— Д-да, она...

Мой дядя поднял руку, останавливая ее. Внезапно атмосфера стала напряженной и тревожной. Я почувствовала, как нервозность сковала мое тело, а ноги задрожали. Я крепче сжала ложку, не сводя глаз с темных и серьезных глаз моего дяди.

— Я сказал тебе, что ты присоединишься к клубу в качестве танцовщицы на шесте. Так что тебе лучше начать репетиции и тренироваться. Тебе сейчас восемнадцать, так что чем раньше ты начнешь, тем лучше.

— Она... она может заняться чем-нибудь другим. Она может быть официанткой, — ее голос звучал умоляюще, но с ноткой осторожности.

— Я не спрашивал твоего гребаного мнения. И у нас уже есть официанты, которые позаботятся об этом.

Мое сердце упало.

Я почувствовала, как у меня в горле образовался комок, потому что слезы вот-вот полились бы.

— Почему ты заставляешь меня делать это, когда знаешь, что это не то, чего я хочу? — запротестовала я, встречая его злобный взгляд.

Но я изо всех сил старалась не показать слабости.

Он издал невеселый смешок.

— Ты действительно думаешь, что кому-то есть дело до твоего будущего? Как ты думаешь, придет какой-нибудь богатый парень и женится на тебе? Не забывай, откуда ты родом.

Он с силой хлопнул ладонью по столешнице, заставляя тарелки дрожать.

Мое тело вздрогнуло от неожиданности, когда я сглотнула.

— Теперь твое место здесь, и если ты хочешь выжить, то будешь жить по нашим правилам, — он повернул голову к моей тете. — И убедись, что она узнает все как можно скорее, иначе я переломаю тебе кости.

Он отодвинул тарелку, расплескивая остатки супа по всему столу, прежде чем покинул комнату, как разъяренный бык.

— Милая, я попытаюсь объяснить ему. Он может передумать... — тетя Мелани продолжала говорить, но все передо мной расплылось.

Вот и все. Вот каким было мое будущее.

Я танцевала бы на сцене вокруг шеста, а мужчины глазели на меня и швырялись деньгами, в то время как у меня нет собственного голоса, чтобы протестовать. Прежде всего, я была бы всего лишь объектом. Просто частью для их развлечения.

Чувствуя, что мое сердце вырывалось из груди, я побежала обратно в свою комнату, а тетя выкрикнула мое имя, захлопнув дверь, я дала волю слезам.

Я опустилась на пол, прислонившись спиной к двери и склонив голову, чувствуя себя побежденной, одинокой душой.

Мои родители никогда бы не захотели этого от меня. Они бы никогда не хотели, чтобы я вот так разрушала свою собственную жизнь. Но я здесь ничего не контролировала. Мой дядя мог выгнать меня в любой момент, как будто просто избавлялся бы от обузы.

Но куда я пошла бы? Что бы я делала?

Кроме моих дяди и тети, у меня больше никого не было. Я была бы бездомной.

Но в то же время я не хотела вести такую жизнь.

Я мечтала стать кем-то, на кого мои родители с гордостью смотрели бы с небес, потому что при виде своей дочери их грудь наполнилась бы гордостью. А если бы я была танцовщицей на шесте, то не сделала бы этого.

Каждый раз, когда Мелани говорила мне, что поговорила бы об этом с моим дядей, это зажигало во мне надежду, как свечу в темной комнате. Но она никогда не заговаривала с ним и, в свою очередь, в мгновение ока разрушала мою надежду, оставляя после себя облако боли и отчаяния.

Но это последний раз, когда я позволила себе жить в обманчивом мире, потому что на самом деле никто никогда не был рядом со мной.

На самом деле, у меня никогда больше не было бы мамы или папы. Никто меня не любил и никогда не полюбил бы. Я всегда была бы одна.

И это истины, с которыми мне пришлось столкнуться. Чем быстрее я приняла бы их, тем менее болезненными они были бы для меня.

Я наедине с тишиной - неподвижной, безмолвной пустотой моей комнаты. Я невольно вздрогнула, оцепенело уставившись в пол, и слезы потекли по моим щекам.

Я не знала, как долго я просто сидела на полу, рыдая навзрыд, но тихий стук привлек мое внимание. Я быстро села, смахивая слезы с лица.

— Тетя, пожалуйста, оставь меня в покое. Я больше ничего не хочу слышать, — задыхалась я. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, как всегда.

— Как насчет моей компании? — услышала я нежный приглушенный голос Люцифера.

Что он здесь делал?

— Открой дверь, Тейя...

— Пожалуйста, просто...

— Ты знаешь меня очень давно, Тейя, и знаешь, что я всегда получаю то, что хочу. Так что теперь я хочу, чтобы ты открыла мне дверь, — сказал он серьезным голосом.

Но я не сделала никаких попыток открыть дверь и просто стояла неподвижно, молясь, чтобы он в конце концов сдался и оставил меня в покое.

Я услышала, как он фыркнул через минуту, прежде чем пробормотал:

— Тебе лучше открыть сейчас, потому что у тебя есть пять секунд, прежде чем я выломаю эту чертову дверь.

Подождите. Что? Он бы не...

— Пять... четыре... три... два...

Я слишком устала, чтобы продолжать с ним спорить. Я хотела, чтобы меня оставили в покое. Я хотела, чтобы сон волшебным образом забрал воспоминания о сегодняшнем дне. Я открыла дверь, затем отступила, пропуская его внутрь. На нем синие джинсы, плотно сидящие на бедрах, и белая футболка. Его волосы растрепаны, и он просто стоял и смотрел на меня с... жалостью. Я не хотела его жалости или фальшивых заверяющих слов. С меня хватит их столько, что при одной мысли меня тошнило. Но внезапно Люцифер схватил меня за руку и почти потащил из дома. Ярость прожгла меня насквозь, и я пыталась вырваться из его объятий.

— Что, черт возьми, ты делаешь? Остановись, Люцифер! — я почти кричала.

— Тебе нужен перерыв, и ты идешь со мной, — сказал он, открывая входную дверь, когда прохладный ветерок ласкал мои разгоряченные щеки.

— Я не хочу никуда уходить, просто оставь меня в покое, Люцифер.

Он отпустил мою руку и отошел назад, удивляя меня, потому что на обочине дороги стоял мотоцикл. Черный и блестящий, весь такой крепкий и надменный.

Я повернула голову к Люциферу, на лице которого самодовольная улыбка.

— Когда ты обзавелся мотоциклом? — спросила я.

— Я скажу тебе, если ты поедешь со мной покататься.

— Не думаю, что… Я никогда не ездила на...

— Надень это и садись, — он передал мне шлем, кивая в сторону своего мотоцикла.

Я скрестила руки на груди, стоя на своем, в то время как гнев клокотал во мне, и мои зубы скрипнули друг о друга.

Он закатил глаза, прежде чем подошел ко мне так близко, что нас разделяло всего несколько дюймов. И от этой внезапной близости мой пульс немедленно участился, а дыхание стало тяжелым.

— Садись на мотоцикл, Тейя, потому что я без колебаний перекину тебя через плечо и посажу на заднее сиденье.

— Ты не всегда будешь рядом, чтобы стереть мою печаль...

— И я здесь, чтобы доказать, что ты ошибаешься на этот счет, — прошептал он, прежде чем его палец коснулся моей щеки самым нежным прикосновением.

Его взгляд смягчился, когда он пристально смотрел на меня.

Я знала, что он пытался быть рядом со мной, проливая бальзам на мои раны, как он всегда делал, когда знал, что я расстроена. Я не знала, из жалости ли это или потому, что он мой лучший друг, но он всегда приходил мне на помощь. Но после моего сегодняшнего отказа я также боялась за Люцифера.

Я боялась, что однажды он тоже бросил бы меня. Что однажды я больше не была бы ему нужна.

Однажды он ушел бы от меня, не оглянувшись, как и другие.

— Пожалуйста, Тейя. Я хочу быть рядом с тобой, даже если ты этого не хочешь. Просто пойдем со мной.… Я хочу тебе кое-что показать, — прошептал он, продолжая водить по моей щеке подушечкой большого пальца.

— Что показать? — спросила я, нахмурив брови.

— Чтобы узнать это, ты должна пойти со мной, — сказал он, одаривая меня легкой улыбкой, от которой у меня всегда трепетало сердце.

Люцифер поднял правую ладонь передо мной, его темно-синие глаза смотрели прямо мне в глаза.

— Доверься мне в этом.

Я должна просто сказать "нет" и вернуться в свою комнату, прилечь, пока не провалилась бы в сон без сновидений - единственный способ для меня смириться с отказом. Но даже несмотря на то, что мой разум говорил "нет", мое тело поступило наоборот, когда я вложила свою руку в его и последовала за ним, куда бы он меня ни вел.

***

Следующие два часа Люцифер просто вел мотоцикл. Рев двигателя отдавался вибрацией во всем моем теле, когда я крепко прижималась к его широкой спине. Мои ноги обхватывали его, а руки обнимали его, уткнувшись лицом в его спину. Мы не произнесли ни слова, но это не неловко, поскольку мы оба погружены в свои мысли под громкие звуки "Paris" Chainsmoker’s из динамика его телефона.

Я заметила, что мы проехали через уединенную местность с горами по обе стороны дороги, которая казалась бесконечной. Вскоре, на полпути к вершине после того, как мы перевалили через гору, я услышала отдаленный грохот.

Что это?

Чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее становился звук. Я прищурилась и получила лучший обзор, когда заметила, что мы направлялись к пляжу.

Что происходило?

Люцифер остановил мотоцикл возле обширного поля, усаженного красными розами. Я медленно слезла с заднего сиденья и ступила на мокрую траву. Он повернулся, снимая свой шлем, и помог мне снять мой. Он взял меня за руку, и мы прошли немного вперед, пока не достигли уединенной деревянной скамейки, наблюдая за океанскими волнами, разбивающимися друг о друга вдалеке. Сильный бриз холодил мою кожу, отчего по всему телу бежали мурашки. Даже мои волосы растрепались из-за ветра. Аромат свежих роз, смешанный с землистым запахом океана, окутал меня. Я тяжело выдохнула, прежде чем Люцифер потянул меня вниз, чтобы присесть рядом с ним. Я не могла не чувствовать, как меня охватило спокойствие. Как будто это место мгновенно заменило все мои печали покоем без каких-либо затрат.

— Здесь так красиво, — прошептала я, оглядываясь по сторонам.

— Абсолютное совершенство, — ответил Люцифер.

Я повернула голову к Люциферу, и вся кровь прилила к моему лицу. Вместо того чтобы любоваться этим прекрасным раем, он все это время пялился на меня, и его даже, казалось, не беспокоило, что я его поймала.