Я не хотела быть без него.

— Рот, — сказала я, простонав его имя… как молитву.

Мы смотрели друг на друга, дышали друг для друга, напряжение между нами нарастало. Нарастало, нарастало, пока я не смогла больше этого терпеть.

Жалобно захныкав, я поднялась на цыпочки. Он наклонил голову. Мы поцеловались. Наши языки боролись и переплетались. Но это был не просто поцелуй. Он пожирал, разжигая огонь внутри меня. Каждый дюйм моего тела горел и болел.

Пока он упивался моими рваными стонами, я обняла руками его за шею и прижалась к сильному телу. Боль только усилилась. Огонь пылал все жарче, мои кости плавились.

Рот обнял меня, поднимая. Я обхватила его ногами, и он опустил нас обоих на кровать, придавливая своим телом. Новая поза позволила ощутить его по-другому.

Я сжала его плечи, мышцы перекатывались в знак одобрения. Когда я впилась ногтями в его бедра, побуждая его прижаться ко мне, он зарычал от удовольствия, еще больше подбадривая меня.

— Раздень меня, — умоляла я.

— Да, — прошипел он. Одну за другой Рот снимал с меня одежду. Медленно. Как будто наслаждался, разворачивая подарок, который давно хотел получить.

Вид моей наготы, должно быть, подорвал остатки его самообладания. Наш поцелуй изменился, углубился, стал диким. Голодным. Я не могла им насытиться. Он прикасался ко мне так, как никто другой, пока единственными словами, которые я помнила, были «да», «пожалуйста» и «еще». Потом я вообще не могла говорить, я могла только хныкать.

Моя кожа стала чувствительной, давление нарастало внутри меня. Нарастало и нарастало. В любую секунду я могла разлететься на тысячи кусочков… я хотела взорваться.

Со стоном он прервал наш поцелуй. Я застонала в знак протеста, пока он не начал раздеваться, снимая остаток одежды и ботинки.

Он опустился на меня и прижался ко мне лбом. Мы задыхались, дыша одним воздухом.

— Ты уверена? Ты хочешь меня таким образом?

— С тех пор как я прибыла в Энчантию, я часто сталкивалась со смертью. Не знаю, какие сражения ждут меня впереди, но знаю, что хочу провести эту ночь с тобой. — я прижалась бедрами к его твердости. — У меня есть… защита, в моем кармане.

— Защита? — спросил он, пот стекал по его виску.

Мои щеки покраснели, когда я объяснила.

— Ты будешь моим первым. — моим единственным. — У меня нет никаких сексуальных заболеваний.

— У меня их тоже нет. И нам не нужно беспокоиться о беременности, пока мы не будем готовы. Магия, — сказал он и постучал по наручнику на запястье. — Наручники зачарованы, предотвращая беременность и болезни.

Могу ли я доверять чужой магии?

— Я не хочу, чтобы ты переживала. Я надену презерватив, да? — сказал он, и я вздохнула с облегчением.

— Да. Спасибо.

Он поцеловал меня, потом еще раз, а затем наклонился, чтобы поднять мою одежду. Вынув пакетик, он изучил его, как землянин изучал бы инопланетного ребенка в капсуле.

— Я никогда не видел ничего подобного. Ты должна помочь мне с этим.

Когда мы разобрались, как его надевать, провозившись некоторое время, я ждала, что сейчас все произойдет. Вместо этого он снова склонился надо мной, с лукавым блеском в глазах, и начал целовать каждый сантиметр моего тела. Целовал, посасывал, облизывал. Прикасался, ласкал. Гладил, сжимал. Его пальцы играли со мной, пока я снова не стала бессвязно задыхаться и извиваться под ним.

— Не могу насытиться тобой, — прохрипел он.

Наши взгляды встретились. Его лицо напряглось. По его вискам струился пот. В его взгляде отразилось удивление и волнение.

— Готова?

— За гранью, — сказала я, затаив дыхание.

Через несколько секунд я потеряла девственность. И, возможно, свое сердце.