- Возможно.  Но что я буду от этого иметь?

- Месть! … Ты отомстишь!  Хорошо известно, что Клавдий лично санкционировал смерть твоего  отца. О какой большей награде ты мог бы мечтать, чем о шансе убить Императора?

- Убить Клавдия?  Он просто какой-то слюнявый старый дурак.   Мне нужен Гермес. Это он убил моего отца. Я хочу убить Гермеса, а не Императора.

- Устроить  бой  между тобой и Гермесом не в моих силах. Он считается величайшим гладиатором, который когда-либо жил в Риме. Таким образом, он пользуется непревзойденным статусом и известностью.  Я слышал,  что даже Калигула однажды пытался выманить его из отставки. Гермес наотрез отказался. Калигула был возмущен, но потом понял, что любой шаг против Гермеса может оказаться слишком большим шагом для римской толпы.

- Но сейчас Гермес вышел из отставки. Он планирует драться на Играх.  Мурена сам сказала мне об этом.

- Правильно. Однако он должен сразиться с другим противником, которого Клавдий выберет лично. Боюсь, я ничего не могу поделать в отношении Гермеса.  Но я могу помочь тебе в другом деле.

Паво  наклонил голову к Ланату.  Во рту у него пересохло.

- Я так понимаю, твоего сына завтра убьют.  Бросят зверям.  По крайней мере, так оно и произошло  бы, если бы не этот неприятный инцидент с медведем сегодня.

- Это ничего не меняет.  Мурена и Паллас не пощадят Аппия.  Эти бессердечные греческие ублюдки найдут другой способ его убить.

- Они его уже нашли.  Завтра его сбросят с Тарпейской скалы.  Кажется, и имперский секретарь, и его помощник стремятся избавиться от любого, кто носит имя Валерий.

Паво задумался: - Ты сказал, что поможешь мне.  Как?

Ланат слегка улыбнулся: -  Твой сын в Императорском  Дворце.  Где, по-твоему, я нашел этот медальон?

Надежда и страх запульсировали в черепе Паво.   Ему хотелось поверить, что шанс спасти Аппия еще есть.   Он сузил глаза на сенатора.  Глаза пожилого человека блестели, когда он продолжил.

- Я подружился с одним из дворцовых рабов, интересным молодым парнем по имени Квинт Лициний  Катон.  Я частый гость во дворце и слышал, что юный  Катон любит поэзию. Я сам балуюсь стихами, поэтому сегодня зашел и одолжил Катону несколько свитков из моей коллекции. Немного Катулла и несколько строк Проперция.

- Какое это имеет отношение к Аппию?

Пожилой сенатор понизил голос:  - Аппий  был там, Паво.  Он все еще на попечении имперских рабов.  Я видел твоего сына своими глазами.  Он носил свой медальон на шее. Я взял его у него, чтобы доказать тебе, что я человек слова.  Катон,  кажется  очень привязался к молодому Аппию. Бедняга явно расстроился, когда сообщил мне, что Аппия завтра с нами не будет.

Паво ударил кулаком по ладони: -  Тогда еще есть шанс спасти моего сына.

Ланат  оглянулся через плечо, снова повернулся к Паво и снова заговорил  еле слышным шепотом: - У меня есть план. Императорский дворец почти пуст, пока идут Игры. Император, его имперский персонал и вольноотпущенники  в это время отсутствуют, а многие его  рабы назначены  обслуживать  Арену. Во Дворце остается только несколько домашних рабов и небольшой отряд преторианской гвардии.

- И, каков план?  -  быстро спросил Паво, его пульс участился, а мысли заработали быстрее.

- Завтра во время боя я отправлюсь в Императорский Дворец, чтобы одолжить Катону свои стихи. Я достаточно примелькавшееся  лицо во Дворце.  Никто не посмеет меня не впустить. Оказавшись внутри, я найду Аппия и передам его одному из моих рабов у входа на кухню, которая во время Игр не охраняется. Оттуда его увезут.

Паво пришла в голову мысль.  –  И куда его увезут?  Он не может оставаться в Риме. Как только Клавдий будет мертв, против каждого гладиатора в стране начнется репрессия.  Подумай, что сделают Паллас и Мурена, если схватят  Аппия…  -  Он счел это слишком огорчительным, чтобы продолжать.  Паво  закрыл глаза и попытался отогнать эту мысль.

- Я уже обдумал эту проблему, -  сказал Ланат  после паузы.  Паво открыл глаза и увидел, как сенатор продолжает, почесывая щеку.  -   Кажется, э то твой друг.  Толстый парень по имени Маний Сальвий  Букко.

Паво удивленно заморгал:  -  Букко был  моим соратником, когда я находился  в лудусе в Пестуме.  Но как вы узнали о нем?

- Сеть Освободителей гораздо обширнее, чем ты можешь себе представить,  Паво. Телохранитель одного из моих друзей когда-то был гладиатором в Пестуме.   Он упомянул, что вы с Букко были очень близки.   Очевидно, у него было пристрастие к азартным играм, и он у тебя в долгу.

Паво кивнул:   -  Я вытащил его из затруднительного положения с кредитором.

Ланат  слабо улыбнулся:  - Я послал одного из своих слуг в Остию, чтобы объяснить ситуацию Букко.  Пока мы разговариваем,  он уже на пути в Рим.  Он согласился  забрать  Аппия.  Мой раб встретит его на дороге и передаст  ему  Аппия, как только Клавдий падет.  Он будет в Остии в целости и сохранности, прежде чем власти поймут, что он пропал.   Там он будет иметь все, что захочет.

Паво молчал.  Он опасался довериться  Ланату.  Но его  все равно ждала  ужасная смерть на Арене.  Мурена пообещал ему, что он так или иначе погибнет на Играх, и  Паво  понимал, что долго ему не прожить.

- Каким образом я смогу  убить Клавдия?  Слуги заберут мой меч, как только бой закончится.  Это при условии, что мне удастся выжить в бою.

- Я подробно изучил программу. Победитель  групповой  схватки будет доставлен в лазарет сразу же после боя, чтобы его вымыли и представили Императору.  Когда ты приедешь, я спущусь в лазарет, чтобы поздравить тебя.  Там я передам тебе кинжал,  достаточно короткий, чтобы его можно было спрятать в складках твоей набедренной повязки.  Когда тебя сопроводят вверх по ступенькам к Императорской ложе, ты просто достанешь кинжал и положишь  конец злому правлению Клавдия.

Холодный страх подобрался к Паво.  Он смотрел на Ланата  широко раскрытыми глазами.

- И что потом? Как мне сбежать?

- Никак, -  просто сказал Ланат.  -  Я думаю, ты это понимаешь.

- Но германцы разорвут  меня в клочья!

- Конечно, - серьезно ответил  Ланат.  -  Но к тому времени все будет кончено. Император  будет уже мертв.

Гладиатор почувствовал холодную дрожь на губах:  - Я что, должен умереть, чтобы спасти сына?

Глаза сенатора ярко вспыхнули:  - Не только для того, чтобы спасти Аппия, мой мальчик. А, чтобы спасти Рим. Подумай о наследии, которое ты оставишь.  Имени Валериев  будет возвращена его прежняя слава, а тебя будут приветствовать как Освободителя, пожертвовавшего своей жизнью, чтобы спасти Рим от гибели.  Как только Клавдий умрет, я проведу экстренное голосование, чтобы вернуть Рим Республике.  Это твой шанс стать Героем, Паво!

Молодой гладиатор замолчал. Он осознал, что на его плечи легла огромная тяжесть, и волна истощения захлестнула его. Отвернувшись от  Ланата,  он устало поднялся на ноги и выглянул в узкую щель в стене своей камеры. Отсюда было видно  Марсово поле, простирающееся на юг к городским стенам. Он увидел вдалеке очертания грандиозных бань и храмов, их богато украшенные мраморные фасады сияли в бледном лунном свете, свидетельствуя о могуществе Имперского Рима. Туши нескольких зверей  были выложены  вдоль Фламинивой  Дороги, этих существ выбрасывали за пределы Арены после каждого боя. Теперь небольшая толпа изможденных мужчин в потертых туниках собирала мясо из того немногого, что оставалось.

- Ну, и как? -  напомнил ему о себе  Ланат с другого конца камеры. -  Что ты на это ответишь?

Паво вздохнул. Он был в безвыходном  положении. Если он согласится, его шанс отомстить Гермесу исчезнет навсегда.  Если он отклонит предложение сенатора, его сын умрет.  Наконец он снова повернулся к Ланату и сказал: -  Я сделаю это только для своего сына.

- Мудрый выбор, мой мальчик.  -  Сенатор выпрямился, на его лице появилось облегчение,  а в глазах все еще горел яростный огонь. Почти рассеянно он заметил, что все еще сжимает медальон. Он бросил его Паво.  -  Оставь его себе . Возможно, это принесет тебе удачу. Теперь уже поздно. Я предлагаю тебе  немного отдохнуть перед групповой  схваткой.  Завтра ты убьешь Императора и освободишь Рим.