14

НОВА

– Нова?

Голос Брук из другой комнаты заставил меня моргнуть и открыть глаза.

Я была посреди дикого сна. В котором я летала, падала и возбуждалась одновременно. Я глубоко вдыхаю, мои ребра прижимаются к твердой, теплой полосе мышц и костей, которая восхитительно пахнет мужчиной.

Это был всего лишь сон, вот только...

Широкая, твердая грудь прижимается к моей спине. Рука, обхватывающая мою талию, вычерченная черными линиями, смелыми вихрями, похожими на веревки, окружающие не только его, но и меня.

Клэй остался.

Я хотела держать его на расстоянии. Это получалось, пока он не отнес меня в спальню и не разрушил все мои представления о сексе.

Это было самые трепетные чувства, которое я когда-либо испытывала к другому человеку, и не только потому, что у меня восхитительно болит там, где раньше никогда не болело.

Первый раз был достаточно интенсивным. Но когда я проснулась несколько часов спустя, он был рядом, готовый повторить.

И снова.

Теперь что-то твердое прижимается к моей заднице, и я украдкой оглядываюсь через плечо.

О, Боже. Сегодня его член выглядит таким же огромным, как и прошлой ночью, толстый, длинный и твердый.

Когда он начал погружаться в меня, я подумала, что это ошибка. Как будто он может разорвать меня пополам, а я окажусь глупой девчонкой, которая думала, что это физически возможно, несмотря на очевидные визуальные подсказки об обратном.

Я не могу решить, заслуживаю ли я медаль за то, что вместила ее, или он заслуживает ее за то, что... не знаю... просто был Клэем Уэйдом?!

– Нова! – снова зовет Брук. – Ты проснулась? Мне нужно спросить тебя о чем-то важном!

Я пытаюсь освободиться от руки, но она только крепче сжимает. Клэй что-то бормочет мне в шею. Его огромный член все настойчивее упирается в мою задницу.

– Отпусти меня, дикарь, – бормочу я.

– Никогда.

Сердце замирает, и я на мгновение ослабляю хватку на его руке.

Когда я расслабляюсь, он тоже расслабляется, и я ловлю его в момент слабости и выныриваю из постели. Накинув на себя халат из шкафа, я оборачиваюсь и вижу, что он наблюдает за мной сквозь приоткрытые глаза.

– Доброе утро, Пинк.

Будь я проклята, если он не выглядит чертовски сексуально обнаженным в моей постели, как в любом сне, который у меня когда-либо был, только лучше.

– Брук дома. Не выходи, пока я не скажу, – предупреждаю я.

Он отмахивается ладонью, не давая ответа.

Я оглядываюсь, когда выхожу из комнаты, закрывая за собой дверь.

Моя соседка по квартире на кухне, готовит яичницу.

– Что за вопрос? – мой голос звучит хрипло. Я прочищаю горло.

– Рождество. Ребята играют на Рождество, но после мы всегда ужинаем вместе. Тебе стоит присоединиться.

Я прикусываю губу.

– Мари написала мне об этом вчера и пригласила провести Рождество с ней и Харланом.

– Мы будем всей семьей, – прежде чем я успеваю ответить, взгляд Брук скользит через мое плечо. – Доброе утро, Клэй.

– Доброе утро, – я поворачиваюсь и вижу, что он одет только в треники.

Он похож на какого-то бога из фильмов Marvel, под татуировками проступают мускулы. Он занимает половину гостиной.

– Отличные цветы ты прислал на прошлой неделе, – продолжает Брук. – Пять звезд.

– Рад, что они тебе понравились. Не был уверен, что Нове понравятся, – он садится за стол.

Мой рот на мгновение открывается, прежде чем я произношу звук.

– Клэй просто...

– Убегает после бурной ночи.

– Дело не в этом, – начинаю я.

Брук подходит к журнальному столику и хватает с него кусок ткани, бросая его в Клэя. Он ловит его. Он начинает натягивать рубашку, но, заметив мой взгляд, передумывает.

От его подмигивания, когда он ловит мой взгляд, мне хочется умереть.

Боже мой. Я мечтаю о днях, когда я ещё не подцепила горячего спортсмена и мое тело не взяло верх над моим мозгом.

– Уверена, у тебя есть вопросы, – говорю я своей соседке, стараясь быть взрослой.

– Не совсем. Я знаю, что вы, ребята, разошлись, но пока все происходит по обоюдному согласию, я все понимаю. Девушки должны получать то, что заслуживают. Он отличный вариант, – говорит Брук.

– Я не вариант. – Клэй хмурится.

– Он вообще не вариант, – добавляю я.

Для моих сердца, жизни и будущего. Но я сильнее, чем была, и на этот раз я могу управлять своим сердцем.

– Хочешь кофе? – спрашивает Брук.

– Конечно. Спасибо.

– Он не останется.

Они игнорируют меня.

– Я рада, что вы, детишки, повеселились прошлой ночью, – легко говорит Брук.

– Эта дама меня утомила. Я никогда не просыпаюсь так поздно.

Меня немного радует его оценка, и я забываю, что он не должен быть здесь, когда Брук ставит перед ним кофе.

– Ты помнишь, что мне нравится, – говорит он.

– Майлз сказал мне.

– Ты уделяешь много внимания тому, что он говорит, да?

Брук бросает на него взгляд.

– Осторожнее, или я вылью это тебе на голову.

Клэй поворачивается ко мне.

– Это не интрижка.

– Нет? – мы с Брук спрашиваем одновременно.

– Нет, – Клэй изучает меня за своим кофе. – Это серьезно.

Какого черта?

– Правда? – Брук самодовольно поднимает обе брови. – Мне нравится это в тебе.

– Извини нас, Би.

Я хватаю его за запястье, намереваясь утащить Клэя в спальню, или в ванную, или просто к входной двери, чтобы он перестал морочить мне голову и мешать жить. Прежде чем я успеваю это сделать, Брук поднимает обе руки.

– Я оставлю вас на секунду, – она берет свой кофе и ухмыляется, прежде чем направиться к балкону.

– Откуда у тебя эта идея? – спрашиваю я, когда она уходит, закрыв за собой дверь. – И не мог бы ты надеть эту рубашку?

– Она грязная, – Клэй опирается локтем на спинку соседнего стула, попивая свой кофе, как будто мы находимся в его доме, а не в моем.

– Грязь тебе нравилась.

Его медленная ухмылка становится дикой.

– Тебе тоже.

Хорошая девочка.

Кончи на мой член, детка. Дай мне почувствовать, как ты кончаешь.

Я краснею и отвлекаюсь от важного.

– Что это было? Что-то серьезное?

– Ты – моя. Это очевидно каждую секунду, когда я прикасаюсь к тебе.

– Вау, высокомерие никогда тебя не покидает.

– Это правда. Я знаю это, и если тебе нужна секунда, чтобы понять, что тебе нужно снова довериться мне, я подожду.

Мое сердце замирает.

Вчера вечером я думала, что он будет в восторге от моего предложения сохранить отношения без обязательств. Его упрямая приверженность идее большего не входила в планы.

– Я верю, ты думаешь, что хочешь этого, – говорю я, – но на самом деле тебе нравится описывать круги вокруг меня и говорить другим парням, что они не могут приближаться.

– Дело не в этом, – его взгляд становится напряженным. – Я хочу поговорить, как мы привыкли. Я хочу пригласить тебя куда-нибудь. У меня все налаживается, когда я рядом с тобой, и, думаю, у тебя тоже.

Его слова заставляют меня сглотнуть.

– Я строю свою собственную жизнь, свою независимость.

– Я не хочу отнимать это у тебя. Ты понравилась мне с первой минуты знакомства. А сейчас ты нравишься мне еще больше.

Выражение лица Клэя смягчается, и я чувствую, что слабею.

Он подается вперед.

– Иди сюда.

– Зачем?

– Потому что мы не будем обсуждать наши отношения по разные стороны комнаты.

Неохотно я подхожу ближе. Он притягивает меня к себе на колени.

Это не то, что мы делаем. Но когда я чувствую его тепло, я уже не так уверена.

Я хочу доверять ему, но на этот раз я не могу быть глупой.

– Я не хочу, чтобы кто-то знал, – говорю я.

Он пожимает плечами.

– Брук уже знает. Плюс несколько парней из команды.

– Команда?! – мои брови взлетают вверх. – Ну, я не хочу, чтобы Мари или Харлан знали. Пока нет, – не потому, что мне стыдно, а потому, что мне придется признаться сестре, как именно все началось у нас с Клэем и как я отвлекалась в дни и недели, предшествующие ее свадьбе.

Я ожидаю, что он будет спорить, но он выглядит облегченным.

– Ребята будут молчать. И будет лучше, если Харлан и Джеймс будут думать, что я полностью сосредоточен на баскетболе.

– Потому что ты все еще планируешь перебраться в Лос-Анджелес.

– Со временем. Это займет больше времени, чем я предполагал.

Я стараюсь не думать об этом слишком много. Когда мы только познакомились, свадьба Мари была нашим сроком годности. Это новое, нависшее над нами, еще более запутанно, потому что никто из нас не знает, когда оно может наступить. Почему-то это делает меня смелее.

– Если мы сделаем это, я хочу быть исключительной, – говорю я.

Клэй убирает волосы с моего лица, проводя большим пальцем по щеке.

– Значит, больше никаких Кодашьянов?

Я качаю головой, и он смеется.

– Что смешного? – требую я.

– Я не прикасался к другой женщине с тех пор, как увидел тебя, Пинк.

Вот черт. Не ожидала, что это будет так приятно.

– Ладно. Значит, на людях мы будем осторожны, – говорю я.

– Наедине ты моя.

От того, как он это говорит, мне хочется прижаться к его телу и позволить ему делать со мной все, что он захочет.

Он приподнимает пальцем мой подбородок.

– Тебе нравится проказничать со мной. Это тебя возбуждает, – он проводит губами по моим губам.

– Это неправда, – слабо протестую я.

– Я чувствую, как ты становишься влажной, – его рука трется о мою киску через пижамные штаны, и мои глаза закрываются.

Его рот и прикосновения разрушают меня, заставляя каждую клеточку моего тела светиться от удовольствия.

Я почти забыла, что мы находимся в столовой, а моя соседка – в нескольких футах от нас.

Дверь открывается.

– Вы двое помирились?

– Да, – говорит Клэй в то же время, что и я: – Пока.

– Хорошо. Так что насчет Рождества? – снова спрашивает Брук.

Клэй притягивает меня к себе, обхватывая руками.

– Мы будем там.