2

МИРАНДА

«Почему я так нервничаю?»

Ведь не должна... Я даже не знаю этого человека. Вполне возможно, что он какой-то жуткий извращенец, чьё мнение обо мне совершенно не должно меня волновать.

Двадцать пять тысяч долларов наличными.

У меня никогда раньше не было таких денег! Примет ли их вообще банк, когда я попытаюсь внести их на депозит? Что, если они подумают, что я ограбила банк? Что, если подумают, что я наркоторговец? Кто носит с собой такие деньги?

Может быть, банковский чек?

Однако он этого не сказал; парень конкретно сказал наличные. Живые деньги.

Мои ладони потеют, когда я подъезжаю на своей машине к полицейскому участку, где на парковке много свободных мест. Как раз вовремя, нерано и непоздно. Оставляю машину на холостом ходу, пока жду, оглядываясь в поисках машины, которая не принадлежит полиции и не является патрульной машиной.

Проходит минута, затем другая, в животе образуется узел, бейсбольная карточка надёжно спрятана в сумочке. Ладно, может быть, это и не так уж безопасно — кто угодно может с лёгкостью ограбить меня, украсть мою сумочку вместе с деньгами и бейсбольной карточкой.

Полицейский в темно-синей форме выходит из кирпичного здания на тротуар и направляется к седану без опознавательных знаков. Единственными отличиями являются решетка радиатора спереди и антенна на крыше.

Он не видит, что я сижу в своей машине, том самом потрепанном «Тахо», доставшимся от родителей, когда мне исполнилось шестнадцать. На этом грузовике накручено больше километров, чем сексуальных партнеров у моей соседки по комнате в колледже, которая делала зарубки на столбике своей кровати быстрее, чем любой парень из братства.

Вспоминаю о колледже, когда на стоянку въезжает блестящий чёрный БМВ. Это не такая машина, которую покупают в автосалоне, эту заказывают и отправляют из-за рубежа со всеми необходимыми прибамбасами. Такой Бумер стоит больше, чем дом.

Я знаю это, потому что жених моей кузины помешан на спортивных автомобилях и таскает её на ежегодные выставки. А она тащит меня с собой, чтобы не быть несчастной в одиночестве, и это всегда занимает все выходные, потому что, не дай Бог, мужчина удовлетворится, осмотрев все тачки за один раз.

Слежу взглядом за блестящим спортивным автомобилем, который медленно ползет по парковке, окна затонированы светоотражающим серым металликом. Всё вместе это создаёт жуткое и пугающее впечатление.

Похоже, парень может позволить себе раскошелиться на двадцать пять тысяч — если только он не один из тех мужчин, которые пускают пыль в глаза, не имея наличных. Всё для шоу и никакого бабла…

Ладно, теперь я чувствую себя виноватой. Не моя забота, как он предпочитает тратить свои деньги.

Я не могу видеть через его лобовое стекло, но понимаю, в какой момент парень меня замечает. Он останавливает свою машину прямо перед моей, блокируя мне выезд, хотя, знаю, что он неспециально. Технически нет, хотя я не смогла бы вытащить свою машину, даже если бы захотела.

Моё сердцебиение ускоряется, и я отправляю сообщение Клэр, моей лучшей подруге.

Я: Если не получишь от меня вестей через пять минут, позвони в полицию.

Клэр: Ты встречаешься с парнем по поводу бейсбольной карточки?

Я: Да.

Клэр: Хорошо, где ты, чтобы я знала, куда послать полицию?

Я: У полицейского участка.

Клэр: Не могу определить, серьезно ты говоришь или нет.

Я: [отправляю фото машины парня и полицейского участка за ней]

Клэр: Ну, если он попытается убить тебя, попробуй кричать очень-очень громко.

Я: Ха-ха, рада, что ты считаешь это забавным. О чёрт. Он выходит из своей машины!

Глянцевая черная дверь медленно открывается, и одна нога ступает на тротуар. Дорогие кроссовки, чёрные спортивные брюки. Одна рука хватается за верхнюю часть двери, и через несколько секунд из-за дымчатого стекла появляется голова с чёрными волосами.

Загорелая кожа. Полные губы.

Какого?..

Святое. Дерьмо.

Кто этот парень? Он выглядит как мужчина-модель, большой, мускулистый и такой чертовски горячий.

Мой телефон снова звонит, Клэр хочет обновить мой статус.

Клэр: Ты все еще жива? Напиши мне, когда получишь это.

Я: Да, да, подожди, я выхожу из машины.

Надеваю солнцезащитные очки — не потому, что на улице ярко светит солнце, а чтобы продолжать таращиться на этот мужской экземпляр через тёмные стёкла очков. Там, откуда я родом (примерно в восьмидесяти километрах к северу отсюда), таких мужчин не делают. Я из маленького городка, где обитают строители, айтишники и чуваки, работающие на свои семьи, а не красавчики, которые ездят на спортивных автомобилях стоимостью сто тысяч долларов и выглядят так, будто только что сошли с обложки «Джи Кью» или фитнес-журнала. Я бы не знала, что делать с таким мужчиной, но уверена, что не против поглазеть на него.

Поскольку не могу сидеть в машине вечно, я оттягиваю дверную ручку. Перегибаюсь через центральную консоль и роюсь в сумочке в поисках бейсбольной карточки, которая соскользнула на дно.

«Чёрт, где же она?»

Шарю внутри пальцами и кончиками, наконец, соприкасаюсь с гладкой поверхностью коробочки. Хватаю её и засовываю в карман джинсов и выхожу из машины. И вот я стою рядом со своим драндулетом, краснея.

Слава богу, парень не видит моих глаз.

Он высокий — по крайней мере, на тридцать сантиметров выше моих ста шестидесяти сантиметров — и широкий, как грузовик. Не бодибилдер, а тот, кто проводит большую часть своего времени на тренировках. Длинноватые волосы. Тёмно-карие глаза. Точёный подбородок и скулы, покрытые тёмной щетиной.

«Нет, Миранда, нет. Не смей флиртовать. Не смей флиртовать».

Голиаф прочищает горло.

— Ты Миранда? — голос соответствует росту: глубокий, мужественный и пугающий. Если бы я услышала его в тёмном переулке, то описалась бы от страха.

— Да, а т-ты... — ГОРЯЧАЯ ШТУЧКА. Очень. У него такой вид красоты, который заставляет ангелов впадать в немилость.

— …здесь из-за карточки, — заканчивает за мной он, не подтверждая, что его зовут Базз, как написал в своем сообщении, и протягивая свою гигантскую лапу.

Я бросаю взгляд на его ладонь. Мозолистая. Грубая. Противоречит внешнему виду мужчины. Он больше похож на человека, который регулярно посещает спа-салоны и делает маникюр. Его руки рассказывают совсем другую историю, или, может быть, это из-за занятий в спортзале.

Его машина стоит на холостом ходу позади него.

— Сначала покажи деньги, — требую я, это так не похоже на меня.

Внезапно чувствую себя так, словно нахожусь в гангстерском фильме, занимаясь сомнительным дерьмом. Оглядываюсь по сторонам, чувствуя приступ паранойи. Чёрт, нас, наверное, снимают. Что, если меня подставили в ходе секретной операции?

«Не говори глупостей, Миранда — продажа бейсбольной атрибутики не является противозаконной».

Так ведь?

Парень наклоняется к машине и достает большой конверт из манильской бумаги. Он толстый и набитый, трещит по швам. Святое дерьмо, вот что значит быть при деньгах.

— Хочешь пересчитать? — спрашивает парень, сжимая губы в дерзкую линию. Высокомерно. Почти самодовольно, как будто знает, что я не собираюсь на самом деле пересчитывать наличные средь бела дня на парковке полицейского участка. — В пачке по тысяче штук.

В пачке по тысяче... точно. Парень говорит так небрежно, но теперь, когда хорошо его рассмотрела, я предполагаю, что он, вероятно, тратит такие деньги за раз в ночных клубах. Тысяча на бутылку шампанского в VIP-секции. Первоклассное обслуживание, о котором я бы ничего не знала, если бы не видела в кино.

Проглатываю комок в горле, притворяясь спокойной.

— Да.

Парень уверенно держит конверт на ладони, как будто вручает мне поднос с закусками и ожидает, что я выберу себе одну. Ожидает. Чертовски хорошо зная, что я боюсь к нему прикасаться.

— Он не кусается, — говорит парень с волчьей ухмылкой. — А вот я мог бы.

Бросаю на него взгляд, призванный стереть это эгоистичное выражение с его лица, но это не работает. Только делает ухмылку идиота ещё шире.

Это так раздражает.

И сбивает с толку.

Осторожно большим и указательным пальцами забираю конверт с деньгами из его руки, и парень наблюдает, как я медленно открываю его, чтобы заглянуть внутрь.

В нём полно наличных. И мне хочется закричать «Я богата!» во всю мощь своих лёгких. На стоянке. У полицейского участка. В четыре часа дня.

«Возьми себя в руки, Миранда. Их нельзя тратить по прихоти. Они пойдут прямо в банк».

Я решительно киваю самой себе.

— Теперь давай посмотрим товар, — говорит парень.

Я достаю карточку из заднего кармана, и он берёт её и кладёт в карман.

— Ты даже не собираешься взглянуть на неё? — Мои глаза чуть не вылезают из орбит. Кто покупает что-то подобное и не утруждает себя изучением?

Богатые, избалованные чуваки, вот кто.

— Конечно. — Парень вытаскивает карточку и смотрит на неё. Затем засовывает обратно в карман. — Вот. Довольна?

Эм... не совсем, но неважно. Не моя проблема, если он вернётся домой и обнаружит изъян.

— Возврата нет, — сообщаю ему, скрещивая руки.

Парень тоже скрещивает свои, мышцы бугрятся под тонкой тканью его чёрной спортивной футболки.

Склоняю в бок голову и снова изучаю его. На его квадратной челюсти есть небольшой шрам, а под щетиной — ямочка на щеке. Его густые брови выглядят недавно выщипанными — и, если подумать, то его руки тоже выглядят проэпилированными.

Как чудно.

У меня есть несколько друзей-парней, которые чертовски тщеславны, но все они далеки от мужчины, стоящего передо мной.

— Что ж, приятно иметь с тобой дело... — мой голос угасает, пока я жду, как парень подтвердит, что он Базз. Я имею в виду, да, мы уже совершили обмен, и у меня есть мои деньги, но всё же.

— Бейсмен. — Он произносит это как БЕЙЗ-мен, его произношение отличается от обычного. Парень протягивает свою большую грубоватую руку для рукопожатия, которое я не принимаю.