— Леви отследил вчерашние цветы до первоначального отправителя, – как ни в чем не бывало объяснил Зейн маме, скользнув взглядом по букету в другом углу комнаты. — За них заплатил Дэймон Максвелл. Ну, знаешь, тот, которого обвиняют в убийстве ее кузена.

Мама прижала кувшин с апельсиновым соком к груди, словно отгораживаясь от новости.

Мои пальцы крепче сжали стакан. Я не могла поверить, что Зейн доносит на меня. Нам что, пять лет?

— Надо отдать ему должное, – продолжал пренебрежительно бубнить Зейн. — Максвелл точно знает, что делает.

— Заткнись. – Зейн не имел права произносить имя Дэймона. Это было равносильно тому, как если бы демон поминал имя Господа всуе. — Ты ничего о нем не знаешь.

— Я знаю, что он устраняет своего главного конкурента, преследуя тебя, – парировал Зейн. — Если ему удастся уговорить тебя выйти за него замуж, он получит клиентов Ambani Corp, а затем распустит вашу компанию.

От этого замечания у меня дернулся глаз. Вчера Дэймон поднял вопрос о браке. Возможно, в оценке Зейна есть доля правды?

Я решительно отвергла это. Нет. Я видела выражение лица Дэймона, когда обнимала Нила. Его можно было описать только как жажду. Искренний разговор, который мы разделили в постели, был настоящим. То, что происходит между нами, важнее наших амбиций.

— Это смешно. Дэймон знает, что я никогда не выйду замуж без железного брачного контракта, – ответила я небрежно.

Мама побледнела.

— Так это правда?

Проклятье.

— Я... я не понимаю. Я думала, у Дэймона Максвелла были тайные отношения с Розой.

У меня в груди всё заледенело.

Сообщения, которые Ник обнаружил в телефоне Розы, стали общеизвестными в нашей семье. Все узнали о влюбленности Розы в Дэймона Максвелла, но не было никакого способа доказать, что чувства не были взаимными.

— Поппи, мне кажется, это действительно плохая идея, – медленно проговорила она, парализованная страхом. — Возможно, я не дала Парису достаточно шансов. Давай вернемся к нему как к варианту… – мама замолчала, не в силах закончить предложение. — Нет. Не могу выговорить это с серьезным лицом. Пожалуйста, не выходи замуж за Париса. И уж точно не выходи замуж за Дэймона.

Я глазами метала кинжалы в Зейна.

— Не позволяй ему провоцировать и раздувать из мухи слона, мама. Все, что сделал Дэймон, это прислал мне цветы. В этом нет ничего такого.

— Ничего такого? – мама выдавила из себя эти слова, с трудом веря в услышанное. Она принялась перечислять минусы. — Дэймон Максвелл слишком стар для тебя. Наши семьи ненавидят друг друга. Ох, и еще этого мужчину обвиняют в убийстве твоего кузена. Не говоря уже о том, что он соблазнил Розу, вероятно, по тем же причинам, о которых упоминал Аксель. И теперь, когда она нездорова, он открыл охоту на тебя. Как, по-твоему, я могу не беспокоиться о твоей безопасности?

Должна признать, Дэймон выглядел не лучшим образом. Но как человек, проявляющий огромную осторожность с мужчинами, я доверяла своему внутреннему чутью. Мое суждение относительно Дэймона было здравым.

— Дэймон не был связан с Розой, и он не убийца. Зачем будущему нобелевскому лауреату убивать такого никчемного наркомана, как Рэян?

Мама ахнула.

— Поппи, не говори плохо о мертвых. И мы не знаем всей истории о Розе. Даже если он не столкнул её, что, если он приложил к этому руку? Никто не видел Дэймона больше часа. Он был единственным, кто отсутствовал на вечеринке.

— Он не был единственным, кто отсутствовал. Мы были вместе, – выпалила я, бросив быстрый взгляд на Зейна. Он высокомерно усмехнулся, потому что я сама подставилась под удар, и ему не пришлось ничего делать, кроме как заложить основу.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Маме потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя.

— Что значит, вы были вместе? – её голос был почти неслышен. — Почему ты была наедине с Дэймоном Максвеллом больше часа?

Я не ответила, ожидая, пока мама сложит два и два.

На маму снизошло понимание, за которым последовало разочарование, которое она не смогла скрыть.

— Роза влюблена в этого мужчину, и он обманул ее по бог знает каким причинам, – прошептала она с грустью в голосе.

Я видела это по маминому лицу. На нем была написана жалость. Она считала, что Дэймон использует ее маленькую девочку, отвлекая своим симпатичным лицом.

— Ты не можешь выйти замуж за мужчину, который хочет нажиться на твоем состоянии и, возможно, убьет тебя, как только завладеет им.

Мама беспокойно переминалась с ноги на ногу, как будто сбывались ее худшие кошмары.

Я подавила желание закатить глаза.

— Это смешно. Никто не собирается замуж.

— Значит, ты перестанешь с ним видеться? – с надеждой спросила она. — Пока обвинения против него не будут сняты, ты должна учитывать, что Дэймон - очень опасный человек, – заявила мама.

Ее обычное самообладание пошатнулось. Мама представляла себе смерть своего единственного ребенка. После долгой папиной болезни маму пришлось бы поместить в психиатрическую клинику, если бы со мной что-нибудь случилось. Я понимала её чувства и то, почему Дэймон представлял собой угрозу.

Тем не менее, я молчала, не в силах устно согласиться на ее просьбу.

Дэймон был первым человеком, который увидел мои подлые стороны, и вместо того, чтобы убежать, он нырнул в мою темноту с головой. Было бы нелепо никогда больше не видеть его, основываясь на недоказанных опасениях. В любом случае, только Роза имела право требовать этого от меня. После того, как она поправится, я намеревалась оказать ей любезность и объяснить, что происходит. Технически, между нами ничего не было из уважения к Розе. Но я все равно не могла заставить себя поклясться, что никогда больше его не увижу.

В ответ на мой отказ, мама пустила в ход главный козырь.

— Если ты продолжишь видеться с ним, я... я, – заикаясь, пробормотала она, все еще прижимая к сердцу кувшин с соком. Ее страх перед Максвеллами превзошел все мои ожидания. — Я расскажу членам правления Ambani Corp о ваших отношениях, – выпалила она, не в силах придумать другой способ удержать меня подальше от Дэймона. — Они никогда не позволят тебе стать генеральным директором, если узнают.

Моя реакция на неожиданную мамину угрозу была моментальной.

— Даже если я не смогу стать генеральным директором, папа оставил мне достаточно акций, чтобы я вошла в совет директоров, – парировала я.

— Нет. Он оставил эти акции мне. – Голос мамы стал встревоженным. Она говорила тихо, как будто ненавидела каждую секунду этого разговора, но делала то, что считала необходимым, чтобы защитить меня. Это были ложные благие намерения. — Я планировала переписать их на тебя, но думаю, не стоит ли включить пункт о лишении тебя права наследства при условии брака с Дэймоном Максвеллом.

Я силилась понять, как моя милая, чуткая мать могла придумать план, хотя бы отдаленно напоминающий коварство. Годы, проведенные с Зейном, принесли свои плоды.

— Прости, Поппи, но это для твоего же блага. Возможно, прямо сейчас ты испытываешь сильные чувства, но не путай секс с большой любовью всей твоей жизни. Дэймон - не хороший человек. Он - всего лишь замена.

Грудь больно сдавило в ответ на непредвиденное мамино предательство. Дискуссия приняла горький оборот.

— Замена? – я взвесила это слово на кончике языка. — Ты имеешь в виду такую замену, как папа? Ты даже полгода не подождала, чтобы снова выйти замуж после его смерти.

Мама ахнула, не ожидая такой резкой атаки. Я никогда раньше не противостояла ей, но сегодня я превысила свой порог. Они расковыряли прошлое, забрав последнюю частичку папы, а затем пригрозили забрать и Дэймона. Ящик Пандоры был открыт и выставлен на всеобщее обозрение.

Когда мама снова вышла замуж, я поверила в её скорый бурный роман с Зейном, а не уже существовавший. Я никогда не спрашивала ее об обвинениях Джо Максвелла, полагая, что она не стала бы переступать эту грань.

Но теперь…

— Джо Максвелл был прав, не так ли? – мой голос был мягким, но угрожающим. — Как еще ты могла так быстро двинуться дальше?

Разум отказывался верить, что моя мать изменщица, и я мысленно умоляла ее опровергнуть это обвинение. Ее молчание было ничем иным, как подтверждением.

Мой взгляд остановился на высокомерном лице Зейна.

— Из него получился бы ужасный отец. Так что ты использовала папу, чтобы вырастить своего внебрачного ребенка, а потом изменила ему, когда большая любовь всей твоей жизни вернулась.

Кувшин с апельсиновым соком выпал из маминой руки и разбился о деревянный пол. Мы с Зейном вскочили со стульев. Зейн велел маме не двигаться, чтобы стекло не порезало ее. Мама стояла на трясущихся ногах, босиком среди пролитого сока и битого стекла, в своем розовом сарафане длиной до колен. Осколки на полу имитировали нашу расколотую связь. Впервые я испытывала отвращение к правде.

Ее нижняя губа дрожала.

— Поппи.

Я покачала головой.

— Папа любил тебя. Он бы никогда так с тобой не поступил.

— Я знаю, – это было все, что она смогла выдавить из себя, протягивая ко мне руку.

Я отпрянула, попятившись назад.

— Как ты могла так поступить с папой? – я указала на Зейна. — Как ты могла предпочесть его нам?

На мамином лице появилось болезненное выражение, и она бездумно шагнула вперед. Ее нога опустилась на осколок разбитого стекла. Зейн выругался и подхватил ее на руки, стекло пронзило и его ноги.

Рыдание сорвалось с маминых губ.

— Прости меня, Поппи, – прошептала она. — Мне так жаль. Ты должна мне поверить.

Поверить ей? Вся наша жизнь была ложью. Тот бредовый ярлык родственных душ, которым все наградили моих родителей, был лишь фасадом. На самом деле она ждала, когда папа умрет, чтобы вернуться к нему, настоящей любви всей ее жизни.

Блеск в глазах Зейна был жестоким и неумолимым.

— Хватит, – рявкнул он, когда мама не выдержала и прижалась к его груди. — Ты расстраиваешь свою мать.