Она провела указательным пальцем по щеке, чтобы собрать капельки, и уставилась на влагу, высохшую на кончике пальца.

— Почему? – казалось, она разговаривала сама с собой, пытаясь определить причину такого явления.

Улыбка дрогнула на моих губах.

— Ты еще не поняла этого, маленькое отродье?

Поппи задумчиво посмотрела на меня.

— Да, – прошептала она, ничего не скрывая. — Потому что я люблю тебя и не могу жить без тебя.

Я притянул ее к своим губам и поцеловал с такой откровенностью в присутствии моих новых родственников, что это можно было расценить только как неуважение. Я не нашел в себе сил отстраниться, когда Поппи обвила руками мою шею и уткнулась в меня носом, как будто она тоже никогда меня не отпустит.

— Я люблю тебя, – прошептал я в ответ, хотя она слышала это уже миллион раз.

На этот раз ее родители поняли намек.

— Почему бы нам не дать им минутку? – предложила Пия.

— Мы соберем всех и приведем их сюда, – бросил Зейн через плечо, прежде чем исчезнуть из комнаты.

Я увидел пытливый взгляд на лице моей девочки по поводу предстоящего семейного собрания, но она не стала задавать вопросов. Вместо этого она провела руками по моему избитому телу, рассматривая потрепанную футболку, засохшую кровь на губах и палец, который все еще кровоточил.

— Что Дэв сделал с тобой? Куда он тебя отвез? – прохрипела она. Черт, от ее пропитанного слезами голоса мой член стал твердым. Я мог бы привыкнуть к этому слишком легко.

Я хотел рассказать ей обо всем, но отвлекся на марлю, обернутую вокруг запястья Поппи, и ее мизинец, заключенный в мини-гипс. Я в ярости покачал головой.

Затем накрыл своими пальцами ее пальцы. Хотя даже капля ее боли причиняла мне сильные душевные страдания, было поэтично, что теперь у нас одна и та же травма. Часть моего мизинца была отстрелена ее дядей Дэвом.

— Все хорошо. – Поппи провела рукой вверх и вниз по моим плечам, заметив, как потемнели мои глаза. — Это просто царапины. Я в порядке. – Вместо этого ее внимание было сосредоточено на моем пальце. — Расскажи мне, что он сделал.

Я подарил ей еще один целомудренный поцелуй.

— Расскажу. Я объясню, когда все соберутся.

Пятнадцать минут спустя мы с Поппи наконец оторвались друг от друга после того, как она рассказала, что случилось с ее пальцем, и о последующем визите в больницу. Она настояла на том, чтобы вызвать врача, чтобы он осмотрел мои раны. Медперсонал хотел госпитализировать меня, но я ни за что на свете не оставил бы Поппи. Она все еще была подключена к капельницам, и если они не могли поместить меня в ту же палату, ни о каком лечении не могло быть и речи. В конце концов медсестра сжалилась над парой, пережившей разлуку, и перевязала мои поверхностные раны. К счастью, это был чистый выстрел, и инфекция не грозила. Я стоял под душем в ванной комнате Поппи, чтобы смыть остатки крови, пока Люк отправился за сменной одеждой для меня.

Даже короткая разлука во время принятия душа оказалась пыткой. Когда я вернулся в комнату, то увидел, что она листает книгу.

— Что ты читаешь?

— «Чего ожидать, когда ты ждешь ребенка». Мама только что принесла, – бесстрастно ответила она.

Я замер.

Взгляд Поппи переместился на меня.

— Не делай такой шокированный вид. – Она вызывающе приподняла бровь. — Учитывая, насколько осторожен ты был, удивление - последнее, что ты должен чувствовать прямо сейчас.

Она была права. Я взял ее лицо в свои ладони.

— Это правда? – тихо спросил я. — Ты уверена, что беременна?

— Она нет, но я да, – раздался в комнате мужской голос. Пожилой врач с суровым выражением лица, глубокими морщинами и нахмуренными бровями изучил мое состояние. Его глаза сузились, а рот сжался в неодобрении. — Молодой человек, вам никто не говорил, что Вы паршиво выглядите? Вас нужно срочно госпитализировать.

— Я в порядке, – был мой ответ. — Я хочу быть здесь, когда Вы расскажете нам, как ребенок. Я отец, – сказал я ему, гордо расправив плечи.

Он не был впечатлен.

— Разумеется, это Вы.

Он оглядел меня с ног до головы, нахмурившись при виде моего покрытого синяками лица и израненного тела.

— Мы ему не очень нравимся, – прошептала мне Поппи.

— Она права, – ответил врач, не поднимая глаз от своих записей.

— Здорово. Ну, как наш малыш? – я обнял Поппи, сияя от гордости.

Осуждающий взгляд внимательно оглядел нас, убежденный, что из нас получатся ужасные родители. Тем не менее, он сообщил нам необходимую информацию. С ребенком все было в порядке. Никаких проблем.

Моя рука не покидала ее живот еще долго после того, как он вышел из палаты.

Я осыпал ее лицо поцелуями, хотя у меня были некоторые опасения по поводу того, как она ко всему этому относится.

— Надеюсь, для тебя это тоже хорошая новость, детка.

Выражение лица Поппи смягчилось, она посмотрела на меня.

— Самая лучшая новость.

Я откинулся назад, чтобы изучить выражение ее лица.

— Ты уверена, что рада?

Я больше не заботился о том, чтобы обманом втянуть ее в это. После всего, через что мы прошли, я хотел, чтобы это было нашим решением для нашего будущего.

— Это был мой новый шанс на жизнь, – был единственный ответ Поппи.

Я нахмурился, не понимая о чем речь.

Она не дала мне углубиться в тему, прижавшись своими губами к моим.

— Что, черт возьми, здесь происходит? – раскатистый голос прервал наше счастье.