ГЛАВА 2

«Убийство — это как картофельные чипсы: вы не можете остановиться только на одном».

—Стивен Кинг

ОЛИВИЯ

— Ты в порядке? — прошептал Нил мне на ухо, когда мы танцевали в десятый раз.

Я не могла ответить. Я могла только держаться за него. Я обняла его так крепко, что можно было подумать, что это последний раз, когда мы вместе.

Я должна была сказать ему, но мне было так страшно. Я боялась того, что он подумает, что на самом деле было глупо. Нил был убийцей, а теперь и я тоже. Но ему понравилось, что мои руки были чистыми. Он всегда говорил, что недостаточно хорош для меня, но все было наоборот. Единственное, что у меня было — мой пустой список убийств, — исчез. Что меня беспокоило, так это то, как я была счастлива нажать на этот курок. Я хотела убить это животное. Это снова и снова прокручивалось в моей голове.

Мэтт и остальные были как мишени, а я уложила одну и была готова перейти к следующей.

Я была готова убить снова.

Я хотела убить снова.

Это было неправильно, но это была справедливость, моя справедливость, как и сказала Мелоди. Мне казалось, что я так долго была в темноте, запертая от остального мира, и теперь я была на шаг ближе к свободе; к тому, чтобы справится с другими монстрами.

— Сегодня я убила человека, Нил, — прошептала я, пока мы танцевали, и почувствовала, как он замер.

Он отстранился, и его карие глаза уставились в мои, как будто он говорил, просто смотрев на меня. Он нахмурился, прежде чем оттащить меня от танцпола. Он ничего не говорил, но все знали, что лучше не стоять у него на пути. Он не останавливался, пока мы не оказались на улице рядом с водителем и нашей Машей машиной.

— Мистер Каллахан...

— Ключи, — рявкнул он мужчине. — СЕЙЧАС ЖЕ!

Мужчина проверил все сам, прежде чем схватить ключи и передать их Нилу. Открыв для меня дверь, он захлопнул ее, прежде чем сесть на водительское сиденье. Он так сильно нажал на газ, что можно было подумать, что мы участвуем в дрэг-рейсинге.

— Скажи что-нибудь, Нил, пожалуйста, — умоляла я его.

Он этого не сказал. Он просто сидел, потирая губу тыльной стороной большого пальца, пока ехал все дальше и дальше по дороге.

Дежавю, — подумала я, глядя в ночное небо.

Он остановился только тогда, когда мы оказались перед особняком. Вздохнув, он откинулся на спинку сиденья.

— Я собираюсь придумать способ вытащить тебя, — прошептал он, беря меня за руку.

— Что?

Он поцеловал мне руку.

— Я думал, что если мы просто заляжем на дно, если будем делать то, что они просили, то в конце концов мы все научимся жить друг с другом. Но они продолжают переходить черту! Мелоди не имела права заставлять тебя делать что-либо, связанное с бизнесом. За последние несколько месяцев она превратила Коралину в кровожадного котенка, а теперь пытается обратить тебя. Может быть, я и не смогу убить ее, но я буду защищать тебя. Я не позволю ей развращать тебя еще больше, чем я уже делаю это ежедневно. Она перешла гребаную черту!

Я его не заслуживаю.

— Она помогла мне, — прошептала я, изо всех сил пытаясь сдержать подступающие слезы, но все было напрасно; они жгли, ослепляя меня.

— Помогла тебе? — огрызнулся он. — Вот как она тебе помогает? Она превращает всех в монстров, чтобы чувствовать себя лучше. Она больна! Она...

— Помогает! — крикнула я в ответ, вытирая глаза.

Просто срывает пластырь.

— Я... — Я пробормотала:

— Я убила одного из мужчин, которые изнасиловали меня. Я стреляла в него до тех пор, пока не кончились патроны. Я взяла монтировку и размозжила ему голову. Затем Мелоди помогла мне сбросить его тело со скалы и переодеться. Я бы сделала это снова. Я сделаю это снова! Она помогла мне! Она помогла мне избавиться от одного из моих демонов, Нила.

Все это вырвалось, когда он уставился на меня, как будто не знал, что сказать или с чего начать.

— Тебя... — он даже не мог этого произнести.

— Изнасиловали. И-З-Н-А-С-И-Л-О-В-А-ЛИ. В колледже группа придурков загнала меня в комнату и насиловала снова, и снова, и снова, пока я им не надоела. Я думаю об этом каждый день и ненавижу себя. Меня изнасиловали. Никто не знал. Ни ты, ни Эвелин. Не мои… даже мои родители не знают.

— И ты рассказала Мелоди? — он пытался сохранять спокойствие, но его трясло так же сильно, как и меня.

— Она заставляет тебя говорить! — сказала я. — Ты смотришь ей в глаза и знаешь, что она может проникнуть в самую темную часть твоего разума и при этом умудриться улыбнуться для фотографии. Я не знаю, почему я сказала ей об этом. Я пыталась поклониться долбаной королеве, как ты и сказал. Я хотела, чтобы она поняла! И она поняла меня лучше, чем кто-либо другой. Она нашла одного из них.

— Я мог бы это сделать! — он зарычал на меня. — Я бы с радостью поступил хуже, чем пять лет назад, когда женился на тебе! Я не понимаю, почему ты мне ничего не сказала!

— Потому что мне было стыдно, потому что я хотела отрицать это, потому что ты бы убил их, — я остановилась, думая о последней части. — Я... я... должна была убить их сама.

Это было то, что мне было нужно.

Мы сидели там, напряженные, казалось, несколько часов, просто глядя на дом.

— В следующий раз размозжи им головы, пока они живы, а потом пристрели их, — прошептал Нил. — Чем дольше они будут страдать, тем лучше, — он снова взял меня за руку.

Глупые слезы никак не хотели утихать.

— Хорошо, — это было все, что я смогла придумать, чтобы сказать.

— И я буду там, когда мы найдем остальных.

— Хорошо.

— Я остаюсь. Я люблю тебя, и ты всегда можешь сказать мне все, что угодно. Я собираюсь быть там, а Мелоди может идти к черту.

— Я тоже тебя люблю. И я передам ей твои слова.

Он побледнел, и я хотела однажды произвести такой эффект на мужчин... даже на своего мужа.