Глава 5

Глава 5

Финн

— Финн, ты здесь? — позвала Бриджит из своего офиса.

— Нет.

Она рассмеялась, когда колеса ее рабочего кресла покатились по деревянному полу. Скользнув назад, она появилась в моем дверном проеме.

— Ты прокрался внутрь, пока я разговаривала по телефону.

— В этом не было никакой скрытности. Ты кричала так громко, что не слышала меня.

Губы Бриджит скривились.

— Я разговаривала с этим придурком, шовинистичным продавцом из питомника растений (прим. ред.: питомник растений — это место, где растения размножают и выращивают до желаемого размера. В основном речь идет о растениях для садоводства, лесного хозяйства, зеленого строительства или природоохранных насаждений, а не для сельского хозяйства).

— Ты хотела сказать, что кричала на этого засранца, продавца-шовиниста из питомника растений? Что Чад натворил на этот раз?

— Он испортил мой заказ. Снова. Он прислал колорадскую синюю вместо норвежской ели, и он знает, как сильно я ненавижу синюю с этими острыми иголками. Он не включил нашу оптовую скидку, он прислал два дополнительных куста черноплодной рябины и, чтобы исправить свои собственные ошибки, сказал, что это займет еще две недели. Моя команда готова завтра приступить к работе над проектом «Нельсон».

— Черт. — Я потер лоб. — Я позвоню владельцу.

— Это уже третий раз. Чад всегда правильно выполняет твои приказы. Всегда. Но не выполняет мои, и мы оба знаем, что это потому, что я женщина.

Я хотел возразить и сказать Бриджит, что Чад просто идиот, но она была права. Я был в детской, когда они встретились в первый раз, и когда она подошла пожать ему руку, он отшил ее.

— Я позвоню владельцу. Либо он даст нам нового продавца, либо мы просто воспользуемся услугами «Кашманз» (прим. ред.: Кашманз — магазин строительных товаров, товаров для фермы и живущих на ней животных).

И придется платить дополнительные пять процентов с каждого заказа. Я пользовался этим небольшим магазином в течение всего прошлого года, потому что их продукция была первоклассной, а цены — непревзойденными. Но я не собирался заставлять Бриджит иметь дело с придурком.

— Спасибо. — Она пододвинула свой стул дальше в мой кабинет, подкатившись прямо к краю моего стола. Она улыбнулась фотографии Макса и Кали в углу. — Сегодня последний день в школе, верно?

— Ага. Трудно поверить, что моя Кали будет ученицей средней школы.

— Такое ощущение, что только вчера она пришла сюда и играла в уголке после занятий в детском саду.

— Годы летят все быстрее и быстрее. — Не только годы. Дни и недели тоже. Казалось, всего несколько часов назад я приступил к проекту «Двор Молли», но прошла уже неделя.

— Лето пролетает незаметно, — сказала Бриджит. — Мы не можем за ними угнаться.

Я пододвинул к ней свой календарь, чтобы она могла ознакомиться с тем, что там написано.

— Нет, мы не можем.

За последнюю неделю мне пришлось отказать трем заказчикам, потому что у нас не было возможности участвовать в торгах по их проектам. Наша бригада косарей была укомплектована по максимуму, а список ожидания состоял из двадцати человек. Увеличить штат было невозможно, возможно, до следующего сезона — в городе просто не хватало квалифицированной рабочей силы.

Сезон только начинался, а я уже отстал с офисной работой. Обычно я работал допоздна по вечерам, когда у Молли были дети, и наверстывал упущенное. Но на этой неделе я уходил из офиса ровно в пять, чтобы поехать к ней домой и поработать во дворе. Мы ужинали и общались с детьми. Потом я оставался на ночь, вставал рано, чтобы уйти до рассвета.

Я тайком встречался со своей женой.

Бывшей женой.

Но, черт возьми, секс был хорош. Может быть, лучше, чем когда-либо. У нас двоих был настоящий роман в доме, который мы когда-то купили вместе. И я не планировал останавливаться, даже если это было чертовски глупо.

Сейчас у меня было больше энергии, чем за последние годы. Я поймал себя на том, что в течение дня улыбаюсь чаще, когда думаю о ее губах на своей коже или о своих руках в ее волосах. Черт, мне нравились ее волосы. Когда в последний раз я был так увлечен женщиной?

Пятнадцать лет назад.

Ни одна из подружек, которые были у меня после Молли, никогда не приводила меня в такой трепет. Я встречался с Бренной в течение года, и в течение последней половины этого срока я больше времени избегал свиданий, чем спешил на них.

Три ночи на прошлой неделе, когда дети были у меня дома, я ложился спать раздраженный, желая, чтобы рядом со мной была Молли, а не мой нераскрытый ноутбук.

Если бы был способ незаметно заманить ее сюда, я бы так и сделал. Вот только мои дети не были глупыми, и они бы поняли, что что-то происходит. Возможно, под предлогом заняться ландшафтным дизайном, я мог бы привести Молли к себе. Ее нога не ступала в мой дом. Ни разу. Всякий раз, когда она высаживала детей, она прощалась на тротуаре, держась по крайней мере в десяти футах от входной двери.

Почему она так делала? Я не раз приглашал ее войти, но за шесть лет она ни разу не переступила порог. Даже когда Макс пригласил ее войти и посмотреть его комнату. Она извинилась, сказала, что опаздывает и пообещала посмотреть ее в другой раз, чего так и не произошло.

Это были все те вещи, о которых нам следовало поговорить, вместо того чтобы раздевать друг друга догола, как мы делали все выходные и прошлую ночь тоже.

Заниматься сексом было легче, чем разговаривать. Так было всегда.

Мы с Молли потратили годы на физическое общение, изучая и совершенствуя то, как мы молча сближались. Как только речь заходила о словах, все становилось рискованным.

Мы согласились, что первая ночь была ошибкой. Рискну предположить, что она чувствовала то же самое по отношению к остальным трем. Но к черту все это, я был рад пойти туда сегодня вечером после работы.

Двор перед домом благоустраивался, и было здорово, что дети мне помогали. Молли тоже. Вчера вечером она присоединилась к нам на улице, надела свои собственные кожаные перчатки и проработала час перед ужином.

Впервые мы вчетвером работали над проектом вместе. Как семья.

Макс считал, что грязь завораживает. У Кали будет свой собственный зеленый пальчик. А у Молли был талант к дизайну, который я недостаточно уважал. Ощущение того, что я нахожусь рядом с ними, слышу их идеи, наполняло меня такой гордостью, что у меня возникало искушение растянуть этот проект на месяцы, потому что я не хотел, чтобы он заканчивался.

За исключением того, что я не мог позволить себе растягивать проект. Я не мог позволить себе проводить все эти вечера у Молли. Мне нужно было работать. Единственным другим вариантом было внести некоторые изменения в отношения с «Олкотт».

Бриджит широко раскрытыми глазами смотрела на мой календарь. У меня было отдельное расписание, которое я использовал для отслеживания работы бригад косарей, — та же система, которую Молли разработала много лет назад. Но этот календарь был полон крупных проектов, тех, где, либо Бриджит, либо мне было поручено наблюдать за разработкой и исполнением.

У нее было две бригады, которые подчинялись ей, каждую возглавлял бригадир, который был на месте и работал каждый день. Передо мной отчитывались трое.

Мы использовали систему цветового кодирования в календаре для назначения заданий. Ее проекты были желтыми, мои — синими.

Июнь был таким насыщенным, что, если прищуриться на страницу, все вокруг казалось зеленым. Возможно, пришло время признать, что мы нуждались в некоторой помощи.

— Долгое время мы были только вдвоем, проектируя команды и управляя ими, — сказал я ей.

— Так и есть. — Ее спина выпрямилась. — Подожди. Ты думаешь нанять кого-нибудь еще?

— Может быть. — Я сделал паузу. — Вообще-то, да. Я хочу продолжать расти, но мне нужно больше персонала.

Челюсть Бриджит напряглась.

— Вероятно, я смогу браться еще за три проекта в месяц.

— Я ценю это, но я не хочу, чтобы ты перегорела.

— Я бы предпочла работать немного усерднее, чем втягивать в это дело кого-то, кто будет только мешать. Помнишь, каким неорганизованным все было, когда Джейсон работал здесь? Или тем летом ты нанял Ту, Чье Имя Нельзя Называть?

— Афина.

Она нахмурилась.

— Что за сука. Она никогда не приходила вовремя и, уволившись, увела десять клиентов.

Десять клиентов, которых мне не было грустно видеть уходящими. Их дома были разбросаны по всей долине Галлатин, и поскольку они не вписывались в наши обычные маршруты, мне пришлось взимать с них немного больше, чтобы оплатить бензин. Афина перешла работать к конкуренту, взяв их с собой, пообещав более низкую цену. Меня это не беспокоило, но было очевидно, что Бриджит все еще была зациклена на этом, несмотря на то, что Афина уволилась семь лет назад.

И в защиту Афины скажу, что на самом деле я не устанавливал часы работы офиса. Просто так всегда получалось, что каждое утро мы с Бриджит приходили примерно в одно и то же время.

— У нас в штате уже семь лет не было другого архитектора, — сказал я ей.

— Потому что он нам не нужен.

Бриджит была первым архитектором, которого я нанял в «Олкотт Ландшафтинг», так что она была со мной с самого начала, одна из моих первых сотрудниц. Я нанял ее, когда она была студенткой колледжа, работать летом в бригаде косарей. Она начала работать моей ученицей по дизайну на следующий день после того, как окончила университет штата Монтана по специальности «Ландшафтная архитектура».

Мы были вместе так долго, что наши процессы были идеально синхронизированы. Черт возьми, она помогала создавать большинство из них. И она была права. Каждый раз, когда мы пытались привлечь кого-то нового, все разваливалось.

Однако это не казалось достаточной причиной для того, чтобы продолжать убивать себя. Конечно, должен был быть кто-то, кто действительно внес бы свой вклад.