глава 12

– Ты полностью моя, – мои пальцы порхали над клавиатурой, пока я бормотала эти слова вслух. – Ты на вкус как...

Блок моего зарядного устройства выпал из розетки с жестоким звуком, и мой компьютер выключился, а страница моего документа сменилась черным экраном.

– Нет! – крикнула я. Я попыталась нажать на все клавиши, чтобы снова включить его, но было слишком поздно – невероятно громкий вентилятор смолк, и единственное, что я видела на своём черном экране, было моё потрясенное лицо, хотя я знала, что это произойдет. Ценой, которую мне пришлось заплатить за то, что я неуклюже отключила компьютер хотя бы на секунду, была потеря часа работы над книгой и, что ещё хуже, необходимость столкнуться с гневом моего собственного дракона: Дэдди Кинка.

Вот что я получила за то, что у меня был компьютер старше семи лет.

– Ты груб со мной, ты знаешь это? Я так облажалась! – выругалась я, выходя с балкона спальни в полном поражении. Я подумала, что было бы неплохо писать под звездами и мелодию моря, но это была невыполнимая миссия – хотя у меня был довольно большой удлинитель.

Я вошла в свою спальню в доме Спектра – или, скорее, в огромную витрину бежево–белого цвета – и написала сообщение своему боссу. Быть писателем–призраком было утомительно. Мне нужны были деньги, но теперь, когда они у меня были, ничто не мешало мне бросить эту работу. Ничего, кроме уже подписанных контрактов на рассказы, которые я должна была закончить, потому что я была не из тех, кто бросает всё на полпути, особенно когда недостаток вдохновения улетучивается, как одуванчик на ветру. Я должна быть терпеливой. В чём я была совершенно не сильна.

У меня был запрос на подписку в социальных сетях.

– Она не могла! – моя мать создала аккаунт в инстаграме, где она уже поделилась двадцатью фотографиями своего убежища для пчёл. На каждом из своих селфи она позировала с поднятым большим пальцем. У неё был только один подписчик, моя сестра, которая впервые добавила свою фотографию в социальные сети.

Я лайкнула это, и тогда я обратила внимание на комментарий подростка по имени Райан, который процитировал готическую поэму. Моя бровь приподнялась, как будто я обнажала меч, готовая атаковать своего противника.

Я: «Ты выглядишь великолепно и…Кто этот Райан?»

Луна: «Это парень, с которым я познакомилась у психолога…Он мне нравится. В последнее время мы разговариваем каждый день»

Моё сердце бешено заколотилось в груди. Райан был подростком, темноволосым, с имиджем плохого парня, судя по фотографии его профиля, но его аккаунт был частным.

Я: «Почему он там был? Будь осторожна.»

Луна: «Ну вот, мы снова возвращаемся к сомнительным вопросам. Я так и знала. Вот почему я не хотела рассказывать тебе о нём.»

Я: «Я просто осторожничаю, Луна. Он незнакомец, а ты уже через многое прошла.»

Я была готова взять на себя роль плохой сестры, чтобы защитить её. Мне было всё равно, ненавидит ли она меня; я не позволила бы истории повториться дважды. Меня не было рядом, когда она нуждалась во мне больше всего. Этого больше никогда не повторится.

Луна: «Он прошел через большее, чем я, и жизнь дома для него даже не лучше. Он единственный, кто может понять меня.»

Луна: «Ты не можешь контролировать мою жизнь. Тебя даже здесь нет!»

И вот оно, чувство вины, пробежавшее по моим венам и сковавшее моё сердце в комок. Мой отец бросил мою семью, и я поступила точно так же. Ради своей мечты. Ради денег. Ради лучшего будущего для всех нас. Но всего, что я сделала, было недостаточно. Несмотря ни на что, я не могла победить.

Луна: «Я не хотела быть злой. Просто…Ты не можешь быть моим единственным другом. Ты помнишь, каково это, когда кто–то заставляет тебя улыбаться? Ну, он заставляет улыбаться меня.»

Я поморщилась, представив ту нелепую улыбку, которая появлялась на моём лице, когда я верила, что испытываю настоящую любовь. Я давно по–настоящему не улыбалась. Я много улыбалась с сарказмом, фальшивой вежливостью или когда ты притворяешься, что всё идеально. Но улыбка, которая озаряет твоё лицо счастьем, как будто у тебя есть всё, что тебе нужно, прямо здесь, с собой, она, вероятно, никогда больше не появится.

Я: «Мне жаль. Я счастлива, что у тебя появился друг. Ты расскажешь мне о нём, когда мы встретимся, хорошо?»

Луна: «Да!! Не могу поверить, что ты достала мне билеты в Ever After, ты самая лучшая сестра!!»

Если бы только.

Раздался звонок в дверь, и я мгновенно вскочила на ноги, чтобы побежать к лестнице.

– Это для меня! – закричала я в сторону входа, уже чувствуя, как у меня урчит в животе при мысли о пицце с четырьмя видами сыра, которую я заказала.

Я открыла дверь.

– Это для...

Это определенно была моя пицца.

В руках другого мужчины.

Лучшего друга Спектра, Айзека.

Мои глаза по–прежнему были прикованы к пицце, которую он держал в заложниках, а ноздри раздувались от запаха козьего сыра. Рядом с ним был Эрик, который оглядел меня с головы до ног. Да, я была в пижаме с единорогом, и на мне были розовые носки с множеством корон, и да, при других обстоятельствах это было бы неловко, если бы я не умирала с голоду.

– По дороге мы встретили разносчика пиццы. Как раз вовремя”, – сказал Айзек. – Очень кстати, что Аякс заказал пиццу. Я умирал с голоду.

Я сглотнула, чувствуя, как меня охватывает волнение. Не хватало одного кусочка. Чёртова кусочка.

– Ты съел мою пиццу? – мой тон звучал так, словно я собиралась призвать тьму, чтобы разнести его на куски.

– Всего лишь кусочек, – он ухмыльнулся, и о боже...

– Аврора не делится едой, – из–за моей спины появился Спектр. – Это была её пицца, и она, скорее всего, убьет тебя за преступление, которое ты совершил.

Его друзья засмеялись, думая, что он, вероятно, шутит, но это была правда: я не делилась едой. Никогда. Мои глаза всё ещё были прикованы к недостающему куску пиццы, и их смех утих.

– Всё в порядке, – солгала я, чтобы не выглядеть эгоистичной обжорой, какой я и была. – Я просто не делюсь с ним, но пока это не больше, чем кусочек, я не обижусь.

Айзек ухмыльнулся.

– Прости. Я должен был знать, что этот ублюдок никогда не закажет нам пиццу – это было слишком вкусно, чтобы быть правдой. Бьюсь об заклад, он забыл, что мы придем сегодня вечером.

– Я рад, что ты согласилась на контракт, – сменил тему Эрик.

Они вошли в дом Спектра, когда я обнимала свою несчастную пиццу. Этот раздражающий художник возвышался надо мной, прерывая наше воссоединение.

– Я закажу ещё. Что хочешь?

– Мне лосося! – крикнул Айзек, прежде чем лениво плюхнуться на диван, как будто это место принадлежало ему. – А для Эрика – сладкое.

Спектр закрыл глаза, как будто хотел держать свои нервы в узде или уже выплеснуть их.

– А ты, Аврора?

– От тебя ничего, – мой желудок не поблагодарил меня за мою гордость. – Я оставлю вас на вашем вечере. Мне нужно вернуться к работе.

– Ерунда, ты останешься с нами! – крикнул Айзек. – Я обещаю, мы расскажем тебе всё постыдное и плохое об Аяксе – это будет весело. Чёрт, здесь так пусто. Где вся мебель?

Я передумала, услышав издалека бормотание Айзека. Я открыла пиццу, чтобы съесть кусочек, и подавила стон.

– Хорошо, я останусь.

Челюсть Спектра напряглась, и я заняла оставшееся свободное место на диване рядом с его друзьями, быстро поняв, кто есть кто в этой группе. Айзек был веселым, общительным. Эрик был серьёзным и внимательным. Что касается Спектра, то он был холодным человеком с каменным сердцем. Презренным человеком. Тот, кто не мог перестать наблюдать за мной, сидя в кресле и переплетя руки, как бизнесмен, собирающийся заключить контракт на шестизначную сумму.

– Как я уже говорил, я никогда не видел Аякса с женщиной. Вот почему, когда он сказал, что ты будешь его музой, я был шокирован. Честно говоря, даже Эрик не понимал почему, – Айзек говорил слишком много, поэтому я не удивилась, когда Спектр метнул в него свой смертоносный взгляд, заставив его замолчать.

– Мы единственные из его близких, кто знает, кто он такой, потому что мы работаем вместе уже много лет, и он всё равно не признался нам, – Эрик попытался восполнить упущенное Айзеком.

– Кажется, я знаю почему, – я вздернула подбородок. – Первая картина сделала его знаменитым и, вероятно, принесла ему много денег, поэтому, естественно, он надеется заполучить это снова.

В комнате воцарилась тишина, и губы моего заклятого врага скривились в тонкую линию.

– Может быть, это из–за твоего очаровательного настроения.

Я, как дикарь, откусила ещё кусочек пиццы.

– Я уверена, ты обязательно проиллюстрируешь мой дурной характер в своих набросках ”Долго и счастливо".

– Как будто они занимаются какой–то странной прелюдией, – прошептал Айзек Эрику, но мы со Спектром одновременно развернулись к нему лицом. – Расслабьтесь, ребята, у всех разные вкусы. Я никого не осуждаю.

– Зачем я вообще пригласил вас сюда сегодня вечером? – пригрозил Спектр сухим тоном. Приятно знать, что у него были такие же дружеские отношения со всеми остальными.

– Ты этого и не делал – мы сами себя пригласили, потому что ты ублюдок, – Айзек ткнул в него пальцем. – Ты такой одиночка, что тебе нужно, чтобы мы привнесли искры в твою жизнь.

– Искры? – его взгляд остановился на мне, и я была уверена, что он собирался сделать замечание по поводу моей пижамы с единорогом или моего радужного характера, но он этого не сделал.

– Мы можем обсудить твой отъезд в... – Эрик попытался заговорить, но Айзек перебил его.

– Никаких разговоров о работе. Мы тут ради веселья, ребята.

– Отъезд? – мой голос невольно дрогнул, а взгляд прилип к мускулу, двигающемуся на челюсти Спектра. – Ты уезжаешь?

Это объясняет наличие коробок и отсутствие декора.

– Да, – невозмутимо ответил он. – Я нахожусь в процессе переезда в США после окончания нашего контракта, так что ты меня больше не увидишь.

Это была хорошая новость, верно? Он уедет, Грустная Девушка вместе с ним, а я буду немного богата, вернусь в свой родной город и, надеюсь, заключу издательский контракт. Это был наш счастливый конец. Но почему я почувствовала, как что–то сжалось у меня в животе? Я ненавидела его. Мой заклятый враг собирается уехать.