Глава 7

Утро я провожу с Джейсом и его семьёй, завтракая и предаваясь воспоминаниям. Очень хочется остаться здесь подольше, но мама пишет, что пора собирать вещи.

Джейс провожает меня к моему дому, я пытаюсь быть сильной и стараюсь не плакать, но пара предательских слезинок всё-таки появляется. Раз за разом всплывают воспоминания: как мы встречаемся на этой поляне, чтобы найти приключения на свою задницу, и это, как правило, ночью. Скорее всего это больше никогда не произойдет.

Мне хочется верить, что наши шалости и приключения ещё в будущем, но пока я возвращаюсь домой, то всё яснее понимаю, что жизнь больше не будет прежней. Я просто знаю это. Даже до того, как я получила метку Хранителей, мы с Джейсом уже отдалились друг от друга.

— Ты уверен, что не сможешь задержаться подольше?

— Извини. Мне бы очень этого хотелось, но… — он поджимает грубы и засовывает руки в карманы.

— У тебя сегодня миссия Стражников, да? — предполагаю я, видя его виноватое лицо. — Не нужно нянчиться со мной. Ты Стражник уже около года и раньше никогда ничего не скрывал от меня.

— Да, но я чувствую себя такой сволочью даже упоминая про работу.

— Всё будет в порядке… да, мне грустно, но это не означает, что я не хочу знать про твою жизнь.

— Дело не только в этом… я… — он тяжело вздыхает и избегает моего взгляда, осматривая деревья вокруг. — Теперь, когда ты стала Хранительницей, мне нельзя рассказывать тебе о наших миссиях и планах.

Я подавляю вздох. Обычно так всё и начинается. Я знала, что это произойдёт. Просто не думала, что это будет так больно.

— Мне так жаль. — Джейс смотрит на меня краем глаза. — Мне бы хотелось поделиться с тобой, но…

— Это не твоя вина, прошу тебя, не переживай так из-за этого, — твердо смотрю на него. — А, вообще, пообещай мне, что будешь получать удовольствие от жизни и станешь самым главным хулиганом среди Стражников.

Он опять выдавливает улыбку.

— Хорошо, только при одном условии. Обещай, что будешь писать мне каждый день.

И вот мы подходим к моему дому, я уже стою на крыльце, но не могу пойти дальше. Я не готова попрощаться с ним.

— Конечно, я буду писать! — говорю я. — Только помни, что, когда ты устанешь от меня и моих сообщений, ты сам попросил меня об этом.

— Договорились, — он обнимает меня и одаривает самой грустной улыбкой, что я когда-либо видела.

— Надери пару задниц вместо меня, хорошо? — говорю я, когда он отходит от меня. — Но не переусердствуй, ты выглядишь ужасно уставшим последнее время.

Он сжимает губы и переводит взгляд на раненую руку.

— Да, прошлая ночь была жёсткой, — он смотрит с напряжённой улыбкой. — Не будь строга к себе. Не нужно выходить за рамки, только чтобы кому-то что-то доказать, потому что у тебя не метка Стражников, — его глаза наполняются надеждой. — Эй, может, и метка Стражников тоже себя проявит, тогда ты вернёшься домой.

— Может быть, — но чем ближе я приближаюсь к новой жизни, тем больше понимаю, что не буду Стражником или кем-либо ещё.

Это то, кем я являюсь. Я чувствую это каждой крупицей своего тела. Нравится мне это или нет, но моё будущее уже выбрано за меня.

***

Несколько часов спустя я упаковываю большую часть своей одежды и всё остальное барахло, которое только могу запихнуть в два чемодана.

— Ты взяла всё, что тебе понадобится? — спрашивает мама. Она похожа на грустную панду из-за потёкшей от слёз туши. — Не хочу, чтобы ты что-то забыла.

Я хватаюсь за ручку чемодана, бросая последний взгляд на свои фиолетовые стены, увешанные плакатами и фотографиями, на кровать и лужайку за окном.

— Кажется, да.

Кончиками пальцев она вытирает глаза.

— Нам пора идти. Мы должны встретиться с твоим сопровождающим в аэропорту через час.

— Хотелось бы, чтобы дедушка это предвидел, — я хочу оглянуться на свою комнату, но понимаю, что не стоит, так как опять начну реветь. — Я никогда ещё не летала.

— Всё будет в порядке, — пытается успокоить меня мама, пока мы спускаемся вниз. — Хранители не любят использовать вещи, не принадлежащие миру людей.

Мое настроение портится ещё больше.

— Людской транспорт? Это ужасно.

— Всё не так плохо, — она собирает свои длинные каштановые волосы в хвост. — И тебе будет полезно попробовать что-то новенькое без использования магии.

— Звучит не очень, — говорю я, спуская чемоданы вниз по лестнице.

Дедушка и папа ждут нас возле двери, о чём-то тихо перешёптываясь. Но, замечая нас с мамой, сразу замолкают.

— Не всегда веселье сопровождает тебя по жизни. — Она достает ключи от машины из кармана джинсов.

— Не совсем. — Папа улыбается. — Всё в твоих руках.

— Неужели ты цитируешь бабушкины мотивирующие книги? — подкалываю его, чтобы поднять настроение.

Он усмехается, но всё ещё выглядит встревоженным.

— Ладно, ты подловила меня. Если ты думаешь, что повеселишься, то так оно и будет, — он кладёт руку мне на плечо и смотрит на меня, давая понять, что всё будет хорошо. — Не унывай, Алана, всё будет на высшем уровне.

Я очень надеюсь, что он прав, но прямо сейчас мне так не кажется.

— А где бабуля? — спрашиваю я дедушку. — Она же должна была прийти ещё прошлым вечером.

— Прости, её напрягли кое-чем, поэтому её не будет дома несколько дней, — он лезет в карман плаща и вытаскивает небольшой серебряный кинжал с зазубренным лезвием. — Она хотела, чтобы он был у тебя.

— Папа, я не думаю, что это хорошая идея, — мама перебивает его. — По правилам Академии нельзя везти оружие без их одобрения.

— Мне плевать, какие у них правила. Я не отпущу свою любимую внучку без оружия в место, где нет Стражников, — говорит дедушка. — Я читал свод их правил, Джемма. Хранители не гарантируют защиту внутри стен Академии, при этом там находятся вампиры, оборотни и феи.

— Подожди, что? — застываю я, неуверенная, правильно ли его расслышала.

— Эти существа и есть защита Академии, — объясняет мама. — Каждый человек, который там находится, получает себе в партнёры вампира, оборотня, фею или ещё кого-нибудь для защиты. Кроме прочего, эти существа отличные ищейки.

— Я сильная, — как факт говорю я. — И ищейка из меня тоже отличная.

— Не все ученики происходят от Стражников, — папа смотрит на маму. — Думаю, ей стоит взять кинжал на всякий случай. Мы не можем предугадать будущее.

Она вздыхает, понимая, что проигрывает спор.

— Ладно, но, если её поймают, вы оба пойдёте к Хранителям объяснять, почему у неё с собой кинжал.

— Без проблем, — говорит мой папа и берёт мой чемодан.

— Её не поймают. Этот кинжал… я наложил на него заклинание, никто и ничто не почувствует его. Конечно, со временем магия выветрится, но пока что Алана может его спокойно везде носить с собой, — дедушка вкладывает кинжал в мои руки. — Используй его только в случае крайней необходимости и прячь получше.

Я рассматриваю кинжал, что он мне даёт, и замечаю фиолетовые нити, пронизывающие серебряную рукоять кинжала. — Вообще-то, я сомневаюсь, что у меня будут там какие-то неприятности.

— Ты всегда должна быть готова к худшему, — заявляет дедушка.

На мамином лице появляется недоумение.

— О чём ты говоришь?

— Береги себя, Алана. — Дедушка игнорирует маму, сжимая меня в объятиях на прощание. — И звони, если что-то понадобится.

Я киваю, обнимая его в ответ.

— Дедушка, ты уверен, что с тобой всё в порядке? Ты со вчерашнего дня ведёшь себя странно.

Фальшиво улыбнувшись, он машет рукой.

— Со мной всё в порядке, просто немного грустный, ведь я буду ужасно скучать по нашим спорам и соревнованиям, — но я уверена, что он что-то скрывает.

— Я тоже.

Но у меня нет времени проанализировать его подозрительно странное поведение, поскольку мама говорит, что пора выдвигаться. Прощаюсь с дедушкой ещё раз перед тем, как сесть в машину.

Я пытаюсь сдержать слёзы, мама плачет на протяжении всей поездки в аэропорт, а папа не проронил ни слова.

Полностью запутываюсь в своих мыслях и даже не успеваю понять, как мы оказываемся в аэропорту. Папа открывает мне двери, я отстегиваю ремень безопасности и выхожу к нему.

Пока мы идём от парковки к входу, все молчат. Когда мы подходим к дверям, мама останавливает меня, придерживая за плечо.

— Я рассчитывала на ещё один год, прежде чем ты покинешь нас.

— Мамочка, всё будет хорошо, — пытаюсь успокоить её. — Я вернусь, а ты даже не заметишь моего отсутствия.

Её глаза снова блестят от слёз.

— Ты справляешься с этим намного лучше, чем я думала. После твоей вчерашней реакции я боялась, что ты сбежишь.

— Я правда думала об этом, — говорю, входя в здание аэропорта. — Но поняла, что не сделаю этим лучше. Ты бы использовала дедушкин дар предвидения, чтобы найти меня, или тетя Эйслин использовала бы заклятие слежения.

— Ты права, но я всё равно рада, что ты поступила как взрослая, — говорит мама.

Только ради неё я пытаюсь выглядеть сильной и спокойной, но паника немного накрывает меня.

— Где мы встречаемся с сопровождающим? — спрашиваю, когда понимаю, что мы идём в противоположную сторону от стойки, где продают билеты. — Разве мне не нужно купить билет?

— Ты не летишь обычной авиакомпанией, — объясняет мама и идёт в сторону эскалатора. — У Академии есть личный самолёт.

— Это точно безопасно? — я ступаю на эскалатор около родителей. — Лететь таким способом, я имею ввиду.

Мама вопросительно на меня смотрит.

— Алана Эйвери, ты что, боишься летать?

— Нет, — но мысленно смеюсь с того, какая я врушка. До этого я и не задумывалась, что от мыслей о полёте мне становится плохо. — Как я могу бояться летать, если видела вещи и пострашнее?

— Это нормально — бояться простых вещей, — говорит она. — Иногда обычное пугает больше, если ты с этим не знаком.

Я хочу показать, что не боюсь, прикинуться храброй, но отвлекаюсь на парня в чёрных брюках и футболке. Он стоит наверху около эскалатора.

Взгляд его серебристых глаз останавливается на мне, когда мы подходим ближе.

Какого хрена.

Парень-волк из клуба смотрит на меня. Замечаю, как он серьёзен, и понимаю, зачем он тут.