Глава 11

Рейн

Я не гонялся за ней, как собака за мячом. Ну, обычные собаки, но не мои двое, Арес и Зевс. Я позволил ей думать, что на данный момент она сбежала от меня. Честно говоря, ей негде было спрятаться от меня. Еще больше одурачить ее своей наивностью.

— Отрежьте ему язык и верните домой, — приказал я своим людям. — Мне придется иметь дело с непокорной женщиной.

Они покачали головами с ухмылками на лицах, а Дарио фыркнул. Я думал, он искренне наслаждался хаосом, который она причиняла мне, вторгаясь в мое личное пространство.

Выйдя из здания, я направился обратно через территорию к своему особняку, надеясь, что это дало бы мне достаточно времени, чтобы остыть, а затем разобраться с Пэрис. Те, кто махал мне раньше, отвернулись, чтобы заняться своими делами, когда мое лицо исказилось, превратившись в ледяную маску. В ту, чтобы никто не приблизился бы ко мне, если бы не хотел смерти, или в опасности была жизнь, о которой я заботился. Не то чтобы я заботился о многих жизнях на личном уровне.

Час спустя, переодевшись в не запачканную кровью одежду, я поднял ширмы и увидел Пэрис у бассейна, она лежала там и пила из соломинки, как будто она не убегала со страхом и отчаянием, написанными на ее лице ранее. Пора поиграть с принцессой.

— Какого черта ты делала, следуя за нами туда? — я встал над ней, загораживая солнце и полностью заслоняя ее.

Она лежала на шезлонге в ярко-синем бикини, которое подчеркивало каждую частичку ее гладкой кожи.

Кожа, которую я наверняка собирался пометить.

— А? — спросила она, одарив меня невинным взглядом, который я понял насквозь.

Она действительно собиралась сыграть это таким образом, не так ли?

— Ты следила за мной. Ты увидела то, чего не должна была видеть, и ты ускользнула от солдат, чтобы выбраться из охраняемых ворот особняка, — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — Что. За. Блядь?

Я бы обсудил это с теми, кто пропустил это событие позже.

— Ах, это? — она отмахнулась, садясь с явным усилием используя свое тело, чтобы отвлечь меня, выпячивая грудь.

На мне это не подействовало бы. Протянув руку, я пропустил прядь ее роскошных волос сквозь пальцы, потянув за них достаточно сильно, чтобы обжечь кожу головы, чтобы прояснить свою точку зрения. Ответь мне.

— Я спала, когда шла. Как лунатик, но… наяву, — она пожала плечами. — Я ничего не видела.

Вполне правдоподобно.

И если бы мне не нужно было так часто держать ее рядом, я бы, наверное, задушил ее до смерти за то, что она бросала мне вызов, лгала мне и пыталась выдать меня за полного идиота, которого засасывала эта ложь. Возможно, я был слишком мил с ней. Ярость, бушевавшая во мне, достигла опасного уровня, когда я попытался обуздать ее, но безуспешно.

Закончив с этой маленькой игрой, в которую она играла, я подхватил ее на руки, перекинул через плечо так, чтобы ее задница была высоко поднята, и зашагал внутрь. Ее руки вцепились в мои бока, чтобы удержать.

Удачи в попытках причинить мне боль, Голливуд.

Мои охранники демонстративно отвернулись, некоторые пытались подавить рвущийся наружу смех. Я должен был признать, что если бы я не был так зол на эту женщину, то, вероятно, нашел бы ситуацию забавной.

Я не прилагал никаких усилий, чтобы остановить дрожь своего тела, намеренно перепрыгивая со ступеньки на ступеньку всю дорогу до вершины. Позволив ее возмущенным словам захлестнуть меня, я направился в ее спальню, которая должна была стать ее новой лучшей подругой на обозримое будущее.

— Я не мешок с картошкой, гребаный психопат! Отпусти меня сейчас же! — она сопровождала свою вспышку гнева шлепками по моей спине, которые на самом деле казались мне щекоткой.

Если бы я когда-нибудь увлекался всей этой романтикой и сентиментальной ерундой, я бы сказал, что вчера у нас "был момент", когда я был на девять дюймов глубже в своей так называемой невесте. Увы, я не был. Единственным моментом, который мы разделили, была подпитываемая сексом потребность, которая подтвердила, что мы оба хотели поглотить друг друга.

Правда была для меня кристально ясна. Я хотел трахнуть ее, прижать к себе и безжалостно вонзаться в нее.

Да, я хотел, чтобы она вошла и посмотрела. Это стоило того, чтобы увидеть, как все это отразилось на ее лице. Она удивила меня, оставшись и понаблюдав. Развратная женщина. Она просто отрицала себя, веря, что использование моего тела означало бы нечто большее, чем оно было на самом деле. Этого не было. Пэрис сдерживалась в этом плане, правда, недолго. Вчера поздно вечером я прокрутил запись с камеры, и мне понравилось наблюдать, как она ворвалась в свою комнату, словно торнадо, переворачивая мебель. Более приятным, однако, было наблюдать, как она кончала в душе. Она была тронута.

Моя рука крепче обхватила ее сзади за ноги, прежде чем не очень осторожно я опустил ее на кровать. Подпрыгнув несколько раз, она собралась с духом, прежде чем сморщила лицо и хмуро посмотрела на меня.

Я оглядел ее с головы до ног с насмешкой, кипящий гнев вот-вот должен был выплеснуться наружу. Повернувшись, я закрыл дверь спальни, лязгнув внутренним замком, и в комнате воцарилась почти тишина.

Я сунул руки в карманы, мой язык скользнул по верхушкам зубов. Она могла бы поблагодарить себя за то, что сейчас имела дело со мной в полной мере.