— Нет, нет. Делай то, что хотела, — поспешно сказала я.

Усмехнувшись, Офелия села на корточки рядом со мной. Когда она разорвала мою футболку, прохладный воздух заставил меня задрожать.

Дисней, наверное, был бы в ужасе, увидев, как над нами пролетели птицы, приземлившись вокруг ведьмы с различными предметами, свисающими из их клювов. Шипы, лозы, тряпки.

Офелия взяла тряпки и смыла кровь и грязь из моих ран. Я дергалась, когда она втыкала шип в каждую рану. Мое тело невыносимо горело. Слишком сильно! Моя спина выгнулась, и я закричала. Но через несколько секунд мое тело онемело, как будто в шипах содержалось лекарство.

Я моргнула, стараясь не терять сознание, пока она зашивала меня, используя в качестве нитки тонкую лозу.

— Спасибо, — пробормотала я, когда она закончила. Вернемся к вопросам. Не стоит терять время.

— Что касается информации, которую я должна тебе рассказать… Я не верну Николаса в Энчантию, — сказала она, усаживаясь на корточки. — Он — чистое зло. Опасный. Подлый. Корыстный. Доверься ему и будешь страдать.

И я оставила на его попечение своего любимого человека.

Часть меня все еще хотела верить, что он был хорошим. То, как он любил мою мать… В нем был свет, я знала это.

— Ты все еще планируешь вернуть сюда мою сестру Хартли?

— Ради блага королевств я должна это сделать. Есть задание, которое сможет выполнить только она.

Я уставилась на нее в ожидании продолжения.

— Какое задание?

— Скажем так, ей надо укротить зверя.

Животное, значит. Это по части Хартли.

— Я просила Ноэль запретить тебе приводить Хартли в Эйрарию. — Когда она рассмеялась, я озадаченно нахмурила брови. — Что?

— Я бы никогда не привела Хартли в Эйрарию, кишащую преступностью. Ноэль договорилась сделать это за определенную цену, но теперь мы планируем сделать это бесплатно.

Я заскрежетала зубами… меня победили в собственной игре!

— Может, ты сдвинешь свои сроки и отправишься за ней сейчас? — Я разрывалась на две части. Часть меня хотела, чтобы Хартс осталась в мире смертных, где ей никогда не придется столкнуться с Вайолет или голодными троллями. Другая часть меня хотела, чтобы она была подальше от Николаса, пока я не узнаю больше. — Безопасность Хартли значит для меня больше, чем все остальное. — Не было такой цены, которую я бы не заплатила.

— Ее безопасность в приоритете, — сказала Офелия. — Я приведу ее в нужное время, не раньше и не позже. Наше будущее тоже поставлено на карту. Но ты можешь расслабиться. Николас не причинит ей вреда, потому что думает, что сможет использовать ее позже. Таков его колдовской путь.

Что ж, тогда троекратное «ура» колдовскому пути.

— Как он хочет ее использовать?

— Она могущественная Принцесса. Добро и зло. Как и мы. Возможно, будущая Королева и законодатель. Почему бы этим не воспользоваться?

Ее ответ звучал как предположение, а не конкретный ответ.

— Почему вы с Ноэль все время такие загадочные? — проворчала я.

— Когда ты не ищешь ответы, ты отвергаешь истину.

Ну. Она не ошиблась.

У меня разболелась голова. Я подняла руку, чтобы потереть висок. Зато настроение поднялось, когда мои раны всего лишь кольнули. Если бы я только могла по щелчку пальцев восстановить свои силы.

— Ты плохо подготовлена к предстоящему путешествию, — сказала Офелия. — Тебе следует принять свою сказку и перестать бороться с ней.

Я с трудом села.

— Что ты знаешь о пророчестве? Ты играешь в нем какую-то роль? Я — Злая Королева? Белоснежка?

Ведьма наклонила голову.

— Ты думаешь, я решаю это?

Я что ли? Судьба? Ничего не добившись, я сменила тему разговора.

— Как надолго колдунья может отбирать чужую силу? — Когда я потеряю способность Вайолет вызывать ветер? Подождите. — Могу ли я пользоваться несколькими силами одновременно? — Что, если я не смогу общаться с зеркалами, пока не лишусь сил Вайолет?

Офелия вздохнула.

— Ты можешь использовать силу до тех пор, пока связана с ее владельцем… пока он живой или мертвый. В первом случае ты берешь кусочек силы, а жертва ее восполняет. Во втором случае крадешь ее и убиваешь. Да, ты можешь использовать несколько способностей одновременно, если у тебя достаточно сил. — Она нахмурилась. — Не могу поверить, что обучаю колдунью.

Отвращение в ее голосе вызвало прилив стыда. Почему никто не видит правду? Я ничего не могу поделать с тем, кто я есть.

За стыдом последовал гнев. Как кто-то посмел заставить меня чувствовать вину из-за того, кто я есть? Я не идеальна, но у меня много любви, которой могла поделиться.

— Можешь идти, — проворчала я. — С меня хватит вопросов и ответов. — Я получу остальные ответы другим способом.

Она кивнула, почувствовав облегчение.

— Тебя не смогут найти кентавры и другие хищники. Какое-то время.

От волнения моя кровь превратилась в лед, но я сказала:

— Спасибо. За все. — Несмотря на вспышку гнева, я ценила то, что она сделала для меня.

— Помни о своей благодарности, когда мы встретимся в следующий раз. — Она улыбнулась, встав и помахав рукой. — Увидимся на свадьбе!

Свадьбе?

Пуф! Она исчезла, оставив только облако из блесток.

Я попыталась встать, но перед глазами все плыло. С тем же чувством я боролась после того, как Рот дал мне кубок подслащенного вина.

Я сейчас пьяна, не выпив ни капли алкоголя?

Нет, нет. Меня накачали наркотиками, тогда и сейчас. Вино… шипы… во мне проснулась ярость.

Зачем Роту было делать это? Просто чтобы обыскать мою сумку? Ну, он потерпел неудачу. Я поймала его с поличным.

Меня одолел сон и последней мыслью было: «Принц должен мне плату за плохое решение».

* * *

Солнечные лучи согрели мое лицо. Я открыла глаза и нахмурилась. Я на улице? Скорчившись, поднялась на ноги. Боль пронзила мою руку, но через несколько секунд утихла — раны почти зажили. Швы даже срослись, как по волшебству.

Осмотрев деревья и пруд, я снова все вспомнила и заново пережила отказ Вайолет. Забудьте о моих физических травмах. Эмоциональные раны разрывали меня на части.

Что превратило Королеву в холодную, бессердечную женщину, готовую причинить вред собственной дочери? Годы, проведенные со Стефаном, переживания за свою жизнь? Церемония, о которой она упоминала, где украла его магию?

Если уж на то пошло, как не-колдун украл магию?

Я подавила слезы. Мама говорила, что у зла много лиц. Но сейчас? Я не сомневалась, что Вайолет носит одно из них.

Если бы я не воспользовалась ее силой, то умерла бы. Способность, которую все презирали, спасла мне жизнь и сделала одной из самых ненавистных существ в Энчантии.

Трули тоже была связана с колдуньей, но всем нравилась. Неужели никто не знал правду о ее происхождении? Неужели она никогда не отбирала силу? Да и нужно ли ей это было? У нас разные волосы и глаза, разное телосложение. Почему бы не быть и разным магическим способностям? Как будто один близнец родился больным, а другой — здоровым.

Это сравнение заставило меня вздрогнуть. Причиняла ли она когда-нибудь другому человеку такую боль, какую причинила я…

«Остановись! — Мои глаза горели, а подбородок дрожал. — Доведешь эту мысль до конца и будешь мучаться».

Чтобы отвлечься, я осмотрелась. Ковер из сверкающей голубой травы создавал захватывающую иллюзию, деревья и растения, казалось, росли из пруда. Массивные дубы, великолепные глицинии. Сочные розовые цветы размером с кулак, с острыми лепестками; один цветок проглотил колибри. Завтрак подан.

Где-то стучал дятел по дереву, а семья рогатых белок бегала по сучьям деревьев. Существо, похожее на гибрида обезьяны и енота… Енотовидная обезьяна?.. приблизилось к пруду, но, заметив меня, быстро скрылось. Бабочки порхали с куста на куст, оставляя за собой шлейфы сверкающей пыли. Птицы и сверчки стрекотали, когда два существа похожие на Дюймовочек эпично сражались в воздухе, размахивая маленькими палочками как мечами. Очаровательно!

Аромат полевых цветов и экзотических специй опьянял, когда синяя белка запрыгнула на ближайшую ко мне ветку и протянула ко мне руки. Да, верно. Меня укусят, и я, вероятно, умру в мучительных страданиях, а мои близкие не будут знать, что со мной произошло. Или, в лучшем случае, у меня начнется неконтролируемый понос.

Учитывая мое везение, я бы пострадала как в лучшем, так и в худшем случае.

«Тебя не смогут найти кентавры и другие хищники. Какое-то время».

— Прости, белка, — сказала я. — Но тебе лучше уйти.

Она ушла, грустная, и чувство вины чуть не задушило меня. «Мне знакомо это чувство, малыш».

— Без меня тебе будет лучше, — сказала я. Николас был прав. Я опасна для всех. Убила свою мать, женщину, которая только и делала, что любила и защищала меня. Я превратила ее в безжизненную оболочку.

Когда Хартли узнает правду, она возненавидит меня.

По моей щеке потекла слеза, за ней другая, маленькие дорожки лавы. Из меня вырвался громкий всхлип, который не получилось остановить. Внезапно все мое тело затряслось.

Я свернулась калачиком, утонув в приливе отчаяния, горя и печали, все это разрывало сердце, которое вряд ли когда-нибудь смогу починить.

Я знала, что, в конце концов, сломаюсь, как Шалтай-Болтай, но слезы не могли вернуть маму. Истерика ничего не изменит. Я должна собрать осколки своего сердца, построить еще одну стену и двигаться дальше.

И сделаю это. Я настроилась решительно. Я буду бороться за лучшее и сделаю так, чтобы Обри гордилась мной. Сделаю то, чего она всегда хотела, и буду охранять Хартли ценой своей жизни. Даже если Хартли не захочет, чтобы я была рядом с ней.

«Посмотри. Видишь».

Желание поговорить с Вечностью не давало мне покоя. Взбудораженная, я достала пудреницу и открыла крышку. Ужас! Мои глаза были красными и опухшими, полными печали, щеки розовые и влажные.

Махнув рукой над зеркалом, я сказала:

— Покажи мне Хартли. — Ничего. Взмахнула рукой. — Покажи мне Николаса. — Опять ничего. — Вечность? — Нет. И ее нет. Разочарование охватило меня.