— Что? — Теперь пришло мое время быть шокированной. — Я думала, тебе нравится Бренна.

— Она милая женщина, и я хорошо с ней поладила. Ради Финна я пыталась. Вот почему я повесила эту фотографию, хотя и знала, что она тебе не нравится.

— Знала?

— Как я уже сказала, я замечаю разные вещи. Я должна была сказать это, но… — она замолчала.

— Ты поддерживала своего брата.

Она кивнула.

— Я серьезно. Мне нравится Бренна. Она просто не подходит Финну.

Потому что она — не я.

Мне было жаль женщин, которых Финн знакомил с Поппи. Перед ними была кирпичная стена, которую нужно было пробить, если они хотели снискать ее расположение. Потому что, несмотря ни на что, их будут сравнивать с бывшей невесткой, которая к тому же была сестрой-лучшей подругой. Даже Бренна, которая много раз заходила к Поппи и Коулу за тот год, что встречалась с Финном, и близко не подошла к тому, чтобы сломить эту стену.

— Финн уже опередил тебя. Фотография в мусорном ведре в офисе.

— О-о-о. — Она вздохнула. — С ним все в порядке?

— Я думаю, что да. Он сказал мне, что у них нет ничего общего.

— Она, казалось, нервничала в присутствии детей. И она ненавидела пешие прогулки.

Я вздрогнула.

— Этого бы хватило.

Конечно, Финн не остался бы с женщиной, которая плохо ладила с Кали и Максом. Но вдобавок ко всему Финн любил ходить в походы. До рождения детей мы проводили воскресенья, исследуя новые горные тропы. После того, как у нас появилась Кали, походы стали короче и плавнее, но мы по-прежнему ходили с ребенком, пристегнутым ремнями к спине.

— Я рада, что он снова начал ходить в походы, — сказала я Поппи.

— Я тоже. — Она одарила меня грустной улыбкой.

Финн перестал ходить в походы после того, как был убит Джейми. Вместо этого он проводил свое свободное время в доме Поппи, уговаривая ее встать с постели или пойти в душ. Даже после того, как она выбралась из своей депрессии, он не слишком много путешествовал пешком. Он работал.

Только через год после того, как мы развелись, он снова занялся этим. По утрам, когда у него не было детей, он на час отправлялся в пеший поход. Мужчина взбирался на вершину хребта, а затем трусцой спускался вниз. Зимой он вместо этого ходил на снегоступах, потому что любил бывать на свежем воздухе.

— Как ты думаешь, Финн счастлив? — спросила Поппи.

— Я не знаю, — честно ответила я. — Я надеюсь на это.

— Я хочу, чтобы вы оба были счастливы. Я не… — Она покачала головой. — Не бери в голову.

— Что?

Ее голубые глаза заблестели от слез, когда она посмотрела на меня.

— Иногда мне кажется, что, если бы я лучше справилась со смертью Джейми, если бы я не была такой разбитой, вы с Финном не развелись бы.

— Поппи, — прошептала я. — Нет.

Она несколько раз моргнула, прогоняя слезы.

— Май всегда заставляет меня задуматься.

Май. В мае было слишком много юбилеев. Это был месяц, когда они с Джейми поженились. Это был месяц, когда его убили, прямо перед их первой годовщиной свадьбы. Она провела пять лет, гадая, почему его убили. Задаваясь вопросом, почему хладнокровный убийца остается на свободе.

Только когда появился Коул и раскрыл убийство Джейми, она смогла покончить с этими вопросами.

Поппи была не в депрессии, она была уничтожена. Ее сердце было разбито вдребезги, и она превратилась в оболочку человека, ходящего вокруг, как труп.

В течение нескольких месяцев Финн первым делом по утрам отправлялся к ней домой. Он убеждался, что с ней все в порядке. Он убеждался, что она жива. Все эти утра я держала свой телефон при себе, потому что никогда не знала, что он найдет, когда доберется туда.

Она была на грани смерти от разбитого сердца.

— Пожалуйста, не думай так, Поппи. То, что случилось между мной и Финном, не имеет к тебе никакого отношения.

— Я хочу в это верить. Я действительно хочу. Но дело в том, что он помог мне. Вы оба помогли. Всецело. Если бы не вы двое, я не знаю, выжила бы я или нет.

— С тобой все было бы в порядке. — Слезы навернулись у меня на глаза. — Мне невыносимо думать об этом мире без тебя.

— Эти первые несколько месяцев прошли как в тумане. — Она сложила руки на коленях, глядя вниз. — Но я помню, как это было плохо. Я знаю, какой стресс доставляло Финну присматривать за мной. И тебе.

— Но это было за много лет до того, как у нас начались проблемы.

Она пожала плечами.

— Поппи, посмотри на меня, — приказала я, ожидая, пока ее голубые глаза встретятся с моими. — Мы развелись не из-за тебя. Мы расстались, потому что забыли следить друг за другом. Не потому, что мы присматривали за тобой.

— Клянешься?

Я украла ее жест и перекрестила свое сердце.

— Клянусь своей жизнью.

Слеза скатилась по ее щеке, и она смахнула ее, затем заставила себя улыбнуться.

— Прости. Это стало действительно тяжело. Но я думала об этом, потому что…

— Сейчас май.

— Да, — кивнула она. — Коул знает, что это было у меня на уме. Он сказал мне спросить тебя, потому что ты будешь честна. Я люблю своего брата, но не думаю, что он сказал бы мне правду. Он все еще думает, что должен защищать мои чувства.

Финн всегда заботился о своей младшей сестре, даже до того, как умер Джейми. Но она была права. Если бы Финн думал, что смерть Джейми каким-то образом повлияла на наш брак, он бы никогда не сказал Поппи.

— Он любит тебя.

— Я тоже его люблю. — Она встала и отнесла банку с салатом в промышленную посудомоечную машину, опрыскала ее и поставила на решетку.

Я последовала за ней, проделав то же самое со своей, пока она снимала с крючка свой специальный фартук и обвязывала его вокруг талии.

— Я собираюсь немного поработать за стойкой, — сказала я. — Приготовь немного столового серебра к ужину. Тебе что-нибудь нужно?

— Нет. Я собираюсь испечь порцию бананового хлеба. Мы его продали очень много сегодня утром.

Банановый хлеб в банке, посыпанный шоколадной стружкой. После ее ежедневного пирога с заварным кремом это был наш самый продаваемый завтрак. Меня никогда не переставало удивлять, что Поппи придумывала готовить в банке.

— Ладно. Крикни, если я тебе понадоблюсь.

— Молли? — Она остановила меня прежде, чем я толкнула вращающуюся дверь. — Люблю тебя.

Я улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю.

Мне было все равно, что она говорила. Мне не нужны были новые друзья.

Не тогда, когда она была у меня.

— Что здесь делает папин грузовик? — спросил Макс, когда мы приехали домой.

— Э-э, я не уверена.

Я ушла из ресторана в половине пятого, чтобы забрать детей с их внеклассной программы. Потом мы заехали в продуктовый магазин, чтобы купить кое-что для приготовления блинчиков на ужин — это был выбор Кали на сегодняшний вечер.

За все часы, прошедшие с тех пор, как он ушел из ресторана этим утром, я ничего о нем не слышала. Так почему же он вернулся в мой дом?

Я припарковала джип в гараже, и дети выскочили наружу еще до того, как я его выключила. Я поспешила догнать их и как раз выходила во двор, когда Финн обогнул дальний угол дома, толкая перед собой тачку, и был одет не так, как сегодня утром в ресторане.

Передняя часть его белой футболки была испачкана грязью, а бицепсы выпирали из-под коротких рукавов. Его кожа блестела от легкого пота.

На нем была старая бейсболка, которой как я знала было лет десять. Ее ярко-синие поля были обтрепаны, потому что всякий раз, когда Финн снимал ее, он сворачивал и засовывал ее в задний карман рабочих штанов, подобных тем, что были на нем сейчас. Они были почти бесцветными, за исключением постоянных пятен грязи и травы на коленях и бедрах.

Я, наверное, стирала эти брюки сотню раз, но с каждой стиркой они, казалось, сидели на Финне все лучше. Изгиб его идеальной задницы отпечатался на этих брюках. Парусина обтягивала его толстые бедра.

Румянец залил мои щеки, когда я вспомнила все те случаи, когда я снимала эти брюки с его тела, прежде чем присоединиться к нему в душе. Тупая пульсация поселилась у меня между ног. Я поборола желание обмахнуть лицо словно веером, сделав несколько глубоких вдохов и отчитав свое предательское тело за такую реакцию.

Также я мысленно отчитала Финна. Сексуальный придурок. Последние шесть лет я неплохо справлялась с этим, удовлетворяя саму себя. По крайней мере, я так думала. Но потом он напомнил моему телу, каково это — испытывать достойный оргазм.

Сколько времени мне понадобится, чтобы забыть и об этом тоже?

— Папа. — Кали добралась до него первой.

— Привет, красавица. — Он ухмыльнулся, ставя тачку на землю, чтобы сдвинуть с лица черные солнцезащитные очки. Затем он снял свои кожаные перчатки и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, прежде чем дать Максу пять.

— Что ты делаешь? — спросил Макс, осматривая пустую тачку. — Я могу помочь?

Финн усмехнулся.

— Конечно. Но тебе нужно переодеть свою школьную одежду.

Не говоря больше ни слова, оба ребенка бросились к дому. Макс на бегу сорвал с себя футболку.

— Привет. — Я помахала рукой и пересекла двор. — Я пропустила упоминание о том, что ты снова придешь?

— Нет. Мы договорились о понедельнике. Но потом я зациклился на одной идее. — Он развернул свою бейсболку задом наперед, вероятно, потому, что знал, что от этого у меня подкосятся колени и я немедленно прощу его за огромную дыру перед моим двором.

Мой мозг догнал мои глаза. Перед моим двором огромная дыра.

Я была так отвлечена Финном, что не заметила руин, которые когда-то были ландшафтным бордюром, отделявшим мой двор от двора Гэвина.

Я подошла на шаг ближе к руинам. Яма была на том же месте, где лежал большой пучок индийской травы, когда я уезжала этим утром. Исчезла не только декоративная трава, но и вырван длинный участок бордюра. Ландшафтная кора, на восстановление которой я потратила несколько часов этой весной, была увезена.

— Что. Происходит?

Финн упер руки в бока.

— Подстригать этот газон — гребаная заноза в заднице.

— Скажи мне что-то, чего я не знаю.

— Я это исправляю.

— Повтори это еще раз?

Он взялся за ручки тачки и подкатил ее к тому месту, где работал.