентов? Я имею в виду, что у меня все ответы правильные. Я поняла материал, и у вас не было никаких замечаний по составу и содержанию моих эссе.

Откинув плечи назад, она уперлась локтями в парту, переплетя пальцы.

— Скажите, вы собираетесь когда-нибудь заниматься научной деятельностью?

— Да.

— Да. — Ее брови взметнулись вверх в улыбке, которая была одновременно жалкой и снисходительной. — И поэтому написание грантов — это огромная часть финансирования этих исследовательских проектов. Если вы не умеете правильно оформлять документы, вы будете выглядеть неумело. — Она пренебрежительно вскинула руки. Пренебрежительно поставила оценку, которая сильно повлияла на мой суммарный балл.

— Это имело бы смысл... если бы это был курс по написанию грантов.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы не одна из тех студентов, которые чувствуют свое право на получение гранта в зависимости от обстоятельств.

— Простите? — Я прочистила горло, шок от ее слов привел меня в оцепенение.

Надменный кончик ее подбородка подсказал мне, что я не ослышалась и не поняла смысла.

— Я не пытаюсь ничего усложнять, — добавила я. — Меня просто беспокоит, как это отразится на моем общем среднем балле.

— Это, безусловно, повлияет на все в не лучшем ключе, что является позором. Кажется, обездоленные не предназначены для гордого и достойного учреждения, такого как Дракадия. Я ошибалась насчет вас.

— Как это?

Она постучала пальцем по крышке своей чашки с черным кофе.

— Я видела, как вы дважды переглядывались со Спенсером во время экзамена. Вам повезло, что я не завалила вас за списывание.

Списывание? Списывание!

Это обвинение поразило меня, как удар в сердце. Я потратила несколько часов на подготовку к этому экзамену.

— Я не списываю, и если бы мне пришло в голову списывать, то уж точно не у Спенсера.

Невесело усмехнувшись, она покачала головой.

— Вы высокомерная маленькая штучка, не так ли? Такая заносчивая и довольная собой.

— Что? Я не.... Я не понимаю. Я клянусь вам, я никогда не обманывала. И не буду. — Я ненавидела, что мой голос дрожал от грозящих слез. — Я хочу, чтобы у меня все было хорошо, пока я здесь.

— Я уверена, что хотите. И я уверена, что ваше манипулятивное поведение действует на некоторых профессоров здесь, в Дракадии, мисс Веспертин. Но я не из их числа. —Последовавшая за этим высокомерная улыбка вонзилась в мое тело, как ржавая вилка. — А теперь, если вы меня извините, у меня важная встреча. Оценка остается неизменной.

Холодное отчаяние зашевелилось в моей груди, когда я вышла из ее класса. Я планировала пообедать в Кавике, но решила, что лучше всего будет вернуться в общежитие, чтобы выспаться. Усталость и злость навалились на меня тяжелым грузом, а ведь мне предстояло пережить еще два дневных занятия.

Когда я обогнула здание, минуя маленький переулок, что-то схватило меня за руку, и сильный рывок заставил меня отшатнуться назад, на твердую поверхность. Я открыла рот, чтобы закричать, но рука заслонила его, и мое тело потащило назад, в переулок. Там твердые камни здания врезались в мой позвоночник.

Передо мной стоял Спенсер, один глаз опух и стал фиолетовым, оба глаза были красными с глубокими черными кругами под ними. Его тело тряслось, губы были опущены, как будто он собирался заплакать.

Я вскрикнула, и он сильнее сжал руку, его челюсть сжалась от разочарования.

— Пожалуйста! Послушай меня! Хотя бы минуточку. Я умоляю тебя.

Сердце заколотилось в груди, я смотрела на него, гадая, что он сделает. Был ли он настолько безумен, чтобы задушить меня? Достаточно ли он зол, чтобы ударить меня?

— Я знаю, ты думаешь, что я пытался... причинить тебе боль... той ночью. И я клянусь тебе, Лилия. Я не пытался. Я не причиню тебе вреда. Никогда. — Его голос дрожал, как будто он был на грани срыва. — Есть вещи, о которых ты не знаешь... люди, которые... очень плохие здесь. И профессор Брамвелл — один из них. Ты понимаешь?

Я не потрудилась ни покачать головой, ни кивнуть в ответ на его замечание.

— Он выбил из меня все дерьмо той ночью. Он сделал это с моим чертовым глазом. — На это я попыталась покачать головой, и он прижался ко мне, яростно зарычав. — Да, он это сделал! Я, блять, видел его. Он снял эту гребаную маску и выбил из меня все дерьмо. И никто мне не верит. Ни Лэнгмор. Ни мой гребаный отец. Даже ты. — Он опустил взгляд, в его глазах блестели слезы. — Были ли у меня намерения в ту ночь? Нет. — Закрыв глаза, он покачал головой. — Конечно. Как я мог не иметь, когда ты пришла в том платье? Но я не накачивал тебя наркотиками. Я бы не стал этого делать. Только не с тобой.

Я откинула голову в сторону, и он убрал руку от моего рта.

— Ты накачал Мел наркотиками?

Его брови сошлись, и он вздохнул.

— Да. Но это не то, что ты думаешь. Я просто пытался выяснить, что ей известно о Дженни и Брамвелле. Мне просто нужно было, чтобы она немного расслабилась.

— Ты пытался заняться с ней сексом?

— Я флиртовал. Пытался поцеловать ее, вот и все. Опять же, это была просто попытка заставить ее поговорить со мной.

— Значит, она говорила правду. Ты действительно подонок.

Пальцы впились в мои руки, и он крепче прижал меня к себе.

— Я сделал это дерьмо не потому, что хотел. Я сделал это, потому что должен был.

— Что, черт возьми, это значит? Твой отец подговорил тебя накачать ее наркотиками?

Выражение его лица потемнело, и холодная струйка тревоги коснулась моей шеи.

— Я же говорил тебе. В этой академии есть плохие люди. Некоторые хуже других.

— Я видела тебя с Гилкрист. Я видела, как она... прикасалась к тебе.

Выражение стыда исказило его лоб, и он отвел от меня взгляд.

— Ты поцеловал ее.

— Она угрожала, что завалит меня, если я не... — Он скорчил гримасу и выдохнул с трудом, отвращение скривило его губы.

— Если ты не сделаешь что?

В его глазах блеснули слезы, когда он покачал головой.

— Спенсер, если бы ты не сделал что? Это Гилкрист подговорила тебя на все это?

Он посмотрел в сторону переулка и вернулся ко мне, его рука судорожно гладила мои волосы.

— Ты мне нравишься, Лилия. Очень. Слишком сильно. Я не могу перестать думать о тебе, и меня убивает осознание того, что ты меня сейчас ненавидишь.

— Я не ненавижу тебя. Просто мне очень нужно, чтобы ты сказал мне правду.

— Если я тебе дорог... хоть немного... хотя бы как друг, ты будешь держаться подальше от Брамвелла.

— О чем ты говоришь? Он мой профессор.

— Я вижу, как он иногда следит за тобой. Ты даже не понимаешь, как сильно он за тобой следит. Он следил за тобой на занятиях. Он, наверное, и сейчас за тобой следит, черт возьми. Этот парень — псих.

Несомненно, испытывая замешательство, затуманившее мой разум, я покачала головой.

— Да. Следит. Будь осторожна, Лилия. И вообще, уходи из этой академии на хрен. Тебе же лучше. —Положив ладонь на мое горло, он не сжал его, а только погладил большим пальцем. Его лицо скривилось, как будто он мог заплакать прямо здесь. Но вместо этого он бросился бежать по аллее.

***

Странная уязвимость поселилась во мне, когда я шла по туннелю для трупов в сторону лаборатории профессора Брамвелла. Несмотря на то, что я весь день убеждала себя в том, что Спенсер не прав, что я достаточно наблюдала за Брамвеллом, чтобы понять, что он не следил за мной таким образом, его аргументы все равно оставляли меня в замешательстве. Спенсер явно испытывал неприязнь к Брамвеллу, и хотя то, что его друга выгнали, было достаточной причиной, чтобы заподозрить, что он может питать к нему какую-то неприязнь, но до какой степени эта неприязнь может дойти? Чтобы он выставил Брамвелла как нападающего? Выставит его полным отморозком, который преследует меня повсюду?

Как будто мои проблемы и так не были сложены, как башня Дженга, готовая вот-вот рухнуть, из колледжа Би мне позвонили и сообщили, что по гранту они смогут оплатить только половину стоимости обучения и что я должна как можно скорее перечислить пять сотен.