Глава 40

Рейн

Ситуация была необычной. Откусив кусочек с вилки, я наблюдал, как Пэрис и мужчины из моего ближайшего окружения сидели за обеденным столом, и все мы ели блюда, приготовленные моими поварами.

Я не был уверен, хотела ли она избежать общения со мной один на один, или ей искренне нравилось находиться в компании моих самых близких друзей и солдат. В любом случае, она смеялась. Это было лучше, чем ее настроение на прошлой неделе, которое вернуло меня к воспоминаниям о моей маме и о том, как мне приходилось заботиться о ней.

Это отличалось от Голливуд, но было похоже, и это постоянно прокручивалось у меня в голове. То, чем я поделился с ней...

Я пригубил свой напиток. Дарио спросил меня взглядом, в порядке ли я. Я слегка вздернул подбородок. Я в порядке.

Я не мог сравнить это с предыдущей ситуацией, потому что раньше такого не случалось. Она очень нравилась всем моим мужчинам. Точно так же, как она понравилась всем ее личным телохранителям с того момента, как я отдал им приказ и нанял их охранять ее без ее ведома. Чиро, Брандо, Лиам и Шейн — все они сообщили, что она была не такой, как ожидалось, и не такой, какой ее изображали СМИ на обложках журналов, газет или в Интернете.

Ее личность, стоящая за тем, что она показывала миру, была привлекательной, даже захватывающей. В ней одинаково хорошо сочетались сила и уязвимость.

Мой телефон завибрировал на столе. Не понимая, зачем он знал, я ответил.

— Лео.

— Рейн.

В трубке послышалось его прерывистое дыхание, и я переключил его на громкую связь, мои люди были в полной боевой готовности.

— Двое моих самых близких людей были убиты на моих глазах; мне с трудом удалось сбежать. Нанятые наемники, они не валяли дурака.

Мои челюсти сжались.

— Что тебе нужно? — спросил я.

— Ничего. Предупреждаю, единственный человек, которому я за последнее время взъерошил перья, был связан с Говони. Я не сомневаюсь, что это их рук дело. Ко мне приближается подкрепление, а я без оружия, так что приходится заманивать их подальше, готовя к смертельному выстрелу, когда прибудут другие солдаты.

— Держи меня в курсе, Лео. Береги себя, — ответил я, злясь за него.

В очереди послышался смешок, но он граничил с маниакальным.

— Просто еще один день. Я сообщу тебе, когда это будет возможно. Держи спину начеку, без сомнения, ты будешь следующим.

Звонок прервался, когда я сжал телефон в руке, пластиковый корпус слегка погнулся.

Мои мышцы болезненно напряглись. Я уронил телефон на стол. О еде забыли. Атмосфера была наполнена тяжелым подтекстом насилия, ярости.

Двое его заместителей были убиты на его глазах. Они были хорошими людьми, преданными и близкими Лео, как семья.

— В данный момент мы не можем отправиться в Италию, — мой резкий, сердитый тон разнесся по комнате.

— Это слишком рискованно, — Дарио серьезно покачал головой.

Отодвинув стул, я не очень аккуратно отодвинул тарелки в сторону. Они упали на пол, но мне было наплевать на беспорядок. Я встретился взглядами со своими людьми, их внутреннее смятение соответствовало моему.

Пэрис уловила энергию в комнате, сдержанность, которую мы в настоящее время сдерживали, желая высвободить ее с помощью грубой силы. Она знала, что находилась в комнате, полной опасных существ, больше, чем когда-либо. Но никто из нас никогда не причинил бы ей вреда.

Это не убирало инстинкт бегства или борьбы, когда наша коллективная разрушительная и жестокая энергия тесно переплеталась в одной и той же близости. Это можно было почувствовать. Ее жуткая неподвижность подтверждала это.

— Они вышли за пределы мафии, наняв наемников для решения внутренней проблемы, — Брандо фыркнул. — Traditori.

— Откуда мы знаем, что это они? — спросил Товия.

— А кто еще это мог быть? — ответил Дино.

— Если только нет каких-то невидимых врагов, о которых мы не знаем, — вмешался Чиро. — Однако я не верю, что это так.

— Мы всегда осознаем присутствие даже невидимых, — заявил я, и от меня мало что ускользнуло.

За исключением всего, что делали Говони, что очень раздражало. Они обходили правила, создавая полный хаос. По какой, блядь, причине?

Я все еще этого не понимал. Анджело подписал контракт добровольно, войдя в него с широко открытыми глазами, без каких-либо уловок.

Единственное, что я мог заключить, это то, что он понял, что не хотел быть ни под чьим началом. Возможно, он надеялся, что его сыновья обрели бы лучшую позицию в нашем мире, стали бы чем-то большим, чем то, до чего с годами опустилось их жалкое имя. Это был позор, постоянная шутка.

Девяносто пять процентов их сотрудников, включая солдат, были довольны захватом. Как только я дал им подтверждение, они позволили процессу пройти довольно легко. Приглушенный шепот о том, что в ближайшем будущем их ожидал лучший образ жизни, помогал.

Это было единственное, что вы могли гарантировать, работая на меня и находясь в мафиози Марчетти — я предоставлял возможности, хорошо относился к вам и мало просил взамен. Все, что мне требовалось — это лояльность и постоянное зарабатывание денег. Честно, но твердо.

Но проблемы создавали те пять процентов, которые остались в рядах Говони и встали на сторону семьи, отказавшись от перемен. Они были готовы умереть за свои убеждения и свою преданность этой семье. И все же теперь он выходил на улицу, понимая, что у него так мало людей по сравнению со мной, и нанимал других для выполнения своей грязной работы.

Не у всех наемников был кодекс поведения, и я гарантировал, что это были те, кого он нанял. Хотя, на какие деньги? Я не был уверен. Последнее, что я знал, большая часть их средств иссякла. Я не знал, как они потратили миллионы, накопленные более двадцати лет назад, не имея ничего, что можно было бы показать. Для них это было не что иное, как позор.

Большинство наемников отказались бы браться за работу против меня. Особенно после последнего, произошедшего несколько недель назад, когда в меня стреляли, пока я был отвлечен. С ним расправились эффективно, кроваво.

Телефон лежал на столе. Я набрал нужный номер, включив его на громкую связь, чтобы все слышали.

— Что я могу для тебя сделать? — послышался голос Эвелин; я не упустил того как тело Пэрис слегка напряглось. Все еще испытывала приступ ревности.

— Мне нужно, чтобы ты срочно поискала наемных убийц для Лео Риччи.

— Две секунды...

Какое-то шарканье на заднем плане, прежде чем я услышал стук пальцев по клавиатуре.

— Я одна, включаю громкую связь, чтобы я могла говорить и искать.

— Спасибо.

Я ждал.

Мои люди почти замолчали, о еде было полностью забыто, даже Пэрис была поглощена происходящим. Она осторожно потягивала свой напиток, Брандо спрашивал, все ли с ней в порядке. Она слегка улыбнулась и кивнула в ответ. Хорошо.

— Да, в темной паутине есть задание. Оно занято, но не помечено как выполненное, — снова раздались постукивания, из телефона донесся тихий гневный звук. — Я не могу зайти дальше этого. Мне очень жаль.

Тяжело дыша через нос, я спросил:

— Каково описание задачи?

— Убийство Лео Риччи, Андреа Луки, Марко Дивали. Требуются доказательства смерти. Восемьдесят тысяч за Лео, по десять каждому за двух других. Это все, — передала Эвелин.

Двадцать тысяч за две жизни. Их жизни стоили гораздо больше. Даже у Лео была небольшая сумма для того, кем он был в моих рядах, что доказывало, что у того, кто стоял за этим, больше не было денег, чтобы мириться. Они вызывали наемников, которые делали это либо потому, что отчаянно нуждались в деньгах, либо у них были личные проблемы с кем-то из моих людей.

Неловкий кашель.

— Рейн...

— Эвелин, — ответил я ровным тоном.

— Я сообщаю тебе подробности о Лео, а также о другом человеке, на которого я только что наткнулась, — резкий вдох. — Ты наверняка захочешь это увидеть.

Пробегая языком по верхушкам зубов, пока мои мысли кружились вихрем.

— Сначала расскажи мне, — потребовал я.

— Пытки и нанесение увечий любым способом для Пэрис Марчетти — пятьсот тысяч. Требуются доказательства.

Стакан разбился об пол, и напиток разлился повсюду. Глаза Голливуд рассеянно огляделись в панике.

— Еще пятьсот тысяч за доказательство смерти любым приемлемым способом.

Дарио тихо заговорил с Пэрис, нежно взяв ее за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Успокаивая ее.

— Кто занимается подобными вещами? Просит об этом?

Она запнулась.

Вопрос остался без ответа. Все мы привыкли к этой стороне жизни. Удары, насилие, взятки, кровь. Взросление в этой среде, формирование определенного типа личности, а затем руководство ею в значительной степени снизили вашу чувствительность.

— Также есть подозрение на тебя и шестерых твоих ближайших людей.

Естественно.

Что, по мнению Говони, произошло бы, если я и мои самые близкие будут убиты? Что власть перешла бы к ним? Ни единого шанса. Это был бы холодный день в аду, где они представляли бы мою организацию, были бы ее главой.

Они были либо под кайфом, либо не до конца осознавали реальность ситуации. Они были никем, уже нет. Не с тех пор, как я нашел и вернул Пэрис сюда, пригласил ее в мир, из которого они ее жестоко изгнали. Не с тех пор, как Восточное побережье и Сицилия теперь подчинялись мне.

Ни один результат ни в какой форме не принес им пользы при продвижении вперед. Если только это не было просто уязвленным самолюбием из-за всей ситуации, когда они нанесли этот последний удар, прежде чем сбежать, поджав хвосты. Но они должны были знать, что начало войны со мной добром не закончилось бы. Их смерти чертовски много значили для меня.

Как они могли оправдать эти расходы, когда у них ничего не было? Было ли это оказанием им услуги или одолжением? Многие вопросы крутились у меня в голове без реального ответа, и я, вероятно, не получил бы его, пока не увидел бы их перед собой, мучительно вытягивая из них ответы.