– Ну, я прихожу из-за великолепного кофе. – Саймон оглядел обшарпанную, с низким потолком кофейню. Здесь собиралось Земледельческое общество – клуб с разношерстной публикой, какую мало что объединяло вне его стен. Ведь чтобы в него приняли, только и надо – интересоваться земледелием. – И, конечно же, из-за изысканной атмосферы.

Де Рааф бросил на Саймона до смешного возмущенный взгляд.

В углу завязалась драка между франтом в ужасном, напудренном розовой пудрой треххвостом парике и деревенским эсквайром в грязных ботфортах. И в тот момент, когда мимо столика друзей вновь пронесся разносчик – де Рааф даже руки не успел поднять, – в кофейню проскользнул Гарри Пай. Он двигался, словно кот на охоте, грациозно и беззвучно. А учитывая его невзрачную внешность – Гарри Пай был среднего роста, с заурядными чертами лица и предпочитал унылый коричневый цвет в одежде, – удивительно, если его вообще кто-то заметил. Саймон сузил глаза. При таком владении своим телом Пай мог бы стать опасным фехтовальщиком. Однако ему вряд ли приходилось держать в руках шпагу: только дворяне имели право ее носить, а Пай к ним не принадлежал. Что совсем не мешало ему ходить с небольшим острым клинком в левом сапоге.

– Милорды. – Пай уселся на единственный свободный стул у их столика.

Де Рааф многострадально вздохнул.

– Сколько раз я говорил тебе называть меня Эдвардом или де Раафом?

Пай еле заметно улыбнулся, услышав знакомую тираду, но слова его были обращены к Саймону:

– Рад видеть вас в добром здравии, милорд. До нас дошли вести, что вас едва не убили.

Иддесли легкомысленно пожал плечами.

– Пустяки, уверяю тебя.

– А я слышал другое, – нахмурился де Рааф.

Подавальщик со стуком поставил полную чашку кофе перед Паем.

У де Раафа отвисла челюсть.

– Как ты это сделал?

– Что? – Пай опустил взгляд и заметил: на столе перед графом пусто. – А вы сегодня не пьете кофе?

– Я…

– Де Рааф решил от него отказаться, – вкрадчивым голосом произнес Саймон. – Узнал, что тот плохо влияет на либидо. Недавно Хантингтон написал об этом трактат, ты разве не слышал? Особенно плохо кофе влияет на мужчин средних лет.

– Неужели? – Гарри Пай моргнул.

Бледное, в оспинах лицо де Раафа покраснело.

– Что за мерзкая…

– Не скажу, чтобы заметил влияние упомянутого напитка на себя. – Саймон ласково улыбнулся и отпил свой кофе. – Но, опять же, де Рааф намного старше.

– Ах ты, лживый…

– И он недавно женился. Должно быть, у него начинают замедляться физиологические процессы.

– Послушай-ка…

Губы Гарри Пая дрогнули. И не смотри Иддесли внимательно, то и не увидел бы.

– Но я тоже недавно женился, – мягко прервал Саймона Пай. – И не могу сказать, что заметил… эээ… что-то неладное. Наверное, это все возраст.

Иддесли почувствовал странный укол, осознав, что он тут белая ворона. Друзья одновременно обернулись к графу.

– Презренные, лживые, хамские… – изрыгал проклятия де Рааф.

Мимо вновь пробежал разносчик. Де Рааф яростно замахал ему рукой.

– Ааааа, дьявол!

Паренек скрылся в кухне, даже не повернув головы.

– Это хорошо, что ты решил больше не пить священное варево, – ухмыльнулся Саймон.

В углу, где разгорелась драка, послышался треск. Все обернулись. Сельский эсквайр припечатал франта, уже потерявшего парик, спиной к столу. Рядом валялись два сломанных стула.

Пай нахмурился.

– Это же Арлингтон?

– Он самый, – подтвердил Саймон. – И не узнаешь его без этого ужасного парика, правда? Не пойму, зачем он выбрал розовый цвет. Скорее всего, тот деревенский малый потому его и мутузит. Видимо, не смог побороть отвращение к этому парику.

Де Рааф покачал головой:

– Они не пришли к единому мнению в вопросах свиноводства. Загоны для опороса – извечно больная тема для Арлингтона. Это у него наследственное.

– Не думаете, что мы должны ему помочь? – спросил Пай.

– Нет. – Де Рааф огляделся, ища глазами подавальщика, и в его взгляде появился нехороший блеск. – Арлингтону пойдет на пользу трепка. Может, в него вобьют хоть немного ума.

– Сомневаюсь. – Саймон снова поднял чашку, но, увидев щуплого, неряшливого вида мужчину, поставил обратно.

Нерешительно застыв в дверях, тот осматривал помещение и, как только наткнулся глазами на Саймона, направился к его столику.

– Да чтоб их!.. – воскликнул де Рааф. – Они нарочно меня не замечают.

– Хотите, я закажу вам кофе? – спросил Гарри Пай.

– Нет. Я сам. Чего бы мне это ни стоило.

– Весь день пробегал, господин хороший, но нашел его, – доложил щуплый малый, остановившись перед Саймоном и протягивая ему грязный клочок бумаги.

– Спасибо. – Виконт вручил мужчине золотую монету.

– Благодарствую. – Человечек дернул себя за вихор и в мгновение ока удалился.

«”Обитель Дьявола”, после одиннадцати», – прочел Саймон, развернув бумажку. Только смяв записку и положив ее в карман, он понял, что оба его компаньона воззрились на него. Саймон поднял брови.

– Что это? – пророкотал де Рааф. – Опять нашел, кого вызвать на дуэль?

Саймон моргнул, захваченный врасплох. Он думал, что держал втайне от де Раафа и Пая свои дуэльные встречи. Ему не хотелось, чтобы друзья вмешивались или поучали его.

– Удивлен, что мы знаем об этом? – Де Рааф откинулся назад, и деревянный стул под ним опасно заскрипел. – Было не так уж трудно разузнать, чем ты занимался последние пару месяцев, особенно после той драки на шпагах с Хартвеллом.

«На что это верзила намекает?»

– Это вас не касается.

– Касается, если вы на каждой дуэли рискуете своей жизнью, – ответил Пай за них обоих.

Саймон сердито уставился на друзей.

Никто из них даже не моргнул.

«Черт их побери!» Иддесли отвел взгляд.

– Они убили Итана.

– Джон Пеллер убил твоего брата. – Де Рааф выразительно постучал большим пальцем по столу. – И он уже мертв. Ты разделался с ним больше двух лет назад. Зачем начинать все сначала?

– Пеллер был частью заговора. – Саймон не смотрел на друзей. – Кровавого растреклятого заговора. Я обнаружил это несколько месяцев назад, разбирая кое-какие бумаги Итана.

Де Рааф выпрямился и скрестил руки на груди.

– Узнал в аккурат перед тем, как вызвать на дуэль Хартвелла. – Саймон погладил указательный палец. – В заговоре участвовало четыре человека. Двое еще живы, но они все виновны. И что бы вы делали на моем месте? Если бы речь шла о вашем брате?

– Возможно, то же самое, что ты сейчас.

– Вот именно.

Де Рааф поморщился:

– Вероятность того, что тебя убьют, возрастает с каждой дуэлью.

– Пока что я вышел победителем из обеих. – Саймон продолжал смотреть в сторону. – Почему вы решили, я не одержу верх в следующей?

– Даже лучший фехтовальщик может оступиться или отвлечься на мгновение. – Де Рааф явно негодовал. – Одно мгновение – больше и не нужно. Это твои слова.

Саймон пожал плечами.

Пай наклонился вперед и сказал, понизив голос:

– По крайней мере, позвольте нам пойти с вами и быть вашими секундантами.

– Нет. У меня уже есть кое-кто другой на примете.

– Тот парень, с которым ты тренируешься у Анджело? – вставил де Рааф.

Саймон кивнул.

– Кристиан Флетчер.

Взгляд Гарри Пая стал пронзительным.

– Насколько хорошо вы его знаете? Вы можете ему доверять?

– Кристиану? – засмеялся Саймон. – Он молод, признаю, но довольно недурно обращается с клинком. Вернее сказать, почти так же хорошо, как я. На тренировках он даже пару раз одержал надо мной верх.

– Но прикроет ли он тебе спину в решающий момент? – Де Рааф покачал головой. – Догадается ли быть настороже, ища подвоха?

– Этого не понадобится.

– Дьявол!..

– Кроме того, – Иддесли перевел взгляд с одного компаньона на другого, – вы оба сейчас наслаждаетесь радостями супружества. Думаете, я горю желанием сообщить вашим женам, что их мужья погибли, не успев справить первую годовщину брака?

– Саймон, – начал де Рааф.

– Нет. Оставьте все как есть.

– Да иди ты к черту! – Великан встал, чуть не опрокинув стул. – Только попробуй оказаться мертвым в следующий раз, как я тебя встречу. – Он пробрался сквозь толпу и вышел из кофейни.

Саймон нахмурился.

Пай молча допил свою чашку.

– Поскольку вы напомнили мне о моей супруге, я тоже лучше пойду. – Он поднялся. – Лорд Иддесли, если я вам понадоблюсь, дайте только знать.

Саймон кивнул:

– Дружеское участие – это все, о чем я прошу.

Пай дотронулся до плеча Саймона и тоже покинул кофейню.

Иддесли посмотрел на свой кофе. Напиток остыл, на поверхности плавало кольцо жирной пенки, но Саймон решил не заказывать новую чашку. Сегодня вечером, в одиннадцать часов, он выследит еще одного из убийц брата и вызовет мерзавца на дуэль. А пока ему, в принципе, нечем заняться. Никто не ждал его возвращения. Никто не волновался, глядя, как проходит час за часом. Никто не будет оплакивать лорда Иддесли, если он не вернется.

Саймон глотнул противного на вкус кофе и скривился. Вряд ли найдется более жалкое зрелище, чем мужчина, лгущий сам себе. Его смерть было кому оплакивать – Пай и де Рааф только что дали понять: им не все равно, – но ни одна женщина не будет горевать по лорду Иддесли. Нет, он опять лжет сам себе. Люси. Люси не станет по нему горевать. Саймон выдохнул ее имя и забарабанил пальцами по чашке. Когда это он успел отказаться от нормальной жизни, в которой у него могли быть жена и дети? Неужели после гибели Итана, когда на Саймона неожиданно свалился титул, а к нему в придачу и куча забот? Или это случилось позднее, когда он убил первого заговорщика? Джона Пеллера. Саймон содрогнулся. Ему до сих пор снились отрубленные пальцы Пеллера, как они падают на покрытую росой траву, словно только-только распустившиеся отвратительные цветы.

«Боже».

Но он мог с этим жить, мог жить со своими жуткими ночными кошмарами. В конце концов, тот человек убил его единственного брата. Убийца заслуживал смерти. Даже страшные сны уже реже беспокоили. Пока Саймон не узнал, что мерзавец действовал не один.