Глава 1

Эсмеральда

Кай с резким ворчанием сильно прижал меня к стене, прижимая мою щеку к холодному камню, и прижал мои предплечья к спине своей большой ладонью.

Я отчаянно сопротивлялась, но это было бесполезно, поскольку он прижался грудью к моей спине, зажимая меня между каменной стеной и своим мускулистым телом. Его рука в моих волосах. Его тяжелое дыхание у моего уха.

– Малышка, – прорычал он. – Только потому, что я добр и даю тебе время привыкнуть ко мне, не значит, что ты можешь забыть, что я всегда получаю то, что хочу. Когда я этого захочу. Как захочу, – он просунул бедро между моих дрожащих ног, и я выгнулась ему с такой же ненавистью, с какой в моем взгляде было вожделение. – И ничто не мешает мне овладеть тобой прямо сейчас.

Мои глаза расширились, но я не сопротивлялась. Я просто раздвинула бедра, чтобы ему было удобнее. Он ухмыльнулся мне, смотря на меня сверху вниз.

– Ты тоже хочешь меня, малышка. Я знаю, что хочешь, – он уткнулся лицом в изгиб моей шеи, издав глубокий, высокомерный смешок, когда я покачала головой. – Да, хочешь, любимая. Я чувствую запах твоего возбуждения, стекающего по твоим бедрам. Теперь всё, что тебе нужно сделать, это раздвинуть для меня эти прелестные ножки, чтобы я мог попробовать тебя на вкус.

– Прости, но как этот парень может почувствовать запах её возбуждения, если на самом деле он не у неё между ног?

Моя фантазия исчезла у меня на глазах — снова, — когда голос моей лучшей подруги разорвал туманное состояние, окутавшее мой разум. Раздражение вызвало во мне вспышку гнева, и я резко повернула голову к девушке, свернувшейся калачиком в другом углу бархатного дивана.

– Мария, – наполовину рявкнула я, наполовину заскулила.

Мария перестала теребить выбившийся пучок грязных светлых волос на макушке, её небесно–голубые глаза казались серыми в тусклом освещении гостиной, когда она перевела взгляд на меня.

– Что? – спросила она, пожимая плечами. – Это правда. Если от этой девушки не пахнет рыбой, как он может учуять запах издалека?

Сдавленный смешок сорвался с моих губ.

– Я не знаю. Это фильм, всё возможно. Теперь, пожалуйста, просто позволь мне…позволь мне сосредоточиться?

Весь этот магнит север–юг, противоположности притягиваются? Такой была наша с Марией дружба. В прямом и переносном смысле.

Она была высокой, я – низкой. У неё были прямые светлые волосы; у меня они были шоколадно–каштановыми. У неё была большая задница, у меня – большие сиськи. Мне нравилось смотреть фильмы в тишине, а ей нравилось давать развернутые комментарии, как будто это был футбольный матч или что–то в этом роде.

Я просто хотела представить свою собственную версию экранизации романтической книги о мафии, которая нам обеим нравилась и которую мы смотрели в последний вечер, пока я гостила у Марии в доме её родителей. Но я должна была догадаться, что это будет невозможно из–за её неспособности держать все свои навязчивые комментарии при себе.

– Ты пытаешься сосредоточиться? – в замешательстве спросила Мария, прежде чем её брови взлетели до линии роста волос. Румянец залил мои щеки, когда она откинула голову назад и громко рассмеялась. – О, ты снова это делаешь, не так ли?

– Если ты знаешь, тогда заткнись.

У меня было две минуты тишины, прежде чем Мария фыркнула.

– Я просто пытаюсь представить это, но действительно не могу, – она хихикнула. – Апельсин никогда бы этого не сделал. Он никогда бы не смог!

Она засмеялась громче, когда раздвинула ноги, все длинные конечности и соблазнительную фигуру, одетую в облегающую футболку и леггинсы, несмотря на то, что на улице была холодная февральская ночь. Затем она подняла руки и сложила пальцы в круг, разведя их в стороны перед моим лицом.

– Смотри, это твой Апельсин, – она потрясла рукой. – А это злобный, грязно говорящий Дом, вроде нашего дона мафии, Хавьера, вот здесь, хорошо? – другой рукой она указала на экран телевизора напротив нас. – Ты видишь, что два круга не соприкасаются? Это потому, что они взаимоисключают друг друга и никогда не смогут объединиться в одного человека, – она усмехнулась, откидываясь на подлокотник. – Нет смысла пытаться представить твоего милого, очаровательного принца в роли Хавьера.

Я знала, что она права, но всё равно скривила рот в сторону.

– Ты этого не знаешь, – сказала я, и это звучала не совсем убежденно даже для меня. – Он может быть тайным Домом.

Мария усмехнулась, её глаза были полны недоверием.

– Да ладно тебе, Эс. Он же принц...

Я подалась вперёд, пытаясь зажать ей рот рукой.

– Тсс! Шехрияр наверху!

Родители Марии всю неделю были в отъезде по государственным делам, когда я приехала отпраздновать с ней свой двадцать третий день рождения в государстве Рейвен. Это был первый раз, когда я вернулась, чтобы увидеть её с тех пор, как мы закончили университет больше года назад. Она была единственной подругой, которую я завела за три года изучения экономики в Рейвене, и я безумно любила её.

Очевидно, поскольку я была наследной принцессой государства Джахандар, мне не разрешили приехать и остаться с ней наедине. Мой личный секретарь–слэш–телохранитель Шехрияр, который также был самым близким мне человеком, похожим на настоящего брата, находился наверху, во второй комнате для гостей.

Маловероятно, что он что–нибудь услышит, но я никогда не знала наверняка, когда была с ним. У Шехрияра был слух летучей мыши, шестое чувство акулы и зрение орла, и мне не нужно было, чтобы он задавал мне вопросы о моём принце, которого Мария прозвала апельсином.

Она мягко убрала мою руку и продолжила более тихим голосом, как будто её никогда не прерывали.

– И не просто какой–то принц, Эс. Он тот, кого мир называет Идеальным Принцем, – сказала она. – А мужчина, который затмевает даже сказочного принца, не может быть доминантом.

– Я знаю, – я фыркнула и откинулась на спинку дивана. – Но Дом или нет, это даже не имеет значения.

– Да, чтобы это имело значение, тебе действительно пришлось бы уговорить себя лечь с ним в постель, вместо того чтобы просто молча тосковать по нему с другого конца комнаты.

Я уставилась на Марию, когда она захихикала, как маленькая торжествующая сучка, и, не раздумывая, схватила подушку между нами и ударил её ею. Вот вам и пример правильного поведения принцессы.

– Это было не смешно, – сказала я, но раздраженный смех пронизал мои слова. – Я пытаюсь, ладно.

– Пытаешься? – Мария чуть не взревела от недоверия, прежде чем понизила голос. – Эсмеральда, ты влюблена в этого человека уже сколько шесть–семь лет? И у тебя ещё не было ни одного нормального разговора с ним. И ты была на стольких же королевских мероприятиях, что и он!

Я хотела возразить, что она была неправа. Проблема была в том, что она была права.

Принцем с прозвищем Апельсин, в которого я влюблялась почти семь лет, был Кай из Томы.

Ему было двадцать девять лет, и он был первенцем короля Рами и королевы Лейлы из Томы. Не говоря уже о том, что он был высоким, темноволосым, красивым и по–своему обаятельным. Плюс, его улыбка...у него были ямочки.

Я выросла в том же королевском кругу, что и он. Мы посещали одни и те же мероприятия, дни рождения и новогодние вечеринки. И всё же, если не считать элементарных любезностей, она была права, у меня никогда не было с ним нормального разговора.

Когда–либо.

Как это вообще было возможно, я не знала. Я понятия не имела, что я делаю не так.

– Ты постоянно будешь напоминать мне об этом? – я бросила подушку ей на колени.

Она обхватила её руками с ухмылкой на полных губах.

– Буду. Может быть, это наконец подтолкнет тебя к действию.

Она швырнула в меня подушкой, и та ударила меня прямо по лицу.

– Мария!

– Ты должна поговорить с ним на этом Празднике мира, или, клянусь, Эсмеральда, я найду апельсина и скажу ему, что он тебе нравится. Хотя нет, – она махнула рукой. – Забудь про разговор с ним. Просто соблазни его, черт возьми. Подружись с ним и соблазни его.

Я запрокинула голову и рассмеялась. Мне даже не удалось поговорить с этим чёртовым мужчиной, а она думала, что я смогу его соблазнить? Если бы.

– Я серьёзно, – Мария скрестила ноги и зашаркала ко мне. – Двух недель достаточно, чтобы соблазнить мужчину. Посмотри на себя — ты великолепна.

– Дело не в моей внешности...

– Заткнись и посмотри на меня, – я вздохнула, но встретилась с ней взгляд. – Теперь повторяй за мной. Подружись с ним, соблазни его, переспи с ним, а затем осыпь его розами.

Мой рот растянулся в улыбке.

– Мария...

– Скажи это. Манифестируй это.

Я прикусила нижнюю губу, не решаясь сделать это, но тихо заставила себя.

– Подружись с ним. Соблазни его...переспи с ним. И осыпь его розами.

– Вот так! – она указала на меня пальцем. – И тебе лучше попробовать. Я имею в виду, правда попробовать, Эс.

Я знала, что Мария права. В этом году я должна была попытаться привлечь внимание Кая.

И если мне это не удастся, то, возможно, это знак того, что мне нужно отказаться от своей влюбленности.

Особенно учитывая, что однажды он уже был помолвлен.

***

– Это всё, – сказал Шехрияр, мой секретарь, телохранитель, доверенное лицо и всё, что было между ними, пригнув голову, чтобы протиснуть своё неуклюжее тело ростом шесть футов пять дюймов через дверной проём в гостиную.

Я стояла напротив Марии, готовая отправиться в аэропорт, чтобы вылететь обратно в Джахандар поздним утром следующего дня, но мне не хотелось уезжать. Наши с Шехрияром чемоданы стояли в коридоре, там, где он их оставил.

– Ты перепроверила свой номер? – спросил он, поправляя рукав своего накрахмаленного черного пиджака.

– Ты спрашиваешь меня об этом уже в четвертый раз, Шер, – сказал я, улыбаясь ему.

Он наклонился ко мне, смотря сверху вниз строгими светло–зелёными глазами, расположенными под ещё более строгими густыми дугообразными бровями. Постороннему человеку выражение его лица могло бы показаться пугающим, особенно учитывая его высокий рост, мускулистое телосложение и широкие, как у быка, плечи. Его короткие, мягкие каштановые волосы на самом деле не смягчали ни резкости его лица, ни тени на подбородке. Но я знала, что под этой маской он был большим, любящим, мягким человеком, поэтому ничто в его свирепых и предостерегающих взглядах не беспокоило меня.