От его слов вожделение сразу же проникает в мою киску, но я борюсь со своей физической реакцией. Мои глаза сужаются, а рот разжимается.
— Почему бы тебе не попросить об этом Глорию? Я слышала, тебе нравится, что она может делать своим ртом.
Он одаривает меня антагонистической ухмылкой, и это выражение показывает, насколько он злой.
— Может, и попрошу.
— Тогда оставь меня в покое и пойди найди ее. Отшлепай ее по заднице до синевы. Иди и трахни ее.
Он снова прижимает меня к раковине. Отбросив лопатку в сторону, он шлепает меня по заднице рукой.
Он не делает паузы между ударами, нанося по одному на каждую ягодицу.
— Восемь, — задыхаюсь я. — Девять.
Другой рукой он обхватывает мое горло и перекрывает мне воздух.
— Ты думаешь, я делаю это, потому что хочу тебя трахнуть?
Он наносит самый болезненный удар по самой мягкой части моей задницы. Моя спина отрывается от поверхности стола, но он удерживает меня под собой.
— Десять, — задыхаясь, говорю я, полностью опустошенная.
Моя задница в синяках и опухла, моя киска пульсирует от возбуждения и отсутствия трения, и я борюсь с внезапным желанием задремать.
Он наваливается своим телом на мое, пока не покрывает меня полностью, как животное, собирающееся спариться со своей самкой. Его вес заставляет меня оставаться в сознании и быть готовой к любым пыткам, которые он планирует применить в следующий раз.
Вместо этого он обхватывает мою шею сзади и заставляет меня смотреть прямо вниз и прочь от него.
— У меня нет ни малейшего желания трахать тебя. — Он ворчит. — Если бы я хотел, ты бы уже лежала на полу лицом вниз, а моя сперма вытекала бы из всех твоих дырочек.
Он злобно кусает меня за ухо. Его рот касается моей кожи, когда он что-то бормочет мне на ухо, а потом уходит.
Когда я оборачиваюсь, дверь уже закрывается за ним, оставляя меня наедине со своими мыслями и его последними словами, обращенными ко мне.
Я уверена, что он прошептал мне на ухо: «С днем рождения».