Он целеустремленно шагает, и я едва поспеваю за ним, мой смех вырывается наружу, как восторг школьницы.

Мы торопливо спускаемся по двум лестничным пролетам, и, когда мы достигаем дна, он быстро вводит код, чтобы отпереть дверь.

Она распахивается, открывая небольшое офисное помещение.

Он ведет меня в комнату и осторожно заталкивает внутрь, после чего закрывает за нами дверь.

Я окидываю взглядом открывшееся передо мной пространство.

Внушительный письменный стол, перед которым стоит элегантное кресло.

За столом — стеклянная стена от пола до потолка, из которой открывается завораживающий вид.

— От тебя просто дух захватывает. — Пробормотал он, обводя меня взглядом, словно волк, преследующий свою добычу.

Он присаживается на стол и смотрит на меня, в его взгляде чувствуется голод, сравнимый с моим собственным.

— Мне нравится это платье на тебе.

— Спасибо. — Отвечаю я, чувствуя, как щеки заливает тепло.

— Снимай его.

Его голос понижается до хриплого шепота, и по моему телу тут же пробегает дрожь предвкушения.

Я вижу желание в его глазах, чувствую его в том, как он наблюдает за мной.

Я тоже хочу его, но не могу устоять перед желанием быть немного смелой и попробовать что-то новое.

Я делаю шаг ближе, жар между нами почти невыносим. Мои пальцы двигаются к молнии моего платья, медленно спуская ее вниз, пока я поддерживаю с ним зрительный контакт.

Предвкушение растет с каждым сантиметром обнаженной кожи, и я вижу, как его сдержанность ускользает.

Но я делаю паузу, и платье сползает с моих плеч, обнажая все больше моего тела, но все еще оставляя много места для воображения. Его челюсть сжимается, и я вижу, что он с трудом сдерживает себя.

— В чем дело, Лукас? — Поддразниваю я, в моем голосе звучит то, что я надеюсь, является соблазнительным. — Разве ты не говорил, что хочешь сорвать это платье с моего тела?

Его взгляд горят, пока он наблюдает за мной, дыхание участилось. Я наслаждаюсь тем, как контролирую его в этот момент, — это пьянящее ощущение, от которого по позвоночнику бегут мурашки.

Я позволяю платью соскользнуть с моего тела, чтобы оно опустилось на ноги, и предстаю перед ним в нежном нижнем белье, которое соответствует пылающей страсти в его взгляде.

Комната, кажется, трещит от электричества, когда я делаю медленные, обдуманные шаги к нему.

Его руки тянутся, чтобы коснуться меня, но я танцую вне его досягаемости, наслаждаясь игрой, в которую мы играем. Я хочу насладиться этим моментом, чтобы он еще больше страдал по мне.

— Иди сюда. — Рычит он, сдерживая желание.

Он хватает меня за талию и притягивает к себе, прижимаясь губами к моим в обжигающем поцелуе.

Голод и нетерпение между нами разгораются в пылающий огонь.

Наши руки и губы повсюду, они исследуют, разжигают и раздувают пламя нашего желания.

Вкус его губ, ощущение его рук на моей коже — это все, чего я когда-либо жаждала.

Он разворачивает нас и усаживает меня на стол — предмет мебели, предназначенный для работы, теперь превратился в алтарь страсти.

Я выгибаю спину, приглашая его ближе, и он следует за мной.

Мои пальцы тянутся к ремню, и я быстро расстегиваю его, предвкушая удовольствие с каждой секундой.

Когда я медленно расстегиваю молнию на его брюках, дыхание сбивается, и он смотрит на меня темными, голодными глазами.

С нарочитой медлительностью я спускаю его брюки, обнажая его желание, напряженное против ткани боксеров.

Я не тороплюсь, смакуя момент, и когда я наконец освобождаю его, он издает слабый стон удовольствия, как будто до этого ему было больно.

Я хватаю его и медленно провожу рукой вверх-вниз, большой палец нежно проводит по чувствительному кончику, вызывая у него еще один глубокий стон.

Он полностью в моей власти, и это сводит его с ума. Я продолжаю свои исследования, мои прикосновения становятся все смелее и требовательнее. Каждый штрих и ласка — это симфония удовольствия, которую мы создаем вместе.

Он выгибает спину, его руки хватаются за край стола, когда он прислоняется ко мне, костяшки пальцев побелели. Я хочу, чтобы он знал, как сильно я его жажду.

— Я хочу попробовать тебя на вкус. — Шепчу я.

Его глаза удивленно расширяются.

Дыхание Лукаса сбивается от моих слов, похоть пылает в его глазах еще жарче, но он не отстраняется, чтобы я могла слезть.

— Пожалуйста. — Отвечаю я, мой голос наполнен потребностью.

Он двигается, поворачиваясь так, чтобы прислониться к столу, и я улыбаюсь, в моих глазах появляется лукавый блеск, а мои губы прочерчивают огненную дорожку вдоль его живота, пока я спускаюсь на пол.

Его нетерпение ощутимо, ведь он следит за каждым моим движением.

С дразнящей медлительностью я добираюсь до его пульсирующего члена и даю ему то, чего он жаждет. Мои губы, мягкие и теплые, встречаются с его разгоряченной кожей, и я беру его в рот, наслаждаясь его вкусом и тем, как он трепещет под моими прикосновениями. Я стону, посасывая и слизывая капли вытекающей из него спермы.

Его пальцы перебирают мои волосы, молчаливо поддерживая меня, пока я продолжаю доставлять ему удовольствие. Комната наполняется пьянящими звуками его стонов, подстегивающих меня.

Звуки, когда мужчине достаточно комфортно, чтобы стонать, могут быть самыми сексуальными на свете, и я чувствую, как от этого я становлюсь еще более влажной, портя дорогое белье, которое на мне надето.

— Если ты не остановишься, я кончу.

Эти слова заставляют меня еще больше активизировать свои действия, но его рука в моих волосах оттаскивает меня от него.

Я почти протестую, когда он притягивает меня к себе так, что я стою, прислонившись к нему.

— Единственное место, куда я кончу, — это внутрь тебя.

Внезапно я перегибаюсь через стол, а он оказывается позади меня, и мои волосы наматываются на его кулак. Искусными пальцами он дразнит меня, заставляя мое дыхание сбиваться, а сердце учащенно биться.

Каждое прикосновение, каждая ласка посылают электрические токи удовольствия по моему телу, и я не могу удержаться, чтобы не прижаться к нему в безмолвной мольбе.

Я хочу его, нуждаюсь в нем так, что словами не передать.

Он целует меня в ухо:

— Я хочу быть в тебе, но...

— Но ничего. Ты нужен мне сейчас.

— У меня нет презерватива.

Черт, у нас еще не было этого разговора, но мне все равно, используем мы презерватив или нет.

— Я чистая и пью таблетки. — Отвечаю я, мой голос требует ответа.

— Я тоже чист.

Я приподнимаю свою задницу чуть выше.

— Тогда нам не нужен презерватив.

Его хватка на моих волосах усиливается, и я чувствую его дыхание на своей коже, от которого по позвоночнику пробегают мурашки.

Его пальцы, все еще скользкие от моего желания, попадают к нему в рот, и он облизывает их, а я задыхаюсь от этой вульгарной сцены.

— Ты идеальна. — Пробормотал он, его голос хриплый от потребности. — Всегда так готова для меня и так чертовски мила.

Его слова омывают меня, как ласка, прежде чем его пальцы сдвигают мое нижнее белье в сторону, и я чувствую его прикосновение к своему ядру.

Низкий, гортанный стон вырывается из моих губ, когда его член входит в меня дюйм за дюймом.

Ощущения потрясающие, словно в ночном небе одновременно загорается тысяча звезд.

Он двигается с первобытной интенсивностью, каждый толчок поднимает нас все выше и выше, вдавливая меня в стол.

Я чувствую, как внутри меня накапливается напряжение, готовое вот-вот взорваться.

Я теряю себя в его ощущениях, в том, как он двигается, в восхитительном трении наших тел, встречающихся снова и снова.

Комната наполняется звуками нашего неровного дыхания и шлепками кожи о кожу.

Его руки перемещаются на мои бедра, а толчки становятся все более яростными.

— Ты моя. — Говорит он так, словно предъявляет свои права, его голос низкий и собственнический.

Как будто он еще не знает, что погубил меня для всех остальных мужчин.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и встречаю его темные глаза, буравящие меня.

Это заявление о праве собственности, но не в том смысле, что оно принижает меня.

Напротив, это обещание, заверение в том, что в его объятиях я всегда буду под надежной защитой.

— И ты мой. — Отвечаю я, мой голос наполнен той же убежденностью.

Он с рычанием выходит из меня, а затем разворачивает, чтобы поднять, снова входя в меня.

Лукас наклоняется и захватывает мои губы, продолжая входить в меня.

Он усаживает меня на стол, чтобы его руки не касались моей задницы, а затем опускается между нами. Его два пальца находят мой клитор, и мне не нужно многого: я так близка к тому, чтобы кончить.

— Леора. — Дышит он мне в губы, и я понимаю, что он тоже близок.

В момент чистого экстаза мы разбиваемся вдребезги, наши тела бьются в конвульсиях наслаждения.

Когда мы спускаемся с высот страсти, он прижимает меня к себе, его сильные руки обхватывают меня, создавая кокон тепла и дома.

Моя голова прижимается к его груди, и я слышу ровный ритм его сердца.

И тут он нарушает тишину словами, от которых меня бросает в дрожь, и я впадаю в панику.

— Я хочу, чтобы мы расторгли соглашение.

Я пытаюсь отстраниться, чтобы создать дистанцию, но Лукас не отпускает меня.

Его хватка крепнет, и он крепко прижимает меня к себе, словно боясь, что я могу ускользнуть.

Затем он говорит, его голос мягкий и в то же время решительный:

— Я не хочу, чтобы у нас с тобой было соглашение.

Я замираю, сердце колотится в груди.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, мои глаза ищут любой признак того, что он может шутить или играть с моими эмоциями.

Но все, что я нахожу в его взгляде, — это искренность и уязвимость.

— Почему?

Мне удается прошептать, мой голос дрожит.

Он улыбается мягкой, нежной улыбкой, от которой мое сердце замирает в тоске.

— Потому что ты заставляешь меня чувствовать себя живым, Леора. — Говорит он, его голос наполнен эмоциями. — Ты делаешь меня счастливее, чем я когда-либо был. Ты словно привнесла краски в мою серую жизнь.