ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Напряженное настроение висело над лудусом, пока гладиаторы трудились на тренировочных площадках .  Паво  практиковался работать с  мечом, со свинцовой тяжестью  на сердце. С момента его встречи с Муреной прошло шесть дней, и с каждым днем юный гладиатор все глубже погружался в яму страданий.  Его жизненный путь  подходит к преждевременному концу, подумал он.  Вряд ли он успеет отомстить Гермесу.  У его сына Аппия,  отняли свободу.  Унижение и чувство несправедливости из-за своих несчастий так  глубоко терзали  его сердце,  что он на мгновение пожалел, что не проиграл  Дентеру и не погиб на Арене, положив конец своим страданиям.

Он встряхнул головой, злясь на себя за то, что допускает такие черные мысли. Навязчивое желание мести стучало в его висках. Он подумал об обещании, которое дал на могиле  своего отца, убить Гермеса. Он поклялся, что не успокоится, пока  не увидит кровь Гермеса. Но если он не согласится публично поддержать Клавдия, у него не будет шанса сразиться со своим заклятым врагом.  В моменты слабости Паво  даже несколько раз обдумывал идею принять предложение о поддержке Императора и попросить Мурену отменить свое решение.  Потом он  сказал себе «нет», и решительно покачав головой. Он не сдастся.  Если его нужно будет пойти на казнь, чтобы спасти имя своей семьи, пусть так и будет.  Лучше умереть с гордостью и достоинством, чем прожить жизнь в позоре и убречь своего сына на жалкого рабского существования.  

Он остановился, чтобы отдышаться, бормоча что-то себе под нос о суровом режиме тренировок, который Акулео навязал мужчинам.  Им не разрешалось останавливаться даже на короткое время после  совершения всех кругов  тренировочных забегов.  В конце пробежки, некоторые даже падали от истощения.  Сморгнув пот с  глаз, Задумавшись, Паво  стал смотреть, как  Бато украдкой разговаривает с несколькими своими собратьями-фракийцами.

- Паво!  Что, во имя богов, ты делаешь?  - Тренер подошел к молодому гладиатору и ткнул его хлыстом в живот. -  Это лудус для гладиаторов, а не для греков! Если ты хочешь простоять весь день, глядя в пустоту, тебе следовало поехать в Афины.

- Господин, я просто…

- Замолчи! -  Вены на толстой шее тренера вздулись, как натянутая веревка. Его глаза округлились от ненависти.  - То, что ты Первый Меч, не означает, что ты можешь расслабляться на тренировках. Ты ничем не отличаешься от всех остальных в этом лудусе.  Ты можешь думать, что ты особенный, но для меня ты простой раб с гребаным мечом.

- Я не хотел  вас обидеть.

- Ты обидел меня, как только родился. -   Паво поднял глаза, чтобы встретить леденящий кровь взгляд тренера. - Я ненавижу знатных офицеров почти так же сильно, как ненавижу гладиаторов-понтификов.  И тебе не повезло быть и тем, и другим.   Ты знаешь, что это значит?

- Нет, господин.

- Это значит, что я ненавижу тебя в два раза сильнее, чем любое другое отребье в этом лудусе.

- Разрешите я объясню, господин.

- Нет. Ты гладиатор, Паво.  Ты не  можешь ничего объяснять. Ты будешь  делаешь то, что тебе скажу я. Ты будешь гадишь, когда я скажу тебе гадь, и говоришь, когда я прикажу тебе говорить. Все ясно?

Паво прикусил язык:  -  Да господин.

- Вот так- то. -  Акулео вздохнул и заревел: - Отдыхать!   И делайте это побыстрее!   Я хочу видеть все ваши жалкие  задницы  снова на песке через пол часа!

Паво  пристроился к другим мужчинам, шагающими к столовой, в мрачном настроении. Он с удивлением обнаружил, что тоскует по своему старому лудусу в Пестуме.  По крайней мере, там у него был друг Букко. Теперь его преждевременное назначение Первым Мечом навлекло на него гнев других гладиаторов, и никто не хотел связываться с ним.  Даже Макрон, его бывший наставник,  дистанцировался от него.

Войдя в столовую в южной части лудуса,  Паво присоединился к упорядоченной очереди под бдительным присмотром охранников.  Гладиаторы задумчиво выстроились в ряд, принимая свои миски с кашей, смешанной с животным жиром и хрящами.  Паво получил тарелку  с жареными сосисками и тушеными овощами, что было его привилегией как Первого Меча этой Школы.  Он поискал свободное место за одним из столиков на козлах. Но гладиаторы, уже сидевшие за столом, посмотрели на него, когда он подошел ближе и начали подвигаться по деревянной скамье, заполняя пустое место.

-  Здесь все занято, римлянин, - кисло сказал один из мужчин.

Паво повернулся к другому свободному месту в конце стола. Гладиатор на соседнем месте положил руку на  скамью и холодно посмотрел на Паво.

- Занято, - сказал он.

Вздохнув, юный гладиатор повернулся к столу, расположенному в дальнем конце столовой. Какой-то ветеран сидел в одиночестве, помешивая кашу костлявым пальцем. Он не стал возражать, когда Паво опустился на скамью  рядом с ним за стол на козлах.  Сморщенный старый боец просто подносил миску к губам и отхлебывал  кашу.

- Во имя богов, какая она отвратительная!  -  Он поморщился.  -  Им что, не достаточно,, что они не выплатили  нам причитающуюся награду и забирают наше вино и шлюх.  Теперь они кормят нас помоями,  которые не будут жрать даже  животные!  -  Он уныло отодвинул миску, потом посмотрел на Паво и стал рассматривать юного гладиатора.  -  Так, это ты новый Первый Меч, а?

Паво кивнул.

- Наслаждайся, пока есть возможность, - сказал ветеран. -  Когда-то  и я был молодым чемпионом, как и ты,  и весь мир был у моих ног. Гладиаторы боялись моего имени. Женщины обещали мне все сексуальные услуги, которые существуют  на свете, глядя на мои бои. Некоторые мужчины тоже. В основном, греки, как правило.  Я имел все что хотел.

- И что случилось потом? - спросил Паво.

- Этот ублюдок Корвус сказал мне, что даст мне свободу, когда я проведу тридцать боев. Он отказался от своих слов, и я попытался сбежать. Но Корвус пронюхал о моем плане, и охранники поймали меня, когда я полз по канализации.

- Разве за такое преступление, не наказывают смертью?

Ветеран хмыкнул:  - Корвус был жадным дерьмом. Он не стал бы убивать гладиатора, на котором еще мог бы заработать несколько динариев.  Он приговорил меня к пожизненному  лудусе.

Паво почувствовал укол жалости к ветерану.  Он пододвинул  к нему свою тарелку.

- Угощайся. Бери, что хочешь.

Ветеран глазел на блюдо из вареного мяса и овощей. Он чмокнул губами и потянулся за колбасой, намазанной соусом, но  потом помедлил. -  Ты не шутишь, парень?

Паво кивнул: -  Я не голоден.

Ветеран пожал плечами и начал запихивать еду в рот, издавая одобрительные звуки, запивая сосиски жадным глотком уксусного вина. Проглотив овощи, он громко рыгнул.  Затем он вытер губы тыльной стороной ладони и украдкой оглянулся через плечо.

-  Умный поймет с полуслова.  Следи за своей спиной.  Назревают неприятности, и тебе лучше не ввязываться в них.

- Что ты имеешь в виду?  - осторожно спросил Паво.

- Лудус  раскололся  на-двое.  -  Ветеран указал сальным пальцем на две группы гладиаторов, сидевших за столами на козлах по обеим сторонам столовой. - Слева у тебя фракийцы под предводительством Бато. Он взбешен тем, что тебя назначили Первым Мечом. Раньше это был его титул.

- Отлично,  - кисло заметил Паво.  - Кажется, в последнее время у меня появилась привычка наживать себе врагов.

Ветеран покачал головой: -  А справа кельты.  Проклятые  животные. У них давняя вражда с фракийцами.  Оба племени сидят за отдельными столами и тренируются тоже отдельно. Они даже спят в разных частях казарменного блока.

- Они ненавидят друг друга?

- Ненавидят - это мягко сказано.   - Ветеран почесал щеку. -  Они перегрызли бы друг другу глотки, если бы им дали хотя бы малейший шанс.  Недавно на тренировке один из кельтов зарезал брата Бато.  Кельты утверждают, что это произошло случайно.  Но Бато считает, что они намеренно  убили его брата.  С тех пор между двумя лагерями вражда.

Паво охватило сильное чувство одиночества.  Как Первый Меч и падший  представитель аристократии  другие гладиаторы избегали его.  Соперничество, клокочущее в недрах  лудуса, столь очевидное для ветерана, стало неожиданностью для молодого гладиатора.

- Ты сказал о неприятностях. Как ты думаешь, во что это выльется? -  спросил он.

Ветеран перегнулся через стол и понизил голос до шепота: -  До меня дошли слухи, что Бато планирует нечто грандиозное.  Что бы это ни было, он хотел бы сначала отомстить кельтам.  Вырезать  многих из них.  Ты знаешь, какие они , эти фракийцы.  Многое можно  вспомнить.  Но если Бато сочтет нужным учинить здесь беспорядки, большинство парней в лудусе последуют за ним.

Он замолчал, когда тень упала на стол на козлах.

- Так, так,  так!  Посмотрите, кто решил удостоить нас своим присутствием.

Ветеран опустил голову, услышав голос позади Паво.  Молодой гладиатор небрежно повернулся. Бато сердито смотрел на него, его ноздри раздулись от гнева.

- Окажи мне услугу.  Скажи, как так получилась?  Всего два боя, и ты получил звание Первого Меча?  Прямо сказка какая-то.

Рядом с ним возвышался  гладиатор гигантского роста. Он был бритоголовым и бледным, как мел, с красноватым шрамом, спускавшимся по груди к паху.  Бато заметил, что Паво смотрит на человека, стоявшего  рядом с ним, и рассмеялся.

- Это мой телохранитель,  Дюрас.  У него самый сильный удар во всей Фракии.  Дюрас убивал римских отбросов голыми руками.  Однажды он так сильно ударил человека, что у него раскололась голова. Не так ли, Дюрас?

Телохранитель кивнул в знак согласия.

Бато с презрением посмотрел на Паво: - Ты можешь носить звание Первого Меча, но каждый мужчина в этом лудусе знает, что настоящий Чемпион - я.  Я должен получить всю славу и почитание. До сих пор все девки в округе  выкрикивают мое имя.  Единственная причина, по которой ты вообще здесь, в том, что Император назначил этого толстозадого армейского офицера, твоего приятеля, ланистой.

- Он мне не приятель, - пробормотал Паво.