Оливия посмотрела на Эвелин и Седрика, которые, казалось, вели свой личный разговор, и топнула ногой, как соплячка, которой она и была. Мои родители ни хрена не могли сделать, да и не стали бы. Эвелин... Ну, моя мать была счастлива, когда был счастлив мой отец, и пока она могла устраивать столько вечеринок, сколько хотела, с ней тоже все было в порядке. Мой отец был вне этого «бизнеса»; он держал свои руки чистыми и вместо этого сосредоточился на наших более законных делах. Семья Каллахан контролировала не только торговлю наркотиками. Отели, рестораны, спа-салоны, клубы…у нас их было так много, что я, честно говоря, сбился со счета. Не говоря уже о количестве акций, которыми мы теперь владели в некоторых крупнейших мировых корпорациях благодаря семье Джованни, которая теперь состояла только из Мел. Каллаханы скрывали наш секрет за небольшими коммерческими предприятиями на протяжении поколений, но поскольку Мелоди почти полностью восстановила бизнес Джованни сама, ей нужен был более быстрый способ спрятать свои кровавые деньги. Между нами двумя, мы действительно владели этим городом... этим штатом, и Оливия, спустя столько времени, все еще, казалось, не понимала этого.

— Эта семья в полной заднице и такая дисфункциональная, — огрызнулась Оливия, направляясь к двери. — Мы должны прикрывать друг друга и защищать друг друга. Но все, что ты когда-либо делал, это напоминал нам, что без колебаний убил бы любого из нас.

— Очевидно, мы недостаточно напоминаем тебе, — мои глаза сузились, когда я двинулся к ней. Ее глаза расширились, и Нил немедленно встал между нами.

— Отойди в сторону, брат, — тихо сказал я. — Я не причиню ей вреда.

Челюсти Нила сжались, и он сделал лишь небольшой шаг вправо, позволяя мне встать перед Оливией.

— Каждый день ты ноешь и ноешь, и каждый день тебе удается проснуться. Это не удача, это даже не воля Божья; это потому, что ты — семья. Это единственная причина, по которой твой язык не вырвали из горла. Ты жива, потому что мой брат, о котором я забочусь, был настолько глуп, что влюбился в тебя. На протяжении многих лет тебе была предоставлена свобода слова, но теперь я отменяю это право. — Я обхватил ладонями ее лицо и почувствовала, как Нил вздрогнул рядом со мной. — Больше ты никогда не будешь говорить мне, какой должна быть эта семья, Оливия Каллахан. В мире недостаточно любви, чтобы защитить тебя от меня.

Когда я отстранился, она была бледнее, чем платье, которое на ней было.

— Может быть, нам всем следует отдохнуть перед гала-концертом, — сказала моя мама, подойдя ко мне и взяв меня за руку. Она оттащила меня назад, давая Нилу возможность побыть с Оливией.

— Блестящая идея, мама, — я поцеловал ее в щеку, прежде чем повернуться к Мелоди. Увидев выражение похоти в ее глазах, я забыл обо всем остальном.

Я потянулся к ее руке.

— Жена.

Она покачала головой.

— Мы с Оливией собираемся поработать над ее появлением на публике перед этим гала-концертом.

— Я думаю, у Оливии было достаточно уроков для одной ночи, — сказал мой отец, глядя на все еще бледную женщину на руках Нила. Меня от этого затошнило; она выглядела как одна из тех глупых девчонок с обложек любовных романов.

— До гала-концерта еще есть время, — сказала Мелоди. — Надеюсь, это не займет много времени.

— Мне следует пойти с тобой? — спросил Нил, что означало: «Ты никуда не пойдешь с моей женой, если я не последую за тобой».

Мелоди не отступила, и я не думал, что она отступит.

— Оливия не хочет, чтобы ты шла с нами. Или, по крайней мере, так она сказала Адриане, когда ей рассказали о наших планах на этот вечер.

Только Бог знал, что это значит.

— Со мной все будет в порядке, Нил, — заявила Оливия, отпуская его.

— Я иду с вами? — весело спросила Коралина, чуть не опрокинув свой стул. Деклан искоса посмотрел на нее, обнимая рукой за талию. Она пристально посмотрела на него, но не оттолкнула. Терапия помогала им... медленно, но помогала.

— Извини, Кора, это частная встреча, — ответила она.

Прежде чем она смогла уйти, я притянул ее обратно, игнорируя волнение, которое пробежало по мне от одного прикосновения к ней.

— Что ты задумала, любимая? — спросил я, крепко целуя ее, когда она открыла губы, чтобы ответить.

— Скоро узнаешь, — заявила она. — Мы вернемся в течение часа.

У меня было плохое предчувствие по этому поводу, но убийство Мел Оливии было наименьшей из моих забот прямо сейчас.

МЕЛОДИ

Я оставила его и остальных членов семьи позади, прекрасно зная, что Оливия последует за мной. Вся ночь прошла так идеально, что можно было подумать, что я могу видеть будущее. Однако с каждым днем Оливия становилась все большей проблемой. Казалось, она не понимала окружающий ее мир. Она не могла видеть картину в целом, и чем дольше она оставалась слепой к реальности нашей жизни, тем с большей ответственностью мы сталкивались. Семья для нас была всем, но она также была единственной вещью, которая могла нас уничтожить.

Копы уничтожили не величайших боссов в истории, они уничтожили их семьи, людей, которых они обеспечивали и защищали. Это были идиоты, которым посчастливилось либо поделиться ДНК, либо иметь кольцо на пальце. Они наслаждались всеми наградами — деньгами, славой и уважением. Но никто из них на самом деле не понимал, насколько все это хрупко, особенно жены. Нашим самым слабым звеном была Оливия, и будь я проклята, если позволю ей продолжать в том же духе.

Нам с Лиамом потребовались недели планирования, чтобы точно понять, чего мы хотим. Это не было похоже на то, что мы просто проснулись однажды утром и сказали: Давайте захватим Белый дом. Мы обсуждали, использовать или нет сенатора Коулмена, поскольку он уже был так близок к семье. Но именно по этой причине он был идеальной кандидатурой.

— Куда мы направляемся? — спросила Оливия, как только мы вошли в гараж. Федель вручил мне ключи от моего белого Астон Мартин, прежде чем вручить мне пистолет.

— Садись в машину, Оливия, — это было все, что я ей сказала, но она застыла, ее голубые глаза были прикованы к оружию в моей руке.

— Федель, — я вздохнула, садясь за руль.

— Отпусти меня! — закричала Оливия, когда он схватил ее и силой усадил в машину.

Удерживая, он пристегнул ее, прежде чем захлопнуть дверь, и я нажала на газ.

— Какого черта тебе от меня нужно, Мелоди? — закричала она.

— Я хочу, чтобы ты была Каллахан, а не Коулменом, — ответила я, расслабляясь на своем месте.

— Что, черт возьми, это значит? Я Каллахан. Я была одной из них раньше тебя, помнишь? — она фыркнула, глядя в окно.

Я рассмеялась; она так сильно хотела в чем-нибудь меня превзойти.

— Нет, ты Коулмен, прячущуюся в шкуре Каллахан. Ты сука, как Коулмен, прячешься, как Коулмен, и у тебя нет яиц, как у Коулмен. Это значит, что ты выглядишь как твоя мать, но ведешь себя как твой отец. Так страшно от того, кем ты могла бы стать на самом деле, если бы приложила усилия. Похоже, нам с Лиамом придется научить всю твою семью выращивать яйца.

— Спасибо, Оби Ван Кеноби¹, но я не нуждаюсь и не хочу твоей помощи. Отвези меня домой, или я пойду пешком! — рявкнула она, накручивая свои светлые волосы между пальцами.

Это беспокоило меня.

— В паре семисотдолларовых туфель от Джимми Чу? Это будет тот самый день, — хотя я была в некотором роде впечатлена тем, что она знала, кто такой Оби Ван Кеноби. Должно быть, из-за Нила.

— Какая бы ни была игра...

— Я не играю в игры, Оливия. Игры предназначены для детей. Я работаю. Каждое мгновение каждого проклятого дня я работаю. Я работаю для того, чтобы эта семья — наша семья — могла свернуть горы. Я работаю так, чтобы никогда ни в чем не нуждался, чтобы я могла получить все, что пожелаю. Прямо сейчас я работаю над тобой, так что заткнись нахуй. — Я хотела проломить ей гребаный череп.

К счастью, она больше ничего не сказала, и вскоре мы добрались до места назначения — утеса, с которого открывался вид на красивое озеро Мичиган.

— Извини, мои двери открыты только для мужчин, — пошутила она, но это было совсем не смешно. — Хотя это красивое место для свидания.

— Выходи, Оливия.

Она сверкнула глазами, как всегда, но сделала, как ей сказали.

Обойдя машину сзади, я открыла багажник.

— Пришло время тебе повзрослеть, Оливия.

— Знаешь что, Мелоди... — она остановилась в тот момент, когда посмотрела вниз и увидела голого мужчину, свернувшегося калачиком в багажнике.

Медленно отступив, она прикрыла рот рукой, и в ее глазах заблестели слезы. Мужчина боролся со своими цепями и кричал сквозь кляп во рту. При каждом звуке, который он издавал, Оливию трясло. Наконец ее вырвало всем, что она только что съела, и она зарыдала.

— Мы сейчас вернемся. Семейное собрание, — сказала я ему, прежде чем снова закрыть багажник. Запрыгнув на него, я наблюдал за ней, пока она изо всех сил пыталась успокоиться.

— Что ты сделала? — закричала она.

Я думала, это очевидно.

— Он один из тех мужчин, которые изнасиловали тебя, не так ли? Мэтт, лучший друг Харви? Я привела его сюда, чтобы помочь тебе.

— Ты мне не помогаешь! Мне не нужна твоя помощь! Я никогда не просила твоей гребаной помощи! — взревела она, заставляя все ее тело дрожать.

Вздохнув, я подалась вперед.

— Ты никому не сказала, кроме меня. Ни Нилу, ни Эвелин, ни даже своим родителям. Я лично отслеживала твои записи. Обыскала всю кибервселенную и нашла дело об изнасиловании, просто вошла в систему как Кортни А. О'Брайен, рост: 5 футов 8 дюймов, группа крови: четвертая, цвет волос: Блондинка, цвет глаз: Голубой… Она — это ты. КАО, твои инициалы задом наперед? Ты была напугана и не смогла достаточно быстро придумать ложь. Твои родители были никем. Ты обратилась в больницу и даже подала заявление в полицию. Все это было так легко найти, как только у меня появилось это имя. Каждый год, в годовщину свадьбы, ты попадаешь в больницу из-за сильной рвоты и потери веса...