Марк  покачал головой.

- Я благодарен вам, но чем больше людей мы возьмем, тем больше вероятность, что нас обнаружат. Кроме того, мой разведчик  Арабус провел с вашими следопытами достаточно много времени, чтобы довольно хорошо спланировать ситуацию в своей голове, и я полагаю, что ваш солдат  Верус  знает больше, чем любой из них. Я думаю, что мы сохраним наш состав в девять человек  и помолимся  нашему   Митре, чтобы вениконы не вышли на охоту сегодня вечером.

- Вот он. Да, это  и есть Клык. Я стоял здесь однажды вечером перед началом восстания, когда форты на стене Антонина представляли собой не более чем череду сгоревших сооружений, заброшенных двадцать лет назад. Мы с Арминием распустили наш кавалерийский эскорт и приехали сюда одни, чтобы уменьшить риск того, что вениконы нас обнаружат и выследят, как любых злоумышленников, которыми мы, очевидно, и были. Они пользовались устрашающей репутацией даже тогда, задолго до того, как мы столкнулись с ними на берегах Красной реки.

Трибун Скавр указал на долину с выгодной точки склона, на который они с Юлием поднялись, когда последний дневной свет угас на западном небе. Кольцо холмов, окружавшее их, темной полоской виднелась на горизонте под сиянием звезд безоблачной ночи, но к северо-востоку от их места, на склоне холма, над краем тени, где находилась крепость вениконов, можно было разглядеть мерцающий свет, стоявший высоко над долиной на расстоянии десяти миль. Тунгры двинулись в середину плоской местности, которая, как сказал Скавр своим центурионам, называлась  Сковорода, чаша шириной в десять миль, окруженная со всех сторон холмами, маршируя по двое в ряд  по тропы, которая была немногим больше, чем тропы охотников, осторожным шагом, приглушенным ковром из хвои под ногами и густым лесом со всех сторон. С наступлением ночи они разбили лагерь в тени холма в его центре, их палатки были подняты в углу давно заброшенного походного форта легиона, сооруженного в лесу двадцать лет назад.

- Мы можем предположить, что они уже знают, что мы здесь, поэтому завтра нам нужно привлечь их внимание, прежде чем они зададутся  вопросом, может ли здесь  находиться нечто  большее, чем одна вспомогательная когорта, рискующая  против единственного оставшегося в целости племени, теперь, когда восстание  себя исчерпало.

У Юлия в памяти всплыл склон холма, усеянный трупами варваров два года назад, и он нахмурился в темноте

- Вы не верите, что мы их разбили в бою у Крепости Тысячи Копий?

- Тогда это сделать было можно, а сейчас?  -  Скавр покачал головой, этот его жест был едва заметен из-за отсутствия луны, освещавшей окрестности. -  Нет примипил, я считаю, что мы уничтожили большую часть их воинов  и убили их короля, но я готов поспорить на хорошие деньги, что у них все еще осталось достаточно варваров , чтобы быстро расправиться с семью сотнями пехотинцев. Учитывая, что наш старый друг Кальг теперь, похоже, имеет там некоторое влияние  (он снова указал на долину)  и его, очевидно, съедает страсть  выбраться из своей могилы,  так, что самого  слова  «тунгры»  должно быть  достаточно, чтобы у него пошла пена изо рта от желания увидеть, как нас выследят и уничтожат. Хотя,  не так давно его прилично покалечил наш приятель -  центурион Корв.

Юлий смотрел на пятнышко света, которое светилось на далекой вершине холма, венчающей мрачную черную массу, нависшую  над долиной реки, с тревогой  задаваясь вопросом, с каким сопротивлением может столкнуться группа захвата, если им удастся преодолеть стены крепости.  Обернувшись, чтобы посмотреть вниз по склону, он махнул рукой в сторону костров, которые были зажжены в тени холма, надежно скрытые от глаз, которые будут искать любые признаки их присутствия  со стороны  варварской крепости высоко над широким пространством Грязной реки.

- Вы хотите, чтобы завтра утром мы снова разожгли  костры  для приготовления пищи?

- Да. И на этот раз нам нужно  будет как можно больше  дыма, ровно настолько, чтобы убедить варваров   как можно быстрее навестить нас. Мы оставим костры гореть до тех пор, пока не подготовимся  к маршу, а затем, следуя стандартному распорядку, их  потушим.  И, не будем рисковать, чтобы наша уловка стала слишком очевидной. А теперь я предлагаю, пока не стемнело, пойти и посмотреть, удалось ли Титу и его людям закончить работу, которую мы им поручили. Завтра нам понадобятся всадники Сила, чтобы устроить убедительное представление, если мы хотим уклониться от удара, который Кальг нанесет нам, как только решит, что знает, где мы находимся.

Вызванный к королю, Кальг обнаружил, что Брем ждет его в большом зале среди полдюжины вождей кланов племени и  изуродованного охотника Шрама, стоящего в стороне, с женщиной Морригой, предводительницей его стаи охотниц стоявших за ними. Даже седые вожди кланов время от времени бросали взгляды на Лисицу, и сельгов  мог различить в их взглядах ту же смесь любопытства и осторожности, которая была в  его собственной неконтролируемой реакции на охотницу каждый раз, когда он ее встречал. Мальчик, едва достигший подросткового возраста, стоял на коленях перед королем, и сельгов узнал в нем одного из тех, кого завербовали по его предложению, чтобы пересечь широкое болото реки и проникнуть в римские форты по ту сторону их стен. Увидев, как Кальг входит в зал, Брем нетерпеливо кивнул, указывая ему на трон.

- А вот и он! Теперь, когда мой уважаемый советник здесь, возможно, мы сможем услышать новости, которые наш лазутчик принес от римлян!

Кальг занял свое место рядом с королем, как всегда с болью осознавая, что он единственный безоружный человек в группе воинов, чьи торсы ощетинились острым железом.  Доверенные члены ближайшего окружения Брема, каждый из присутствовавших  здесь  носил на поясе по крайней мере по два кинжала а у некоторых из них хо было до полудюжины ножей, в то время как он решил никогда не спрашивать разрешения на ношение даже ножа, зная, что такое разрешение никогда не будет дано. Правда, при нем всегда бы нож для еды

- Что, за новости, мой король Брем? Готовятся ли римляне, наконец, к великому отступлению на юг?

Брем повернулся и ухмыльнулся ему без особой шутливости.

- Вовсе нет, Кальг. Несмотря на твои неоднократные заверения, что они повернутся хвостом к нам и ускользнут, они продолжают прятаться за своей стеной, как испуганные дети.  Мне кажется, я слишком долго сдерживал свое естественное желание послать против них своих воинов, и теперь у нас есть новости о прибытии новых солдат в крепость, которую они называют Ленивым Холмом. Ты знаком с этими людьми по имени их племени, и я, их  конечно,  тоже  знаю. Они называют себя тунграми.  Кальг вздрогнул, услышав это слово, а Брем ухмыльнулся ему с новым весельем. - Да. Те же самые люди, которые разбили наголо  армию моего племянника,  и тем вырвали бьющееся сердце моего племени. И  это, те же самые люди, которые отняли у тебя способность ходить быстрее, чем у иссохшего дряхлого старца. Теперь они снова двинулись на север, оскверняя мою землю своими сапогами.

Кальг медленно кивнул.

- Кто принес эту новость?

Брем указал на мальчика, стоящего перед ним на коленях.

- Этот парень с наступлением темноты отправился на болото, чтобы принести нам эту весть...

Король все еще говорил, но Кальг внезапно перестал слышать его слова и пристально посмотрел на ребенка.

- Сколько человек двинулось на север, мальчик?

Ответ последовал незамедлительно.

- Все, мой король. Я пересчитал их штандарты, как меня учили, и увидел, как через северные ворота форта ушли те же девять центурий, которые прибыли туда три дня назад.

Кальг на мгновение задумался, а затем снова повернулся к Брему, который смотрел на него с выражением, то ли  раздражения, то ли гнева из-за того, что его проигнорировали.

- Три дня? Это ничего не значит, Брем. Их набег на твою землю — не что иное, как отвлечение внимания, уловка, чтобы увести ваши силы и оголить крепость . Они намереваются вернуть  Орла!

Брем покачал головой с выражением недоверия.

- Орла?  Он посмотрел Кальгу в глаза, прежде чем заговорить снова, на этот раз его голос стал громче. -  Орла?   -  Он встал и почти-что проорал:  - Я ждал, что ты дашь мне  мудрый совет, Кальг, поделишься теми знаниями, которыми ты славился, но все, что я слышу от тебя, - это Орел, Орел и Орел! Достаточно! Я знаю, что ты захватил римский штандарт! Я знаю, как дорожат они  этой фигурой птицы! Но, не нужно при каждом удобном случае тыкать мне байкой о своей победе над римлянами!

Кальг шагнул вперед, широко раскинув руки, умоляя короля прислушаться к его словам.

- Но мой король, иначе, зачем им было ждать три дня до самой темной ночи месяца? Пока эти тунгры будут  играть  роль червяка на крючке, какой-нибудь отряд обязательно  бесшумно передвинется  по болоту Грязной реки и проникнет в эту крепость,  надеясь...

Брем нетерпеливо махнул рукой:

- Хватит, Кальг!  Я уже решил. Мы выступаем с первыми лучами солнца, с теми  воинами, которые к тому времени  соберутся в крепости  с  оружием, а остальные получат приказ идти по нашему следу. Мы выследим этих тунгров и когда, с благословения Коцидия, отрубим их головы, то выставим их в твоем святилище! На твоего Орла будут пялиться семьсот пар римских глаз, целая когорта, и это  святилище станет пристанищем ужаса, от пола до потолка усеянным головами захватчиков и посвященным от моего имени нашему богу, и он удостоит нас великой милостью в награду за такую честь.  А ты, только одно и знаешь, что советовать!  Настало время сражаться! Поскольку  сейчас  ты ходишь как ребенок, тебя посадят на одну из моих лошадей и ты поедешь со мной на эту битву, которая нас ждет.  Когда придет время, я вложу тебе в руку меч, и ты будешь сражаться с нашим врагом вместе со мной, зарабатывая уважение людей, которые  еле терпят твое присутствие  здесь,  мечтая отомстить  тебе за смерть  моего брата, кипящей в их сердцах.