ГЛАВА 31

Сикстайн

Я делаю успокаивающий вдох, прежде чем открыть дверь в свою квартиру и войти. Три любопытных лица тут же оборачиваются на звук открывающейся двери.

— Наконец-то, — говорит Нера, встречая меня на пороге. — Мы давно ждали, когда ты вернешься домой.

Она берет меня за руку и тащит на кухню, где Беллами и Тайер расставляют закуски и наливают шампанское в фужеры.

— Из-за моего сообщения? — спрашиваю я, смеясь.

— Ну да, — отвечает Тайер. — Ты сказала это так, будто у тебя есть серьезные сплетни, чтобы рассказать.

— Я лишь сказала, что должна вам кое-что рассказать.

— Да, и некоторые из нас годами ждали, когда ты заговоришь о том, о чем, я думаю, ты собираешься говорить, так что мы пришли подготовленными, — добавляет Нера, приподняв бровь.

Мои щеки пылают, и я отворачиваюсь, потянувшись за бокалом вина, чтобы занять руки.

Наши отношения с Фениксом не прекращаются с ночи чемпионата, прошедшей больше недели назад. Он был жаден и требователен, писал мне каждый день, иногда по несколько раз в день, чтобы я встретилась с ним и мы занялись сексом.

Когда я появляюсь в назначенном месте встречи, будь то его дом, библиотека, раздевалка или даже общественный парк, он набрасывается на меня, часто сзади, обхватывает рукой мое горло и бесстыдно трахает меня.

В некоторых отношениях он обращается со мной как с принцессой. Он часами ест меня или целует все мое обнаженное тело. Он даже начал одевать меня после того, как мы закончили, как будто я его личная кукла, дошло до того, что он зашнуровывает мне ботинки.

В остальном он обращается со мной как со своей шлюхой. Прижимает меня лицом к земле и трахает, как животное. Засовывает пальцы в мою задницу, пока шепчет мне на ухо мрачные похвалы и мерзкие фантазии.

Фантазии, которые я охотно позволяю ему исполнять.

С каждым днем он все больше развращает меня, постепенно разрушая мою репутацию хорошей девочки, пока я не обнаруживаю, что делаю то, о чем даже не подозревала.

Только сегодня утром я шла по коридорам АКК, когда он подошел ко мне сзади и затащил в соседний класс.

Он прижал меня к стене, уткнувшись лицом в мою шею, и я даже не успела понять, что уже не в коридоре.

— Феникс?

Он присосался к моей точке пульса, добавив к ней множество следов, которые он уже оставил на моем теле. Водолазки стали моим единственным средством скрыть художества его рта. Слава богу, сейчас был декабрь, и моя новая склонность к максимальному прикрытию не вызывала лишних вопросов.

— Ты не выкладываешь в Инстаграм провокационных фото, чтобы возбудить меня, —объявил он, половина слов была приглушена моим горлом и едва слышна, а вторая половина прозвучала с самодовольным облегчением.

Мне показалось, что я услышала, как он пробормотал, что собирается убить Роуга, но его дыхание щекотало мне шею, когда он говорил, заставляя меня хихикать в ответ и заглушая его слова.

Его руки сжались вокруг моей талии, когда он застонал и прижал меня к себе.

Несколько дней назад он прислал мне еще один запрос, и я уставилась на него, зависнув над кнопкой «принять». Я закрыла приложение, так и не приняв его, желая заставить его подождать еще немного.

Устав ждать, пока я это сделаю, он заставил меня разблокировать телефон для него вчера вечером, открыл приложение и сам нажал «принять». Думаю, он провел по крайней мере часть утра, просматривая мою ленту.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Он не потрудился поднять голову, отвечая мне в перерывах между покусываниями и облизываниями моей шеи.

— В твоей ленте нет фотографий, на которых ты в бикини.

Я вспомнила свою ленту, состоящую из довольно стандартных фотографий семьи, друзей и моих путешествий. Я никогда не публиковала свои фотографии в купальнике.

— Нет, не выкладывала.

— Хорошо, — одобрительно промурлыкал он и лизнул мое горло, пока его руки лихорадочно тянулись к моей рубашке, чтобы вытащить ее из-под юбки.

— Но это не значит, что это не может случиться в один прекрасный день, — добавила я, желая поддразнить его.

Его губы жарко прижались к моему уху.

— Прекрасно, только не забудь отметить меня на своей заднице, когда будешь ее выкладывать, чтобы все поняли, кому она принадлежит.

Я рассмеялась, позволив ему стянуть с меня рубашку через голову, взволнованная опасностью того, что любой из школы может войти в любое время.

Он сорвал с меня джинсы и трахнул меня стоя: мои ноги обвились вокруг его талии, а руки сжимали его плечи, мои ногти отчаянно впивались в его спину через рубашку.

Не поцеловать его было практически невозможно. В таком положении разница в росте между нами почти не ощущалась. Его глаза были черными от вожделения и жарко смотрели на меня. Я была так близко к его рту, нас разделяли считанные сантиметры.

Было бы так легко наклониться и прижаться к нему.

Я хотела этого. Я умирала от желания.

Осознание того, насколько сильной была эта потребность, заставило меня в последнюю секунду отвернуться и зарыться головой в его шею.

Он трахал меня с решительной неумолимостью, как всегда, отказываясь отпускать меня, пока я не кончила дважды.

Когда он кончил, то вытер свой член о внутреннюю сторону моего бедра, шлепнул меня по заднице и велел идти на занятия. Я пришла на курс международного бизнеса с десятиминутным опозданием, с его спермой, стекающей по моей ноге, и растрепанным видом, который заставил Неру подозрительно сузить глаза, когда я села рядом с ней.

Этот взгляд заставил меня расколоться. Я не могла больше хранить этот секрет в себе. До официального объявления в прессе оставалось всего несколько недель, и я знала, что мои друзья и так умеют хранить секреты. Мне просто нужно было выговориться и поговорить об этом с девочками. Я написала им сообщение, предупредив, что должна рассказать им кое-что сегодня вечером.

Они все ответили с разными взволнованными эмодзи и явно готовились к событию, которое, по их ожиданиям, должно было стать большим открытием.

— Простите, вы приготовили сырную доску? — спрашиваю я, указывая на то, что, очевидно, является сырной доской на стойке.

— Слушай, мы с Беллами хотели убедиться, что у нас есть достаточное количество закусок, поэтому пошли в магазин, но потом немного увлеклись...

— Сырный отдел здесь не перестает меня удивлять, — добавляет Беллами, вклиниваясь в разговор с впечатленным выражением лица.

— И оказалось, что Нера тоже переборщила и купила пять бутылок шампанского, так что все обошлось, — Тайер говорит, закончив свою мысль.

— Мы заинтригованы твоими новостями, Сикс. — Беллами переходит в гостиную и садится на диван, скрестив ноги.

— Заинтригованы? — повторяет Тайер, садясь рядом с ней. — Это скромно. Мы умираем от желания узнать. Самое время, чтобы некоторые драмы в нашей жизни исходили от вас двоих.

Мы с Нерой присоединяемся к ним, и я смеюсь, садясь в одно из удобных кресел. Похоже, что в их личной жизни все улеглось. Роуг и Беллами снова вместе после долгих драм, а Рис и Тайер официально встречаются.

— Удивительно, что вам двоим позволили провести ночь свободы, — замечает Нера.

Беллами краснеет, а Тайер ухмыляется и добавляет.

— Были даны определенные обещания.

— В спальне? — спрашиваю я.

— Да, но не думай, что я не вижу, как ты пытаешься обернуть это против нас, — отвечает Тайер, указывая на меня пальцем. — Не меняй тему, сегодня речь пойдет о твоих приключениях в спальне.

Я застонала, схватила подушку с дивана и стала возиться с ней на коленях.

— Просто расскажи нам, — говорит Нера, в ее голосе звучит мольба.

Беллами доливает мне шампанское и оставляет бутылку в пределах досягаемости, как хороший друг. Я встречаю ее взгляд.

— Помнишь наш тост в начале года?

— За то, чтобы Роуг и Феникс не разрушали наши жизни? — спрашивает она со смехом. — Очевидно, я не очень-то старалась выполнить это обещание.

— Да, я тоже.

Нера замирает с бокалом на полпути ко рту, с затаенным дыханием ожидая моих следующих слов.

— То есть, ты хочешь сказать, что он разрушает твою жизнь..., — Тайер делает паузу, подыскивая, как это сформулировать, — ...с биологической точки зрения?

Я опускаю лицо в подушку на коленях и киваю.

Вокруг меня раздаются визги, и я скорее слышу, чем вижу, как все трое выходят из себя.

— Срань господня, — говорит Нера. — Наконец-то.

—Это как если бы главные герои романа сошлись после трехсот страниц утверждений, что они ненавидят друг друга, но напряжение и сексуальная химия были очевидны всем вокруг с самого начала, — добавляет Беллами, радостно хлопая в ладоши.

Тайер поворачивается к ней, соглашаясь.

— Буквально. Шекспир не смог бы написать такой сценарий.

— Я говорила о книгах куда более грязных, чем те, что способен написать Уильям, но да, вы поняли мою общую мысль.

— Расскажи нам все, Сикс. — Нера наклоняется ко мне с восторженным выражением лица. — Вы решили все проблемы, которые были между вами?

Тайер и Беллами выжидательно обернулись ко мне.

— Нет, мы взяли за правило не говорить об этом.

Я объясняю им все, что произошло, когда мы были моложе: дом на дереве, записка, поездка на велосипеде, несчастный случай.

Похороны.

Феникс обвиняющий меня в смерти Астор и последующих годах ненависти.

Я испытываю такое чувство облегчения, когда наконец-то говорю об этом, как будто с моей груди снимают физический груз. Ситуация все еще существует, но, по крайней мере, я чувствую, что могу дышать немного свободнее. Особенно когда Нера сжимает мою руку в знак горячей поддержки.

— Я никогда не знала, что он винит тебя в смерти своего брата, — с грустью говорит Нера. — Ты должна знать, что твоей вины в этом нет. Это была трагическая случайность.

— Я знаю это, хотя мне потребовалось время и много терапии, чтобы справиться с чувством вины выжившего. Но я также понимаю, как он считает меня виноватой. Он никогда не сможет воспринимать меня иначе, чем девушку, которая могла бы спасти его брата, но не сделала этого.