Изменить стиль страницы

Раздался еще один залп, и еще несколько человек были сбиты с ног, поскольку те, у кого были щиты, подняли их над головами, чтобы защитить себя и тех, кто находился достаточно близко, чтобы спрятаться под ними.

- Тактика отсрочки! -  Брем кипел от ярости, указывая на лучников и повышая голос, чтобы перекричать гомон отряда. -  Заряди их, брат.

Он дернулся в сторону от попавшей ему в левый бок стрелы, и когда лошадь Кальга отшатнулась на полшага, еще один выстрел пролетел мимо него, достаточно близко, и он понял, что он тоже стал мишенью для людей, которые  сидели на деревья, чтобы с таким умением устроить им засаду. Король рухнул на шею своей лошади, и Кальг ответил единственным доступным ему способом, инстинктивно отдав команду ближайшему из вождей клана, собравшихся позади них, и указал на опушку леса.

- Отправьте людей за деревья! Избавьтесь от этих лучников и пусть ваши люди проследят за нашим продвижением по опушке леса, чтобы предотвратить новые засады!

Вожди ответили без вопросов, и Кальг двинул коня вперед под защиту щитов, поднятых телохранителями короля. Брему удалось заставить свое тело вернуться в вертикальное положение, он тяжело дышал от боли и шока, глядя на окровавленную руку.

-  Какой же я  я дурак... что... попался на эту... старую уловку.

Он согнул руку, закрыл глаза в ожидании приближающейся боли и быстро отломил древко стрелы другой рукой, там, где оно торчало из раны. Покачиваясь в седле, он бы явно упал, если бы не сильные руки, поддержавшие его с обеих сторон.  Сельгов подождал, пока он снова откроет глаза  и сурово кивнув в знак уважения решимости короля.

- Вы можете  ехать, мой король?

Брем кивнул, с побледневшим от шока лицом.

- У меня нет выбора. Воины, — обратился к телохранителям, стоявших по обе стороны от его лошади, — поддерживайте меня. Постарайтесь сделать вид, что ничего особенного не случилось —  мучительный кашель сотряс тело короля, и он выкашлянул комок кровавой мокроты на шею животного — хотя,  все слишком очевидно. И маршируйте быстрее. Я не знаю, как долго я смогу вытерпеть эту боль.

Выполнив задачу по отвлечению внимания, вражеские лучники снова сели позади всадников, которые привезли их на огневую позицию, и помчались прочь, исчезая среди деревьях примерно в тысяче шагов дальше на север.

- Очень любезно с их стороны показать нам дорогу туда, где они нашли убежище.

Кальг рассеянно кивнул в ответ на болезненно проворчавшее заявление короля.

- Действительно,мой король. Хотя я не могу не задаться вопросом, почему они решили столкнуться с таким подавляющим численным превосходством в лесу, где мы смогли бы  их окружить со всех сторон и атаковать.

Брем снова закашлялся, его немного стошнило, и он сплюнул кровь на землю, отчего его губы покраснели, а глаза расширились на бледном от боли лице.

- Меня это мало волнует. Мы найдём их, сокрушим, и после этого отдам приказ  удалить  эту стрелу.

Тропа, по которой лучники вернулись к своим товарищам, была достаточно широкой и твердо утоптана сотнями сапог, и Брем и с горьким, болезненным смехом напряженно наклонился  и  посмотрел вниз со своей лошади.

- На этот раз никакого обмана, я сам все вижу, просто...

Он замолчал, склонив голову, чтобы прислушаться. Вдалеке звук почти не был слышен, но подъехав поближе, они услышали стук топоров по дереву,  и топоров было так много, что шум казался непрерывным гулом. С протяжным  стоном  упало дерево, шум его удара о землю затерялся под непрерывным грохотом рубки, и Кальг улыбнулся про себя, поняв, что делают тунгры.

- Они из деревьев делают стену.

Брем снова сплюнул, его рот превратился в кислую рану на белой маске лица.

- Это не имеет значения. Мы сокрушим их, как  стаю волков. Никакая стена не защитит их от моей ярости, — он снова закашлялся. -  Ибо ни одна стена не может быть достаточно длинной, чтобы мы не смогли найти в ней брешь. Вперед!

.

Воины рассредоточились по обе стороны тропы со своим оружием и щитами, готовыми к бою, и все время, пока они продвигались в тусклый зеленый свет леса, продолжался стук топоров, и безошибочный звук падающих деревьев, которые, казалось, достигали ушей Кальга с каждым шагом, который делала его кобыла. По мере того, как звук рубки становился все громче, деревья начали падать реже, пока военный отряд не поднялся на гребень и не нашел место, которое их враги выбрали для своей позиции. Кальг с улыбкой смотрел поверх голов воинов, проносившихся мимо небольшой группы всадников, защищавших своего раненого короля.  Со своего места, сгорбившись на шее своей лошади, король увидел, как выражение его лица оживилось, и с бледным лицом, собрав  свои силы слабым, сварливым голосом, он  спросил:  - Что смешного,  ты увидел, Кальг?

Сельгов ответил, не отрывая взгляда от зрелища перед ним, медленно покачав головой.

- Я никогда не мог об этом даже подумать, и все же это так очевидно, мой король. Враг построил линию, которую ваши воины никогда не смогут обойти.

Перед ними на поляне внизу тунгрийские солдаты с топорами соорудили  большой круг, почти двести шагов в поперечнике, где повалили все деревья по его окружности так, что они упали вершинами  направленными наружу. Почти весь периметр их импровизированного частокола был закрыт для свободного доступа из-за переплетенных ветвей упавших деревьев, а там, где были бреши, которые не успели заполнить люди с топорами, тунгры уже выстроились в редуты по четыре-пять человек, и они уже были готовы к схватке.

- Я не сомневаюсь, что мы сможем победить этих уставших, голодных людей, мой король, но я также не сомневаюсь, что они заставят нас заплатить за это удовольствие огромную цену. Вы уверены, что не предпочтете более дешевый вариант — поморить их голодом день или два?

Брем покачал головой, все еще не в силах поднять голову в вертикальное положение, его голос стал еще слабее, чем раньше.

- Никогда. Зачем мне рисковать, что Орла могут увезти незаметно ночью, а сейчас я могу убить всех этих людей еще до захода солнца? Зачем давать человеку, убившему моего сына, шанс избежать моего возмездия? Нет! Трубите в рог!  Подавайте сигнал к атаке! Я верну этого Орла,  даже если это будет мой последний поступок перед тем, как отправиться на встречу со своими предками.

- Они идут! Вон они

Юлий кивнул, наблюдая снизу, как вениконы переваливают через край хребта, откуда он мог видеть конную королевскую группу, смотрящую на их импровизированную крепость, и  варваров, ликующих при каждом звуке своих рожков, выкрикивающих оскорбления и угрозы в адрес ожидающих их солдат.

- Вы не ожидали, что их спугнут несколько деревьев?

Скавр пожал плечами, оглядывая круглое пространство, на котором его люди готовились вступить в бой.

- Я задавался вопросом, возобладает ли  в их действиях здравый смысл. Если бы наши роли поменялись местами, я бы предпочел заморить противника голодом, так как  без еды и воды у него не было бы другого выбора, кроме как сдаться.

Юлий покачал головой.

- Такой вариант вряд ли подошел бы для этих  зверьков.

Трибун вздохнул.

- Нет. Я все же думаю, это все равно немного ложная надежда. Но, по крайней мере, Дубн и его люди дали нам шанс посражаться с некоторой гордостью, а не просто быть окруженными толпой и разорванными на части без особого шанса дать этим ублюдкам понять, что такое настоящий бой.  - Он вытащил меч. -  Я предлагаю тебе взять на себя командование резервом, примипил, и быть готовым заткнуть любую брешь в нашей обороне, в которую этим  татуированным ублюдкам удастся прорвать. А, я просто похожу вокруг и посмотрю, какую пользу я смогу принести там, где битва станет немного горячее, ты не против?

Кальг бесстрастно смотрел вниз, как первые воины боевого отряда ворвались в оборону тунгров, а затем под руководством вождей своих кланов сотни воинов устремились к проем шириной в пять шагов между двумя упавшими деревьями.

- Хороший выбор.

- Что  ты сказал?

Он повернулся к королю.

- Я сказал «хороший выбор», мой король. Ваши люди бросились  в атаку на самое слабое место в обороне врага, с такой яростью,  что они  возможно и  прорвут оборону этой  импровизированной крепости. Вы можете ими гордиться, мой король Брем, они щедро тратят свои жизни в надежде подарить вам победу.

Победа, которая сделает твою кончину менее печальной, подумал он, и облегчит удар от твоей смерти без наследника.  Я думаю, что я  еще немного поиграю  в бескорыстного советника, который  будет стремиться выступать в качестве арбитра между различными претендентами на твой трон, одновременно укрепляя свою позицию среди всех них до такой степени, что независимо от того, кто победит, меня будут считать незаменимым человеком.  И если тунграм удалось захватить Орла, то, надо полагать, они прикончили  этого кровавого жреца с его предсказаниями о смерти. И что он хотел сказать словами «сын, принц и смерть»?  Кажется, то, что он видел, было лишь твоей смертью, Брем, как оказывается...

Король внезапно выпрямился и уставился на схватку, бушующую под ним. Он обильно вспотел, его левый бок потемнел и стал мокрым от крови, которая продолжала течь из раны от стрелы в боку, но его лицо было жестким в безжалостных морщинах, как если бы он получил прояснение мыслей и силу воли от своих богов.

- Я вижу место, где будет совершен наш прорыв!

В просвете между двумя упавшими деревьями Пятая центурия  Марка сражалась за свою жизнь с потоком варваров, пытавшихся оттеснить их обратно в круг, их передняя шеренга состояла из шести человек шириной, каждый из них наносил удары по плотной стене вениконов своими мечами. всякий раз, когда представлялась такая возможность, их щиты отражали удары и ломали вражеские клинки. Еще пятьдесят солдат плотно сгрудились позади них, все они держали копья над плечами передних рядов, чтобы вонзать их острые концы в лица и горла людей, стоящих  фронтом перед ними. В то время,  как дисциплина и подготовка римлян позволяли им затаскивать своих раненых обратно внутрь, павшим от их атак вениконам некуда было деваться, кроме как опускаться в пенящуюся, пропитанную кровью и мочой трясину под ногами с обеих сторон,  а их попытки выползти из боя, усугубляя хаос в рядах  своих воинов, на линии обороны тунгров.  Какой-то отчаянный воинов забрался на ствол дерева справа от центурии, поднял топор и закричал, бросая вызов людям, находившимся под ним, а затем рухнул на ветки со стрелой в груди, выпущенной одним из хамийцев, стоявших позади напряженных солдат центурии.