Глава 29
ЛУНА
Музыка звучит громко, но наш столик находится в углу, где легче поддерживать беседу. Не то чтобы я хотела этого в данный момент.
Выглядя незаинтересованной, я оцениваю его. Лиам. В нем нет ничего особенно примечательного. Кто-то может посчитать его симпатичным мужчиной, но всё, что я вижу, – это человека, который позволил Генри уйти, а затем попытался наказать его за это.
– Ты знаешь, что мы были вместе? – Лиам улыбается мне, и его тонкие губы и острый подбородок немного смягчаются, когда он это делает.
Я этого не ожидала. Я не думала, что он поделится какой-либо информацией. Но презрение в его тоне ранее и сейчас имеет смысл.
– Ты не можешь этого знать, – продолжает Лиам, едва заметно скривив губы. – Но он действительно хорош в сосании члена.
Какого хрена. Quien se cree? (с исп. Кем он себя возомнил?)
Внезапно мои уши начинают гореть. В животе у меня тоже что-то сжимается. Мне хочется подойти и стереть с его лица это глупое, снисходительное выражение. Может быть, плеснуть в него своим напитком, но это всего лишь вода. Очевидно, он пытается вызвать у меня реакцию. Я не клюну на крючок. Это всё, что я знаю.
Медленно выдыхая, я моргаю, глядя на него, выглядя совершенно уставшей от него и всего этого разговора. Однако внутри я с удивлением обнаруживаю, что ревную. Мне ненавистно осознавать, что этот человек знает Генри так, как я никогда не узнаю.
Я ухмыляюсь, в основном, чтобы скрыть свою панику и растущую неуверенность.
– Послушай, э-э, Леон, верно?
Я нарочно называю его неправильным именем. Его глаза сужаются до щелочек.
– Лиам, – поправляет он, и я вижу, как на мгновение теряется его уверенность.
Генри действительно не упоминал обо мне? ему, должно быть, интересно.
Это дает мне достаточно времени, чтобы начать мыслить здраво.
– Верно, Лиам, – я соизволяю улыбнуться ему, прежде чем продолжить. – Я тоже хорошо сосу член, – крошечная часть меня шокирована тем, что я действительно произнесла эти слова вслух, а другая часть наслаждается презрительным взглядом, которым он одаривает меня. – Я делаю это при каждом удобном случае, – гладко вру я. Это было всего один раз, на самом деле меньше часа назад, но этому прохвосту не обязательно знать подробности.
– Ты хочешь сказать мне, – Лиам наклоняется вперед, опершись локтем о край стола. – Что тебя не беспокоит то, что ты узнала это о нем? – он старается, чтобы вопрос прозвучал непринужденно. Не получается. Я слышу едва сдерживаемую ярость в его словах.
– А должно ли? – возражаю я. – С моей стороны довольно лицемерно расстраиваться, зная, что он хорош в том, в чем хороша и я. Тебе так не кажется?
Лиам пристально смотрит на меня. Его ноздри раздуваются, когда он вдыхает, а когда он выдыхает, он откидывается назад, подальше от меня, натягивая на лицо натянутую улыбку. В свете лампы позади него его светло-каштановые волосы становятся светлыми, а голубые глаза ясными и блестящими. На мгновение мне кажется, я знаю, что увидел Генри, когда посмотрел на него. Уверенный. Решительный. И, да, в каком-то смысле даже красивый.
От этого у меня в животе зарождается нечто похуже ревности. Впервые у меня возникает иррациональная мысль, что я не могу соперничать с этим мужчиной. Я должна бороться с укоренившимся убеждением, с которым я выросла, что люди, похожие на него, лучше, чем люди, похожие на меня. Даже при том, что мне стыдно за то, что я позволила себе снова погрузиться в пучину ненависти к самой себе, из которой давным-давно вырвалась, даже на мгновение, я не позволяю этому проявиться. Ни сомнениям, ни отвращению к себе.
Всё это в прошлом. Я усердно работалп, чтобы пройти через это.
Вместо того чтобы ждать ответа, который, возможно, никогда не придет, я наклоняюсь ближе, как будто хочу поделиться секретом со своим новым лучшим другом.
– Ты не можешь этого знать, но он действительно хорош и в том, чтобы лизать киску.
Шокированный и отталкивающий взгляд, мелькающий на лице Лиама, оживляет меня. В этот мимолетный момент я понимаю, что знаю Генри так, как этот мужчина никогда не узнает.
И…Лиам тоже это знает. Я вижу это по тому, как меняется выражение его лица. Его светло-голубые глаза становятся холодными, и я вижу в них настоящую ненависть.
Рациональная часть моего мозга знает, что Генри – это гораздо больше, чем просто сексуальные услуги. Намного важнее и гораздо более особенный, чем просто секс. Эта рациональная часть оскорблена за Генри. О нем не следует говорить таким образом. Но иррациональная часть не хочет позволять этому глупому человечишке претендовать на победу, какой бы маленькой она ни была. И поэтому я играю в его оскорбительную игру, потому что я человек и чувствую угрозу.
– Итак, что случилось? – я бросаю вызов, всё ещё наклоняясь вперед. – Между тобой и Генри?
– Генри? – выплевывает он, приподнимая бровь. – Ты называешь его Генри? Как странно.
– Это его имя, – отвечаю я, глядя на него так, как будто он еще больший идиот, чем я изначально думала. – Как ты его называл?
Словно раздумывая, стоит ли делиться со мной этой ценной информацией, Лиам долго не отвечает. Я смотрю на толпу на танцполе. Она стала ещё больше. Я не могу найти Генри в массе прыгающих и врезающихся друг в друга тел.
Я не хочу, чтобы он подходил. Не сейчас.
– Джон.
Я перевожу взгляд обратно на Лиама. Мне не нужно говорить, О, ты всё ещё здесь, потому что моё лицо делает это за меня.
– Из-за его фамилии.
– Да, я поняла, – я почти закатываю глаза, но мне удается сохранить самообладание. Я делаю глоток воды.
– Следи за его руками, – предупреждает меня Лиам с блеском в глазах. – Особенно после пары кружек пива.
Моё сердцебиение учащается. Я не уверена, чувствую ли я больше обиды или зависти из-за того, что он знает эту маленькую деталь, а я нет. В конце концов, мы с Генри никогда не пили. До сегодняшнего вечера я даже не знала, что он любит выпить. Это заставляет меня осознать, что я ещё так много о нём не знаю. Может быть, это всё, чего хочет добиться этот скользкий идиот – заставить меня усомниться в том, что у нас есть.
– Хей.
Мы с Лиамом отворачиваемся друг от друга, чтобы посмотреть на Генри, который вытирает пот со лба тыльной стороной ладони. Он останавливается по другую сторону стола, оставляя его в качестве буфера между своим прошлым и настоящим. Из-за танца он весь покраснел и учащенно дышит – примерно так он выглядит после секса. Меня бесит, что Лиам, вероятно, тоже это понимает.
Не в силах сдержать любопытство, я совершаю ошибку и смотрю на человека, из-за которого Генри чуть не остался в Лондоне. Голод в этих ледяных голубых глазах подстегивает меня проклинать и швырять вещи. Желательно в его глупую физиономию.
– Всё в порядке? – спрашивает меня Генри с озабоченным выражением лица.
– Да. Всё хорошо, – я заставляю себя улыбнуться. Я становлюсь настоящим мастером вранья. – Твой друг Лиам подошел поздороваться.
– Я ему не друг, – огрызается Лиам, в то же время Генри говорит мне:
– Он мне не друг.
Когда Лиам встает, оба мужчины смотрят друг на друга. Я стараюсь не показывать, что это меня беспокоит.
– Ты рассказал ей обо мне? – спрашивает он Генри. В его голосе есть что-то требовательное, контролирующее.
Меня от этого тошнит.
Генри первым отводит взгляд от более высокого мужчины. Его теплый взгляд возвращается к моему.
– Мы говорим только о важных вещах, – просто отвечает Генри, но его тон пренебрежителен.
Интересно, он тоже притворяется?
Вот тогда я чувствую, как холодные голубые глаза метают кинжалы в мою сторону. Как бы сильно я ни хотела увидеть, как он страдает, я отворачиваюсь к танцполу.
– Готова? – спрашивает Генри, демонстрируя мне свою ослепительную улыбку.
Я качаю головой.
– Пока нет. Если я встану прямо сейчас, мои ноги не выдержат.
– У тебя есть мой номер, – напоминает Лиам Генри, обходя стол и проходя мимо него. – Я остановился в Челси. Позвони мне.
Это открытое приглашение заставляет меня почувствовать невероятную горечь и ещё большую неуверенность, что, я уверена, не единственное намерение Лиама. Под столом мои руки сжимаются в кулаки.
Генри ничего не отвечает, не утруждает себя и вторым взглядом. Вместо этого он обходит стол, приближаясь ко мне. За всё это время его карие глаза ни разу не отвели взгляда от моего лица.
– Ты в порядке? – спрашивает он, когда мы остаемся одни.
Когда Генри садится, он тянется к моей руке. Они всё ещё сжаты в кулаки. Меня удивляет, когда я позволяю ему разжать их.
– Со мной всё будет в порядке, – я киваю, пытаясь убедить нас обоих.
– Я не знал, что он появится. Понятия не имею, как он узнал, что я здесь.
Тут я замечаю, что кое-кто из присутствующих возвращается к столу, и улыбаюсь Генри. Это не искренняя улыбка, и я думаю, он знает, но я не собираюсь доставлять тому, кто звонил Лиаму, удовольствие от осознания того, что они достали меня. Они провалились в своей попытке.
Заправляя выбившуюся прядь розовых волос мне за ухо, Генри молчаливо извиняется, нежно поглаживая мою щеку. На мгновение это заставляет меня забыть о тех расчетливых голубых глазах.
– Нам пора идти, – говорю я, всё ещё натягивая как можно более естественную улыбку, стараясь казаться в полном порядке. Остальным будет казаться, что я отлично провожу время.
Генри неуверенно кивает. Как только он встает и берет меня за руку, он уже не отпускает её. Ни когда мы прощаемся, ни когда выходим на улицу, ни когда ловим такси. На заднем сиденье он обнимает меня обеими руками.
– Прости за всё, что он сказал, – шепчет Генри мне на ухо. Он целует меня в висок и крепко прижимает к своей широкой груди.
Я смеюсь. Но этот смех лишен веселья.
– Он не сказал ничего...негативного.
Генри наклоняется вперед, пытаясь заглянуть мне в лицо.
– Что он сказал? – спрашивает он низким голосом.
Мой взгляд блуждает, и я поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы заметить, что водитель такси наблюдает за нами в зеркало заднего вида.