Так много веселья.

По крайней мере, день закончился. Он нажал кнопку «Воспроизведение» на автоответчике, надеясь, что звонило много девушек, друзей или кого-нибудь ещё, чтобы он почувствовал себя лучше. Вместо этого…

Сигнал:

— Уэйд, это твой отец. Немедленно позвони домой.

«О, нет», — подумал Уэйд.

Сигнал:

— Уэйд, это твой проклятый отец. Я знаю, что ты там; ты, наверное, сейчас сидишь на грёбаной кровати с пивом. Немедленно позвони домой, чёрт возьми, а то ты очень пожалеешь.

Уэйд медленно набрал номер в коматозном ужасе.

— Привет, отец. Это…

— Я знаю, кто это, чёрт возьми. Что, чёрт возьми, ты там пытаешься устроить? Три штрафа? В твой первый день возвращения?

Уэйд промямлил:

— Как ты узнал о…

— Декан Сальтенстолл мне всё рассказал.

Уэйд закипел.

«Почему эта голубая кровь, этот чёртов кусок мусора пытается мне всё испортить! Помоги мне, Иисус, и я…»

— Отец, я могу объяснить.

— Нет, не можешь. Нет оправдания подобной безответственности. Ты должен исправляться, а не портить себе жизнь!

— Ты прав, отец, я…

— Прислушайся к моим словам, сынок. Ты на самом конце верёвки. Ещё один провал, и можно начинать собирать вещи в армию.

Щелчок.

«И с тобой тоже приятно поговорить», — подумал Уэйд.

Прозвучал стук в дверь. Вошёл Том, одетый по-городски и несущий бутылку Spaten Oktoberfest.

— Привет, Уэйд. Вот анекдот, слушай. Картер заходит в контору по обслуживанию территории Белого дома. Он держит в руках кучу собачьего дерьма и кричит: «Чёрт возьми! Посмотри, во что я чуть не вляпался!»

— Это худшая шутка, которую я когда-либо слышал. В любом случае, чушь собачья, полная ерунда, республиканцам всё равно. У них такого и так предостаточно.

Том остановился на полпути, принюхиваясь.

— Что это за запах?

— Я ничего не чувствую, — солгал Уэйд.

— Пахнет средством, что уборщики используют для чистки туалетов.

— Не беспокойся об этом, — сказал Уэйд. — У нас вечеринка сегодня вечером?

— Конечно.

Том посмотрел на телевизор и нахмурился. Врождённые психопаты срывали штаны с пучеглазой блондинки.

— Что это? Реклама новой кампании демократов?

— Нет, это повторение последнего республиканского съезда. Разве ты не помнишь?

— Эй, а смешно… Посмотрим, сможешь ли ты развеселить Джервиса сегодня вечером. Я не видел его весь день. И… Господи, этот запах действительно сильный. Ты чистил туалеты?

— Я расскажу тебе об этом позже, — возразил Уэйд. — Гораздо позже.

Если бы кто-нибудь — хоть кто-нибудь — узнал, что он убирал туалеты за минимальную заработную плату, его репутация была бы… испорчена.

— Мне нужно время, чтобы подготовиться. Встретимся в трактире через час.

Том кивнул, принюхиваясь, и ушёл. Уэйд допил свой Samuel Adams и бросил бутылку в уплотнитель для мусора. Звук того, как её раздавливают, заставил его представить, как его раздавливают отец, декан и Бессер. Он быстро собрал душевые принадлежности, но остановился. По телевизору девушку с большой грудью расчленял тучный, пускающий слюни неряха в комбинезоне. Уэйд поморщился. Что случилось со счастливыми фильмами? Он знал, что это всего лишь сила внушения, но грязный деревенский сумасшедший на телеэкране очень напоминал профессора Бессера.