Он долго молчит, и я уже решаю, что победила в нашем споре, но затем он злобно усмехается.

— Прежде чем ты начнешь так переживать о моей скромной личности, я бы задумался, почему Вивиан Монарель так интересуется тобой.

Я доедаю свою лакрицу и спрашиваю:

— Кто это?

Он кивает в сторону носа самолета на женщину, которая меня оскорбила. Она наблюдает за нами, не скрывая этого, и, когда я смотрю на неё, не отводит взгляд.

— Она отвечает за всех новеньких в Академии, и ведёт некоторые предметы. Я бы посоветовал не портить с ней отношения. Но, судя по тому, как она смотрит на тебя, уже поздно, и хороших отношений вам не видать. Так что… удачи, — он встаёт и пересаживается на сиденье передо мной.

Я поворачиваюсь к окну, но всё ещё чувствую взгляд Вивиан на себе. Когда мы начинаем взлетать, я слишком обеспокоена, чтобы думать ещё и о ней.

Раньше я путешествовала с дедушкой через хрустальный шар, а благодаря тёте могу читать заклинание транспортировки по памяти. Я даже однажды провалилась через портал, который младшая сестра Джейса устроила для нас в качестве ловушки, когда мы разозлили её, в итоге я приземлилась на дереве за пределами замка Стражников. Ни один из этих видов «передвижения» не пугал так, как полёт по небу на самолёте, управляемым человеком.

Мои ногти впиваются в подлокотники, когда самолёт дёргается, я так напряжена, что всё тело болит.

— Это твой первый полёт? — Джекс пересаживается ко мне спустя полчаса после взлёта.

Отрицательно мотаю головой.

— Сколько ещё до посадки?

— Ещё примерно шесть часов. — Он достает чипсинку из маленького пакетика, который принёс с собой, и кладет её в рот.

— Ещё целых шесть часов? — я прикусываю губу, когда самолёт снова трясёт. — И всё это время нас будет так трясти?

— Всё может быть. Зависит от того, кончится ли шторм.

Я тяжело вздыхаю.

— Это будут самые длинные шесть часов в моей жизни.

Джекс о чём-то думает, затем уходит, оставляя меня паниковать в одиночестве. Минуту спустя он возвращается с бутылкой воды.

— Сделай глоток, тогда ты сможешь проспать весь полёт.

— Что это? — смотрю с отвращением. — Водка или что-то другое?

— Глоток водки не вырубит тебя, Алана, — он кладёт бутылку мне на колени. — В этом напитке есть отиум.

Я беру бутылку и подношу ближе к лицу, чтобы получше рассмотреть. Вблизи я вижу маленькие хлопья лаванды, плавающие в прозрачной жидкости.

— Отиум, правда? — я смотрю на него. — Откуда это у тебя?

— Моя бабушка — ведьма. Она научила меня варить некоторые зелья, — отвечает он, пожимая плечами. — Всегда беру с собой на всякий случай, когда предстоит долгий перелёт.

— Откуда мне знать, что это отиум? Вдруг ты пытаешься меня отравить?

— А зачем мне это делать?

— Не знаю, — у меня перехватывает дыхание, когда самолёт снова дергается. — Чтобы не говорить мне о том, что я видела в «Чёрной Темнице».

Он ловит мой взгляд и приближается ко мне.

— Клянусь, я не пытаюсь отравить тебя, просто хочу помочь спокойно перенести полёт.

Не похоже, что он врёт, но я всё ещё не уверена, хочу ли выпить лекарство Викка, которое погрузит меня в такой глубокий сон, что ничто не разбудит, пока оно не исчезнет из моего организма. Но, когда самолёт снова дергается, и капитан просит всех пристегнуть ремни безопасности, я быстро откручиваю крышку и делаю глоток.

— Спасибо… — удаётся выдавить, прежде чем я отрубаюсь.