Я запускаю руку под ее юбку и провожу двумя пальцами по ее голой, влажной киске.

— Ты сняла свои трусики в моем доме, у меня на глазах, — мурлычу я, опуская пальцы ниже, пока не достигаю ее входа, а затем надавливаю на него одним пальцем. — Ты позаботилась о том, чтобы твои дырочки были удобны для меня сегодня.

Я рычу, когда ее тугой жар заглатывает мой палец, как будто приветствуя меня дома.

— Ебать... тебя..., — бормочет она между задыхающимися вдохами.

— Работаю над этим. — Я отвечаю, мой тон на этот раз совсем неистовый.

Опустив рот к ее пупку, я вылизываю дорожку к ложбинке между грудей, глядя ей в глаза все время, пока делаю это.

Когда я добираюсь до края ее топика, я хватаю его и делаю паузу. Наблюдаю, как расширяются ее зрачки и учащается дыхание, а затем откидываю топ выше, обнажая ее грудь.

Из глубины моего горла вырывается стон, когда я впервые вижу ее великолепные сиськи. Они идеально подходят по размеру, особенно для моих больших рук, с темными, твердыми пиками, которые так и просятся в рот.

— Посмотри на эти сиськи, — говорю я, обхватывая ее левую грудь и играя с тем, что быстро становится моим любимым украшением. Мой палец продолжает входить и выходить из ее киски, пока я играю с ее твердым пиком. — Ты такая чертовски горячая, что меня это бесит. Ты даже не представляешь, как на тебя смотрят мужчины.

— Как?

Ее спина выгибается, когда я опускаю язык к ее соску и облизываю его, задевая при этом пирсинг. Она стонет и пытается вывернуться из моих рук, но я не даю ей этого сделать.

Я закрываю рот вокруг ее соска и посасываю, двигая языком пирсинг вперед-назад и наслаждаясь тем, как она брыкается каждый раз, когда я это делаю.

Я поднимаю голову и смотрю на нее.

— Как будто ты в меню, и они все хотят попробовать.

Я перехожу к другой груди, как раз когда добавляю второй палец, и она вскрикивает от плотного прилегания. Я начинаю вбиваться в нее в более быстром ритме, а с ее губ срываются рваные вздохи при каждом движении пальцев.

Интересно, ей все еще больно после нашего первого раза? Может, мне стоит быть немного нежнее?

Я потираю ее клитор большим пальцем, давая ей облегчение, которого, как я знаю, она жаждет. Она закидывает одну ногу на другую, задерживая мою руку в своей киске, и отвечает на мои толчки собственными движениями бедер.

Она оседлала мою руку, а я наблюдаю за ней, завороженный тем, как аппетитно подпрыгивают ее сиськи подо мной.

— Скажи, что я единственный, кто видел эти сиськи.

Она неистово трясет головой, ошеломленная и сбитая с толку приближающимся оргазмом.

— Нет.

Я моргаю. От яростного собственничества у меня звенит в ушах.

Она была девственницей, когда мы трахались, но я понимаю, что это не значит, что до меня у нее не было нескольких первых опытов с другими мужчинами.

При этой мысли горло сжимается.

— Его имя. — Я требую, мой голос груб от едва сдерживаемой жестокости.

— Пьер. — Она задыхается, покачивая бедрами вперед-назад.

— Кто, мать твою, такой Пьер?

Клянусь, если у нее есть какой-то французский любовник, который ждет ее на крыльях, она станет свидетельницей убийства.

— Парень... который сделал мне пирсинг.

У меня сводит челюсти, когда я представляю, как он играет с ее соском, чтобы он стал твердым.

— Дай мне его адрес.

— Нет.

— Сикстайн.

— Он выполнял свою работу.

— Я не причиню ему вреда. — Я лгу.

Она насмехается.

— Ты даже не можешь сказать это с честным лицом.

Я загибаю пальцы внутри нее, касаясь ее чувствительного места, и потираю ее клитор в тандеме. Она напрягается, ее мышцы смыкаются, когда наступает кульминация.

Она кончает с громким стоном, ее мышцы сжимают мои пальцы, пока ее возбуждение вытекает из ее входа.

Я продолжаю лениво вводить и выводить из нее пальцы, давая ей отойти от оргазма.

Затем я добавляю третий палец.

У нее перехватывает дыхание, и она бросает на меня панический взгляд. Я медленно ввожу в нее, растягивая ее вокруг своих пальцев, пока не убеждаюсь, что она чувствует жжение.

— Феникс...

Мне начинает нравиться, как она стонет мое имя.

— Он прикасался к тебе? — я скрежещу между стиснутыми зубами, толкаясь в нее и выходя из нее в постоянном темпе.

Я мучаю ее, доводя до грани следующего оргазма, а потом спускаю обратно без всякой разрядки и облегчения.

— Нет, не больше, чем нужно.

Я хватаю один из предметов, которые бросил на кровать, и подношу его к нам.

— Что это? — спрашивает она, ее голос дрожит.

— Ты больше никому не позволишь прикасаться к себе, — приказываю я, наблюдая, как ее глаза следят за движением маленьких цепей, которые я держу в руках.

Она снова качает головой и смотрит на меня решительным взглядом.

— Я буду делать то, что хочу.

— Правда? — я рычу, опуская цепь на ее грудь. Я наклоняю голову и втягиваю ее сосок обратно в рот, наслаждаясь вкусом ее твердого пика.

Я провожу языком по ее соску, делая его красивым и твердым, а затем прикусываю его. Она вскрикивает, и ее крик переходит в громкий вопль, когда я закрываю один из зажимов вокруг ее соска.

— Святое дерьмо, — кричит она, выкрикивая мое имя на рваном дыхании. — Что ты делаешь?

Схватив другой конец металлической цепочки, я нависаю вторым зажимом над ее голым соском.

— Зажимы для сосков. Обычно их используют в качестве наказания, но давай не будем притворяться, что тебе не нравится сочетание удовольствия и боли. — Я говорю, со стоном втягивая ее сосок в рот, а затем отпускаю его. — А вот это будет больнее. Этот сосок чувствителен из-за пирсинга, так что приготовься к жжению.

Я отвлекаю ее, вводя и выводя пальцы из нее и переключая ее внимание на ощущения в ее киске. Поласкав ее сосок языком в последний раз, я ввожу пальцы до упора и закрываю зажим вокруг ее пика.

Она совершает ошибку, пытаясь вывернуться, чтобы избежать моих пальцев и переполняющих ее тело ощущений.

Вес цепи смещается при движении ее тела, натягивая зажимы и создавая невыносимое давление на соски.

И все же я не позволяю ей кончить.

Я устраиваюсь между ее ног, сгибая их в коленях, чтобы ее ступни лежали на кровати.

Визуальный образ ее распростертой на моей кровати, со связанными руками, зажатыми сосками и киской, стекающей по моим пальцам на матрас, я не скоро забуду.

У меня появилось внезапное иррациональное и опасное желание оставить ее у себя.

Оставить ее привязанной к моей кровати в этой комнате, где мы можем создавать свою собственную реальность.

Вместо этого я достаю последний предмет, который бросил на кровать, прежде чем мы начали.

— Сикс. — Я называю ее по имени, и она оглядывается на меня, ее глаза расфокусированы и потеряны, ее потребность в оргазме делает ее дезориентированной. — Я хочу, чтобы ты сейчас громко кончила для меня.

С этими словами я включаю вибратор и прижимаю его к ее клитору.

Вибрация, пронизывающая ее киску, мои пальцы, безжалостно проникающие в нее, и цепь, тянущаяся к соскам, — все это вместе отправляет ее в обрыв оргазма.

Она снова пытается отодвинуться от меня.

И снова я не даю ей этого сделать.

Она утыкается головой в подушку, заглушая свои крики, пока они не становятся почти совсем беззвучными. Она предпочитает скрывать от меня свои крики, когда я специально попросил об этом.

Я вырываю из нее пальцы и отбрасываю вибратор в сторону, хватаю ее за волосы и притягиваю ее лицо к себе.

— Ты не скрываешь от меня свои крики. — Я рычу, находясь в нескольких дюймах от ее лица.

Она лежит словно без костей, все ее тело дрожит, как у наркомана, нуждающегося в дозе, пока она пытается успокоиться после жестокого оргазма. И тем не менее она все еще способна разевать на меня свой умный рот.

— Как я и сказала, — говорит она между двумя вдохами, — я буду делать то, что хочу.

К черту нежность. Очевидно, она хочет, чтобы монстр вышел наружу.

Я расстегиваю джинсы и стягиваю их с бедер, а затем хватаю свой твердый член и вставляю в нее.

Ее рот сжимается в маленькую букву «о», и шок окрашивает ее черты. Даже после всех приготовлений я все еще только наполовину вошел в нее, но, черт возьми, я не собираюсь больше ждать.

Я делаю еще один толчок, погружаясь в нее до тех пор, пока не чувствую, как ее влажная киска прижимается к моему тазу.

Она такая же тугая, как и в первый раз, даже с учетом того, насколько она сейчас мокрая. Звуки, которые издает мой член, когда я вгоняю его в нее, непристойны, шлепки и хлюпанье наполняют комнату вокруг нас.

— А-а-а... а-а-а... а-а-а, — кричит она в такт моим порочным толчкам. Я не собираюсь облегчать ей жизнь, вхожу в нее с силой, не заботясь о нежности.

Но, судя по выражению лица и звукам на губах, ей это нравится. Она пытается повернуть лицо, чтобы снова застонать в подушку, но я хватаю ее за горло и заставляю посмотреть на меня.

— Если ты так отчаянно хочешь что-то взять в рот, почему бы тебе не попробовать вот это? — спрашиваю я, засовывая пальцы, которые были в ее киске, ей в рот и заставляя попробовать себя на вкус.

Ее глаза расширяются, когда она пробует себя на язык.

— Соси. — Я приказываю, и она делает это, ее глаза трепещут от неуверенности. — Хорошая девочка.

Она стонет, обхватив мои пальцы, и мне приходится удерживать себя от того, чтобы не кончить на месте при виде того, как она насаживается на меня с двух концов.

Теперь я владею двумя ее дырочками, и чудовище внутри зовет меня захватить ее задницу, чтобы все ее тело было моим.

Наслаждайся, пока можешь, это последний раз, когда ты трахаешь ее.

Подумай об Асторе.

Эта мысль почти убивает мою эрекцию, и единственное, что удерживает меня в напряжении, это то, что мышцы Сикс сжимаются, когда она кончает.

Она выглядит разбитой подо мной, ее глаза закрыты, а руки трясутся над головой. Ей нужен отдых, но я еще не закончил.

Я закидываю ее ноги себе на плечи и продолжаю входить и выходить из нее.

— Еще один оргазм. — Я томно мурлычу.

— Я не могу. — Она умоляет.

— Я и не просил. — Говорю я, делая толчок, затем полностью выходя из нее, а затем снова входя и повторяя то же движение.