Стены здания побелены, с чёрными ставнями и чёрной лакированной дверью, винтажный дом усовершенствован и современен, его интерьер — идеальная среда для дизайн-центра.

Просто и идеально.

И в рамках моего бюджета теперь, когда у меня есть реальный ликвидный капитал.

Мы на последнем круге обхода, прежде чем я подпишу свою жизнь, то есть подпишу договор аренды. Я собираюсь дать ей больше денег, чем когда-либо давала кому-либо — не считая платы за обучение в университете. Это были студенческие ссуды; а сейчас это мои деньги.

— И я могу покрасить стены? — Сейчас цвет стен серый, и я думаю, что покраска их в абсолютно белый цвет сделало бы пространство намного более впечатляющим.

— Конечно, если сойдёмся на цвете.

— Белый?

Она оглядывается на меня, проходя через другую дверь в то, что должно стать моим кабинетом.

— Белый? Да, безусловно.

Отлично.

Мы обсуждаем ещё несколько деталей: контракт разложен на переносном столе, один стул придвинут, ручка лежит сверху.

Снова перечитываю контракт. Мой отец тоже прочитал его, и мой дядя Марк, который является адвокатом по семейному праву, но всё же смог указать на несколько изменений, которые я должна была внести, особенно в отношении содержания территории, непосредственно прилегающей к зданию.

Кассовый чек на сумму депозита лежит в нижней части моей папки с документами, только что из банка.

Я подписываю, будучи готовой к этому моменту с того самого дня, как поступила в колледж.

Франческа Грациано смотрит через моё плечо, как я добавляю последний росчерк к своей подписи. Расшифровка. Дата.

Сделано.

— Ну что ж! — Она хлопает в ладоши. — Поздравляю.

На полу стоит изящная сумка с ноутбуком, подходящая к её коричневому кожаному ремню и туфлям на высоком каблуке, и она тянется за ней.

Франческа идеально вписалась бы в «Плату», даже если бы была одета для деловой встречи.

Я вытаскиваю чек с задатком из папки и протягиваю ей.

Она берёт его с удовлетворённым кивком.

— Отлично! Вот ключи. Пожалуйста, дай мне знать, если ещё что-нибудь понадобится, связавшись с управляющим недвижимостью.

А затем…

Я остаюсь одна.

Наедине со своими мыслями в своём новом пространстве.

Моё, моё, моё.

Ладно — технически не моё, но моё на целый год, до тех пор, пока я не просрочу арендную плату. Ха-ха.

Мой телефон начинает жужжать, и я выуживаю его из сумки. Видеозвонок. Лицо Клэр улыбается мне с экрана.

— Как всё прошло?

— Отлично! — с энтузиазмом восклицаю я, беря ключи со стола и позвякивая ими перед своим лицом, чтобы она увидела. — Смотри! Всё здание принадлежит мне. Ну, во всяком случае, первый этаж. — Этажом выше находится ещё одно помещение, но, вероятно, оно останется незанятым ещё несколько месяцев.

— И как ощущения? — Она жуёт палочку сельдерея, и я вижу на столе «Кровавую Мэри».

Какого чёрта она пьёт так рано? Ещё только пять часов.

— Это приятно. И меня тошнит.

— Оу, теперь ты владелица собственной компании. — Она не решается жевать. — Могу ли я получить работу?

Я закатываю глаза и хватаю свою сумку, проверяя, выключен ли везде свет.

— У тебя степень по истории.

— И что? Я люблю украшать.

Проверяю, всё ли забрала, включая телефон, направляюсь к входной двери и толкаю её. Закрываю её за собой, ключ в моей руке скользит в замок.

Один поворот налево, и всё готово.

— Подожди секунду, я вызову такси. — Мне требуется две секунды, а потом я возвращаюсь. — Готово.

Я сижу на ступеньках своего нового офиса, думая, что, если весь бизнес падёт прахом, я, вероятно, смогу жить здесь и сэкономить на второй арендной плате. Ха.

Кхе-кхе.

Просто шучу — это незаконно.

— У тебя сегодня была встреча с этим парнем Ноем, да? Я уже упоминала, какой он горячий?

Всего лишь сорок миллиардов раз.

— Да, упоминала. — Я смотрю на улицу, размышляя, как много рассказать ей о Ное. О настоящем Ное, а не о том, кто притворялся им. Горячий засранец, которого я терпеть не могла, против тихой, меланхоличной версии, который хотел, чтобы я относилась ко всему этому определённым образом.

Что он хотел, чтобы я сказала?

Я думала об этом всю дорогу до своей деловой встречи и ничего так и не смогла придумать. Как будто он был разочарован тем, что я не стала вступать в конфронтацию.

Это так странно и сбивает с толку.

— Что не так?

Клэр — самая проницательная из моих подруг. На первом курсе мы не были соседями по комнате, а когда большинство друзей, которых я завела в тот год, съехали из общежития, мои родители не позволили мне жить за пределами кампуса.

И вот так, по счастливой случайности, я попала в комнату с Клэр, и с тех пор мы были неразлучны. Она пришла в комплекте с Эмили, Гретхен и двумя Кэти. Мы нечасто с ними видимся с тех пор, как они обе переехали из Иллинойса после выпуска, желая быть ближе к тому месту, где выросли.

— Всё в порядке. — Фу, зачем я только что это сказала? Это всегда явный признак того, что что-то не так.

— Что случилось?

Как будто у неё есть какое-то шестое чувство. Раньше меня сводила с ума её врождённая способность разбираться в таком дерьме, но теперь чувствую облегчение, что могу просто сказать, что у меня на уме, и перестать притворяться.

— Ной не тот, за кого себя выдавал. Да, у него были деньги, чтобы купить у меня бейсбольные карточки, но парень, который их забрал, тот, которого мы встретили в «Плате»? Это был не Ной.

— ЧТО? — Её глаза не могут стать ещё больше.

Я встаю, когда серая машина, которая должна отвезти меня в мою квартиру, притормаживает перед тротуаром. Сбегаю вниз по лестнице, таща свою сумочку, сумку с ноутбуком и папку с документами, прижимая телефон к подбородку.

— Ты Миранда?

Я уже открываю заднюю дверь.

— Ага.

Скольжу внутрь. Пристёгиваюсь ремнём безопасности.

Водитель начинает движение, и я снова поднимаю телефон перед лицом, чтобы Клэр могла меня видеть.

— Извини.

— Всё в порядке. Ты что-то говорила? — Теперь у неё во рту мясная палочка.

— Ты ужинаешь?

— Не меняй тему. Ной — это не Ной, он кто-то другой. Продолжай.

— Так вот, это парень, с которым я разговаривала в клубе у бара на прошлых выходных. Парень, которого я почувствовала необходимость обнять...

— Эй, эй, эй, ты не говорила мне, что обнимала его. Почему ты его обняла?

— Ну... — Я закатываю глаза и в изнеможении провожу рукой по волосам. — Ему это было нужно. Он довольно ворчливый.

— Значит, ты теперь просто ходишь и обнимаешь незнакомцев?

Я почувствовала, что начинаю узнавать его получше!

— В том клубе люди делали намного больше, чем просто обнимались, давай будем честными. Это была детская игра по сравнению с тем, что они там вытворяли.

Глаза водителя встречаются с моими в зеркале заднего вида, а его кустистые брови приподнимаются. Проклятье.

— Так, ладно, вы обнялись. Прижимались друг к другу в полный рост?

Я смеюсь, и водитель тоже смеётся, несмотря на тот факт, что должен заниматься своими делами.

— Да, думаю, так и было. Может быть, именно из-за этого он и сорвался.

— В смысле «сорвался»? У него встал?

— Нет, Клэр, у него не встал. Он ушёл.

— А? — Клэр делает эту канадскую фишку, с акцентом и всем прочим, когда она в замешательстве, как сейчас. Это нелепо.

— Да. Это было странно. Я обняла его, он ушёл, конец истории. Вот только... — Мой голос затихает, как будто я обращаюсь к группе, собравшейся вокруг костра, потчуя их своей страшной историей. — Он был не тем, кем казался.

— Кем он казался?

— Клэр! Сосредоточься. — Блин, с ней невозможно рассказывать истории. — Сегодня я встретила его, потому что мне нужно было... — Я поднимаю глаза и снова встречаюсь взглядом с водителем. Не собираюсь говорить при нём, что поехала забрать двадцать штук. Он либо ограбит меня, либо отвезёт прямиком в полицейский участок. — Чтобы отдать ему то, что должна была.

Клэр понимающе кивает.

— Да, да, ту штуку.

Я рада, что она подыгрывает мне — этому чуваку, который везёт меня на такси, необязательно знать о моих делах, хотя он буквально слышит всё о них.

— Парень, который появился, это не тот Ной, с которым я встречалась раньше. Поэтому я подумала, что парень из клуба, который так и не назвал мне своего имени, просто пришёл, чтобы забрать вещь для своего приятеля.

— Угу. — Клэр отчаянно кивает, пережёвывая мясные палочки и запивая их «Кровавой Мэри».

— Я говорю: «О! Что случилось с Ноем?». А он такой: «Я и есть Ной».

Ладно, ладно. Я позволяю себе несколько творческих вольностей, но в основном всё происходило именно так. И дело не в том, как я это пересказываю, дело в том, что он солгал.

— Что?! — Клэр кричит и, вероятно, пугает до чёртиков свою кошку в процессе. — Да, ну!

— Да. А потом я говорю: «Так ты ЛЖЕЦ?». И угадай, что он сделал, Клэр? Угадай. Что ж, я скажу тебе, чего он не делал. Он. Не. Отрицал. Этого. — Я бормочу почти безумно, стремясь поскорее рассказать эту историю.

— Ты имеешь в виду, что он не отрицал, что лгал? — Клэр в ужасе от этой мысли! Она сама склонна лгать, в основном, обо всём, что может навлечь на неё какие-либо неприятности. — И что потом?

— Пфф, я взяла свои деньги, сказала: «Пошёл ты, чувак», и ушла.

Это заставляет Клэр замолчать, и она тупо смотрит в экран, мясо свисает с её губ, как сигара.

— Ты этого не говорила.

— Нет, но хотела.

— Фу, ненавижу, когда ты так делаешь! Ты даёшь мне такую эмоциональную кульминацию, и я так взволнована, а ты просто драматизируешь.

— Ну а что, чёрт возьми, я должна была сказать? Ему вообще не нужно было мне ничего говорить. Он мог бы и сегодня солгать о своём имени, но он сказал правду.

— Ну, в этом тоже что-то есть. Как думаешь, почему он признался?

— Понятия не имею.

И это правда. Её догадка так же хороша, как и моя.

— Может быть, он хотел, чтобы ты знала правду, потому что ты ему нравишься?

Ладно, об этом я не думала.

Такси почти подъезжает к моему жилому комплексу, поэтому одной рукой я начинаю собирать свои вещи.

— Я ему не нравлюсь. Он почти не разговаривал, когда мы там сидели. Весь такой задумчивый и ворчливый, и парень позволил мне уйти, ничего не сказав в свою защиту.