Глава 6

Делла

Я так сильно напрашивалась на увольнение.

Но разве угроза безработицы удержала меня от того, чтобы подойти к столику Джеффа? Нет, нет, не удержала.

По дороге в пиццерию я обдумывала сотню разных отмазок. Это было не свидание, а случайная встреча, верно? Я пришла за пиццей и совершенно случайно столкнулась с ученицей и ее отцом. Это было совпадением — технически, Джефф даже не приглашал меня. И было бы невежливо игнорировать их, когда мы все, по неосторожности, оказались в одном ресторане.

Он просто упомянул о своих планах на сегодняшний вечер, которые случайно совпали с моими — или с планами, которые я составила после того, как он упомянул о своих.

О, черт. На всем этом было написано «катастрофа».

Но, тем не менее, я продолжала идти. Пока я держала это увлечение при себе, никто не мог предположить, что это было свидание.

Секреты работали. Пока ты кому-нибудь их не рассказывала.

Школьный кодекс поведения не запрещал дружбу между учителями и родителями. Но запрещал романтические отношения между родителем ученика и его или ее учителем, пока указанный ученик находился в классе учителя. Правило, разработанное для того, чтобы гарантировать отсутствие преференциального режима.

Это означает, что, пока Кэти училась в моем классе, не могло быть никакого Джеффа.

За последние две недели я перечитала эту политику сто раз, просто чтобы посмотреть, может быть, она изменится.

Этого не произошло.

Но я могла это сделать. Я могла поужинать. Пока я не переходила грань между дружбой и романтикой, это была просто… пицца.

Всем нравится пицца.

— Привет. — Джефф улыбнулся мне, когда я подошла к его столику.

— Привет. — Мой голос был слишком хриплым. Я говорила как неуклюжие девочки-подростки, которых я застукала за флиртом с тощими мальчиками-подростками возле их шкафчиков. Это была такая плохая идея.

— Хочешь сесть? — Джефф кивнул на скамейку напротив своего места в кабинке.

Да, я хотела сесть. Должна ли я сесть — это был совершенно другой вопрос. Так что я осталась стоять у столика, мой взгляд метался между его пустым пинтовым стаканом, меню, шейкером для сыра пармезан, красными хлопьями чили и гладким винилом кабинки.

— Делла.

Я сглотнула.

— Это не свидание.

— Это пицца.

— Именно так. — Уверенно кивнув, я сбросила куртку, положив ее в кабинку, прежде чем скользнуть на свое место. Затем я быстро оглядела ресторан, и мое тело расслабилось, когда я не узнала ни одного лица.

— Вот. — Джефф подвинул через стол стакан воды со льдом. — Это стакан Кэти, но она к нему еще не притрагивалась. Она слишком занята, пытаясь выиграть конфетку в автомате.

За киоском, в зале игровых автоматов, Кэти играла в свою игру, ее глаза сузились, когда она двигала когтем с помощью джойстика.

— Она очаровательна.

— Я тоже так думаю. — Улыбка тронула его губы. — Итак, что ты обычно делаешь в пятницу вечером?

— Убираюсь. — И до этого самого момента я не осознавала, насколько жалко это звучало.

Вау. Мне нужно было устроить свою долбаную жизнь.

Лука обычно отсутствовал по пятницам вечером, отправляясь на встречу с друзьями или в бар в центре города. Раньше он приглашал меня с собой, но я так устала наблюдать, как он цепляет женщин, что говорила «нет» чаще, чем «да», настолько, что меня перестали приглашать.

Это означало, что по пятницам дом был в моем распоряжении, и я могла воспользоваться этим преимуществом, убирая свою спальню и ванную, пока стирала пару партий белья.

Скучная. Унылая.

Пора перестать говорить обо мне.

— А что насчет тебя? — спросила я.

— По пятницам, когда у меня Кэти, обычно мы идем куда-нибудь поужинать, а потом играем в игры дома. Когда она с Розали, я обычно тоже убираюсь.

— Значит, мы оба скучные.

Он усмехнулся.

— Вместо того, чтобы называть нас скучными, как насчет эффективные? Мы разумно используем наше свободное время.

— Мне нравится.

— Мне тоже. Я думаю, мы родственные души.

Родственные души. Это мне тоже понравилось.

Мои щеки вспыхнули, когда я встретилась взглядом с его карими глазами, любуясь переливами цвета. Напряженность его взгляда только усилила румянец, так что я отпила воды со льдом.

Эта связь между нами была такой… мощной. Ощутимой. Это было похоже на нить, протянутую между нами, единое волокно, которое все росло и росло, сплетаясь все плотнее и плотнее, образуя веревку.

— Как это возможно, почему я чувствую словно знаю тебя много лет? — прошептала я.

— Я не знаю, — пробормотал он. — Но я чувствую то же самое.

Под столом его ботинок задел мой. Прикосновение такое невинное, такое простое, но у меня перехватило дыхание.

— Я, эм… — Почему здесь так жарко? Я сделала еще глоток воды, затем увела разговор в сторону от всего, что могло навлечь на меня неприятности. Еще больше неприятностей. — Значит, Розали больна?

— Нет. — Джефф вздохнул, его нога осталась точно там, где была, прижатая к моей. — Да. Может быть. Это сложно.

Из всего, что он мне рассказал, все в его отношениях с Розали было сложным.

— Она часто болеет, — сказал он. — Чаще всего у нее нет никаких симптомов. Врачи не находят у нее никаких физических отклонений. Но я думаю… ей нравится болеть. Или иллюзия болезни. Нравится сочувствие. Я не знаю. Когда я говорю это вслух, я звучу как придурок. Но это всего лишь мое мнение. Может быть, с ней что-то не так, чего врачи не могут найти.

— Ааа.

— Это больная тема, — сказал он, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что Кэти все еще продолжает свою игру. — У нас не было хорошей страховки, когда мы были женаты. После рождения Кэти появились счета, но у меня был план оплаты, и я заботился об этом. Розали «заболевает», — добавил он в кавычках, — и мчится к врачу. Снова, и снова, и снова… В какой-то момент она ходила еженедельно. Счета просто накапливались. У меня было такое чувство, будто я попал в зыбучие пески. Как раз в тот момент, когда я думал, что оплатил все, она погружала меня еще глубже.

Я грустно улыбнулась ему.

— Мне жаль.

Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его.

— И вот я снова здесь, рассказываю тебе гораздо больше, чем тебя, вероятно, волнует.

— Меня волнует.

Он издал сухой смешок.

— Что в тебе такого, из-за чего я не могу заткнуться?

— Я не знаю. — Но мне это нравилось. Мне нравилось, что он доверился мне, когда я сомневалась, что он доверялся кому-то еще.

Джефф долго смотрел на стол. Он раздумывал, продолжать или нет, не так ли?

Я надеялась, что он продолжит говорить. Его рассказ заставил меня почувствовать себя важной персоной. Той, кому доверяют. Особенной.

Всю свою жизнь я просто хотела мужчину, который заставил бы меня чувствовать себя особенной.

— Розали не хотела развода. — Он говорил с тихим вздохом, как будто смирился с этим желанием поделиться всей историей. Как будто единственный способ заставить его замолчать — это если я выйду из кабинки.

Я не собиралась покидать эту кабинку.

— Почему она не хотела развода? — спросила я. Была ли она все еще влюблена в него?

— Из-за надежности, я думаю. Мы не были счастливы. Мы никогда не были влюблены друг в друга. Как я уже говорил тебе тем вечером, я не хотел признавать, что мой брак потерпел неудачу. Но однажды я понял, что страдания просто не стоили того. Я не хотел, чтобы Кэти росла в такой среде. Поэтому я сказал Розали, что все кончено. Она перевернулась. Прямо сказал мне «нет». Когда она поняла, что я не собираюсь менять свое мнение, она наняла адвоката.

И именно тогда он, должно быть, начал называть ее злобной сукой.

— Во время развода эти ее болезни превратились в кошмар. Это было похоже на то, что она целенаправленно пыталась подтолкнуть меня к банкротству.

— Зачем ей это делать?

— Она была зла. Знала, что я больше всего люблю Кэти. Поэтому она попыталась забрать ее. Разрушить мои шансы на совместную опеку.

— Что? — ахнула я. — Но если она все время болела, разве ей не понадобилась бы помощь с Кэти?

— Если бы у нее была полная опека, тогда я платил бы более высокие алименты на ребенка. Достаточно для того, чтобы ей не пришлось устраиваться на работу.

Поэтому она попыталась воспользоваться преимуществом. Злобная сука.

— Она набрала кучу счетов, — сказал он. — Мы все еще были женаты, так что все они были записаны на мое имя. Ты знаешь, сколько стоит обращаться в отделение неотложной помощи с болями в животе каждый день в течение трех недель?

— Каждый день в течение трех недель? — О мой бог. — Сколько?

— Дохуя. — Джефф провел рукой по лицу. — В итоге больница забирала всю мою зарплату. Я был по уши в долгах. Это было ужасно. Но мне повезло. Помнишь, я говорил тебе про адвоката, которого нанял? Мне его порекомендовал босс. Он взял меня на безвозмездной основе. Он был хорош. Очень хорош. Убедился, что я не потеряю Кэти.

Я официально ненавидела его бывшую жену.

— Мне жаль.

— Все получилось. — Он проверил, чтобы убедиться, что Кэти снова нет поблизости. — Розали не плохая мама, но она и не отличная мама. У меня замечательная мама, так что я знаю разницу. И я даже не могу сказать, что это вина Розали. Это просто то, что она знает. Ее собственная мать точно такая же. Всегда болеет. Никогда не работает. Всегда есть… что-то. И чем бы это что-то ни было, оно всегда будет иметь приоритет перед Кэти.

Тогда было хорошо, что она всегда могла рассчитывать на Джеффа.

— Спасибо, что рассказал мне, — сказала я.

— Господи. — Он покачал головой. — Ты первый человек, которому я говорю об этом за последние годы. Уже готова сбежать?

— Нет. — Я похлопала по скамейке. — Мне нравится это сиденье.

Его взгляд смягчился, по бокам появилось несколько морщинок.

— Рад, что ты пришла сегодня вечером.

— Я тоже.

Это был самый рискованный шаг, который я когда-либо совершала. Даже будучи ребенком, я никогда не пыталась украсть в магазине блеск для губ или пойти на вечеринку и солгать своим родителям о том, что я делаю. Я была хорошей девочкой, с радостью соблюдавшей правила.