Глава 4

Джови

Невозможно было ошибиться с выстрелом, эхом, разнесшимся по старому фермерскому дому, но он был далеко не таким пугающим, как наступившая тишина.

Леннон и я прятались наверху в чулане спальни, как мы делали каждый раз, когда мама и Крис ссорились. Это было настолько далеко, насколько мы могли добраться, не убегая и не прячась в лесу за нашей частной территорией, но мы все еще могли слышать, как бросают вещи, все еще слышали их крики.

Теперь, когда мы сидели, прижавшись друг к другу, мы ничего не слышали.

Леннон схватила меня за запястье, чтобы успокоить меня, сердце у меня подпрыгнуло к горлу, а визг шин по гравию снаружи подтолкнул меня к действию. Я едва успела дойти до окна, чтобы увидеть, как по подъездной дорожке выезжает синий пикап нашего отчима.

— Давай, Джо, —приказала Леннон, схватив меня за рукав и поспешив к запертой двери.

Если Криса больше нет, мы в безопасности, а мне не хотелось оказаться там, когда он вернется. Нам пришлось уйти, и это должно было произойти сейчас.

Сначала нам нужно было найти маму. Возможно, она побежит с нами. Возможно, именно в этот момент она, наконец, отступит и оставит его. Может быть, мы могли бы уйти куда-нибудь далеко и начать все сначала, только мы втроем. Может быть…

Ход моих мыслей прервался, как только мы дошли до первого этажа и свернули за угол в столовую. Там, лицом вниз, на полу лежало тело, очень похожее на тело моей матери, ее русые волосы закрывали большую часть лица. Видимые части тела были покрыты синими и фиолетовыми синяками, а губа была разбита.

Нет. В этом не было смысла. Конечно, они ссорились, но Крис никогда бы не убил ее. Он не мог. Он бы не…

Я закричала, и все, наконец, сложилось в моей голове. Бой. Выстрел. Грузовик Криса мчится прочь.

Он застрелил ее.

Леннон схватила меня за руку, ее хватка была единственным, что держало меня ближе к земле, когда вокруг неподвижного тела нашей матери начала формироваться малиновая лужа. Она ползла по твердой древесине, просачиваясь между старыми досками. Чем дольше я смотрела, тем труднее было отвести взгляд.

Как бы я ни надеялась, в моем мозгу возникло только одно: никто не сможет пережить такую большую кровопотерю.

Наконец я двинулась с места, когда моя близняшка потребовала, чтобы я бежала, развернулась и помчалась к входной двери. Я понятия не имела, куда мы идем, только то, что нам нужно выбраться из дома. Мы могли бы беспокоиться о том, что делать, когда доберемся через лес до нашего ближайшего соседа.

Я добралась до двери первой, мои ноги двигались на автопилоте, и схватилась за ручку, чтобы открыть ее. Я ожидала, что мой путь будет беспрепятственным, и была готова броситься в бег, но надвигающаяся фигура заблокировала дверной проем.

Высокая, закутанная в рваную черную мантию, эта фигура заставила мою кровь застыть в жилах. Черные тени кружились вокруг его ног, приближаясь ко мне и окутывая мои ноги. Каким-то образом они сжимали, как змеи, пригвождая меня к месту, несмотря на мои попытки сопротивляться.

Я оглянулась через плечо, отчаянно ища Леннон, надеясь, что она сможет меня освободить, но она исчезла.

— Никто не придет, чтобы спасти тебя, — пронзил меня глубокий голос, вибрируя до моих костей.

Я медленно повернулась лицом к мужчине в мантии, глядя на тень, которую его капюшон отбрасывал на его лицо. Я могла различить бледную линию подбородка, настолько острую, что казалось, что она была высечена из камня, и часть опущенных вниз уголков рта, но все остальное было скрыто темнотой. Теневые щупальца теперь сжимали мои ноги до боли, медленно охватывая большую часть моего тела, и я вздрогнула.

—Что ты? — спросила я, и мой голос был не более чем шепотом.

Его рука в мгновение ока взлетела вверх, его пальцы обхватили мое горло и угрожающе сжали его. Я попыталась закричать, но он лишь сильнее схватил меня, прервав звук.

—Я гнев и разрушение. Я — воплощение тьмы, и я буду твоей погибелью.

Внезапный толчок под пупком и отчетливое ощущение падения вырвали меня из сна, и секунду спустя я рухнула на пол. Боль пронзила мою губу, и металлический привкус крови наполнил мой рот.

— Сукин сын, — проворчала я.

Пытаясь выпрямиться, я поняла, что мои ноги безнадежно обернуты в простыни. Чтобы освободиться, потребовалось некоторое маневрирование, и когда я, наконец, поднялась на ноги, я запыхалась.

Я ожидала, что Леннон ворвется в комнату и спросит, из-за чего весь этот шум, но она этого не сделала. Должно быть, ей удалось уснуть в такой суматохе. Я не удивлюсь, если разбужу ее криком посреди ночи.

По крайней мере, я так думала, пока не проверила время на телефоне и не поняла, что проспала будильник и пропустила первое утреннее занятие.

Я застонала, запрокинув голову и уставившись в потолок. Как, черт возьми, это произошло?

Я не спала всю ночь и знала, что на всякий случай поставила два будильника, но не могла вспомнить, чтобы их откладывала. Я вообще ничего не могла вспомнить, кроме своего сна.

Образы нахлынули обратно, но мне не хотелось о них думать. Я не только в миллионный раз заново пережила то, как обнаружила свою мать мертвой, но и теневая фигура была там. Она схватила меня, задушив с такой силой, что могла бы раздавить мне горло, если бы это было на самом деле. И она говорила…

Я вздрогнула. Это не было в новинку в четких снах, но этот был слишком знакомым, чтобы я могла его забыть. Он задержался в моей голове, пока я шла в ванную через коридор.

Если бы я сосредоточилась достаточно сильно, я все равно могла бы чувствовать, как щупальца дыма обвивают мои ноги. Я все еще чувствовала, как пальцы темной фигуры впиваются в нежную кожу моего горла. Вздрогнув, моя рука инстинктивно потянулась к шее, ожидая, что она будет болеть, но это не так.

—Это был всего лишь сон, — прошептала я, принимая душ, избегая при этом смотреть в узкое зеркало над раковиной. Если бы я могла, я бы взяла все зеркала в доме и спрятала их вместе, но какая от этого польза? На работе было много зеркал. Я не могла избежать их всех.

С растущим беспокойством в глубине живота я сняла пижаму и шагнула в обжигающий поток воды. Я надеялась, что жара рассеет часть моего беспокойства, успокоит бурлящий во мне дискомфорт. Я надеялась, что это успокоит мой обеспокоенный разум.

Если я планировала дойти до второго курса, мне нужно было, черт возьми, успокоиться. Мне не нужно было, чтобы мой профессор психологии использовал меня в качестве примера, если я испугаюсь посреди его лекции.

Я бы никогда этого не пережила…

Честно говоря, я не знала, почему меня так волнуют занятия. Я не была похожа на Леннон, которая еще со средней школы знала, что хочет стать ветеринаром. Я понятия не имела, чем хочу заниматься, кроме пирсинга, поэтому колледж, вероятно, был пустой тратой времени, но казался безопасным. Я наслаждалась нормальностью, которой я была лишена половину своей жизни. Без жесткого расписания занятий и постоянных отвлечений я бы потерялась еще больше, вечно следуя за Леннон, куда бы она ни пошла.

Это то, что я обычно делала. Леннон предлагала что-нибудь, и я соглашалась с этим. Я не суетилась и не спорила. Не то чтобы мне было чем заняться. Когда она захотела поступить в Давенпортский общественный колледж, я последовала за ней. Когда она захотела для удобства снять квартиру через дорогу от кампуса, я согласилась. Жизнь с моей близняшкой была простой и несложной, но я знала, что так будет не всегда.

В конце концов, все должно было измениться.

Мне придется найти свое призвание, свою страсть. Мне придется найти свою цель. Я не могла просто жить в тени Леннон…

Тень.

Это все, что потребовалось, чтобы фигура в капюшоне снова пришла на ум, преследуя мои мысли, как призрак смерти, ожидающий, пока я упаду. Я скрабировала кожу головы, втирая шампунь с запахом кокоса в волосы, пока аромат не распространился в горячем воздухе, думая о мужчине, которого я видела во сне. Все в нем: от рваной мантии, которую он носил, до острой челюсти, было так ясно, так не похоже на клубящуюся тьму, которую я так долго видела краем глаза, но я без сомнения знала, что это был он.

Мог ли он действительно выглядеть именно так, когда его детали не были скрыты дымом? Или это был плод моего воображения?

Как бы ни была страшна мысль о нем, любопытство пробежало по моей коже мурашками. Я хотела посмотреть, что скрывается под его капюшоном. У него было красивое лицо? Зловещие красные глаза? Или темная ткань скрывала что-то гротескное, например, гниющие глазные яблоки или полное гноя лицо?

Я знала, что мне не следует зацикливаться на нем. Мне нужно было выкинуть теневую фигуру из головы и притвориться, что его не существует, как я делала последние три года, но было очевидно, что я не смогу от него убежать. Даже если бы мне удавалось игнорировать его каждую секунду дня, он бы просачивался в мои сны, как и прошлой ночью.

Даже во сне я не была в безопасности.

Я повернулась, чтобы взять гель для душа, и что-то скользкое коснулось моего плеча, отчего у меня по позвоночнику пробежала волна страха. Я вскрикнула, подпрыгнула и чуть не поскользнулась на кафеле. Как только я встала на ноги, я инстинктивно развернулась и ударила кулаком, зная, что у меня будет больше шансов на выживание, если я просто начну замахиваться. Сначала действуй, потом задавай вопросы.

Мой кулак ударился о пластиковую занавеску для душа, и я в замешательстве уставилась на нее.

— Черт возьми, — прошипела я, и мой сердце стучало по ребрам. Все мои чувства были в состоянии повышенной готовности, несмотря на то, что рядом никого не было.

У меня чуть не случился сердечный приступ, и это была просто дурацкая занавеска для душа.

— Ты, должно быть, шутишь, — простонала я, массируя висок двумя пальцами. Сначала я прятала зеркала в шкафах, а теперь напала на ничего не подозревающие пластиковые шторы. Что дальше?