Может ли феноменальная самость быть инстанцирована без qualia? Необходимо ли воплощение для самости?

Как мы видели в разделе 2.4, qualia (т.е. презентационное содержание, удовлетворяющее ограничениям 2, 3 и 7) репрезентативно атомарны. Их атомарность всегда соотносится с механизмом считывания (например, внимание vs. познание) и с набором ограничений, достаточных для феноменальности, на котором мы остановились по теоретическим соображениям. Теперь вопрос заключается в том, можем ли мы представить себе прозрачную ПСМ, не состоящую из репрезентативных атомов. Это должна быть самомодель, которая, хотя сама и является репрезентативной структурой, активной в механизме обработки информации некоторой сознательной системы, не обладает никакими атомами, из которых она состоит, например, путем связывания их в интегрированное гештальтоподобное целое. Необходимы ли феноменальные примитивы для особого случая самосознания?

Я могу представить две ситуации, в которых это не так. Во-первых, может существовать интегрированная самомодель, но без механизма считывания, который создает примитивы благодаря своей ограниченной разрешающей способности. Например, у примитивных организмов может быть очень простая Я-модель, не имеющая никаких субформатов и никаких аттенционных или когнитивных механизмов, с помощью которых они могли бы, посредством метарепрезентации, создавать такие особые субрегионы в своем феноменальном "я". Их низкоуровневые интеграционные механизмы просто делали бы их самосознательными, не превращая их в аттенционных или когнитивных субъектов. Они не могли бы присутствовать или думать о себе. Никогда не было бы PMIR второго порядка, направленного на самомодель первого порядка. И все же они могли бы быть самосознательными. Если их маленькая ПСМ максимально проста и не меняется со временем - то есть если она не удовлетворяет ограничениям 4 и 5, - то в ней фактически не может быть никаких интроспективно различимых атомов или субрегионов. Не было бы ни отдельных и различимых ощущений, ни модальностей. В каком-то смысле это был бы единый самоквал или однородный самопрезентатум, но его единичность и простота не были бы эквивалентны атомарности репрезентации, которая может быть создана таким нисходящим механизмом, как внимание. Это была бы интегрированная Я-модель, полностью вытекающая из динамической самоорганизации бессознательных механизмов "снизу вверх". Возможно, такое феноменальное "я" даже напоминает то, с которым остается человеческий пациент, страдающий акинетическим мутизмом.

Тогда существует вторая возможность. Мы, конечно, можем представить себе действительно интроспективные системы, обладающие ПМИР второго порядка, направленным на самомодель первого порядка. Например, они могли бы следить за содержанием своей Я-модели. Однако если бы это содержание менялось строго непрерывно, если бы оно было беззерновым на единственном уровне организации, на котором может работать аттенционная обработка, тогда не было бы и саморепрезентативных атомов. Не существовало бы никаких различимых внутренних границ. Содержание такой Я-модели плавно менялось бы и переходило из одной формы, например, интероцептивного содержания в другую, что сделало бы невозможным интроспективное3 различение этапов этого процесса. Феноменологически существовало бы дифференцированное и изменяющееся, но не имеющее атомов феноменальное "я". Однако оно все еще могло бы быть презентативным "я", обладая сильно коррелирующим со стимулом компонентом, функционально закрепленным в физическом мозге.

Очень интересно, что эта вторая концептуальная возможность на самом деле может быть хорошим способом описать человеческое самосознание на проприоцептивном уровне, на уровне интуиции, тонких фоновых эмоций или восприятия движения. Мы - целостные воплощенные существа. Это означает, что в ПСМ человека, скорее всего, есть важные и интересные слои, не проявляющиеся даже в терминах квалиа Льюиса или квалиа Раффмана (см. раздел 2.4), слои, которые не только недоступны для категориального восприятия и гештальтообразующих операций группировки, вызванных обработкой внимания, но и образуют непрерывный мультимодальный меланж. Феноменологически, не правда ли, существуют аспекты телесного и эмоционального "я", которые не только невыразимы, но и, простите за метафору, настолько жидкие, что их невозможно удержать, зафиксировать (даже на короткий промежуток времени) или "приблизить" к ним? Вы можете только быть ими. Если эта феноменологическая точка зрения не ошибочна, то это могут быть именно те уровни феноменального содержания, на которых разум наиболее близок к своему телу. Серьезное отношение к феноменологии воплощения может помочь в обнаружении микрофункционального уровня описания, на котором мы сможем в конечном итоге отказаться от различия "средство - содержание" для самосознания. Можно было бы назвать это "принципом жидкой связи". Тогда возникнет уровень феноменального воплощения, который ниже и более целостен, чем все, что мы могли бы описать с помощью традиционного терминологического аппарата "феноменальных свойств первого порядка", "бесструктурных qualia" или "простых ощущений". С учетом существующей теории, в стандартных ситуациях функциональное воплощение, безусловно, является предпосылкой феноменального воплощения и сильных феноменов первого лица (например, см. разделы 5.4, 6.2.8 и 6.5.3). Но я бы выдвинул идею о том, что тщательное описание его низкоуровневых феноменальных коррелятов повлечет за собой создание совершенно новых концептуальных инструментов, которые, возможно, будет чрезвычайно трудно разработать. Однако именно такие инструменты могут значительно приблизить нас к решению проблемы "я-тела".

Что такое феноменально представленная перспектива первого лица? Как она связана с другими понятиями перспективности, например, с логической или эпистемической субъективностью?

Содержание сознательно переживаемой перспективы от первого лица - это содержание ПМИР. Феноменологически субъективные состояния - это либо, в узком смысле, состояния, которые в данный момент образуют объектный компонент ПМИР ("фокус" осознания), либо, в более общем смысле, состояния, которые интегрированы во внутреннюю модель реальности, структурированную ПМИР. На репрезентативном уровне описания ПМИР может иметь две формы содержания: феноменальное содержание и интенциональное содержание. Напомню, что в этой книге я не давал эксплицитной теории интенционального содержания, или того, что на самом деле делает ментальное или феноменальное состояние носителем информации, или условий, при которых оно может воплощать знание (например, потому что оно также может искажать текущее положение дел). В зависимости от формы такой теории ментальной репрезентации мы могли бы сказать следующее: Эпистемическая субъективность - это феномен, который возникает всякий раз, когда факт представлен в рамках ПМИР. ПМИР - это функциональный способ представления. Если данный PMIR имеет не только феноменальное, но и интенциональное, то есть репрезентативное содержание, то он превращает систему не только в субъект опыта, но и в субъект знания. Это по-прежнему оставляет нам множество вариантов. Такое субъективное знание может быть концептуальным или неконцептуальным, явным или неявным; оно может быть классическим ментальным символом а-ля Фодор или траекторией через некоторое подходящее пространство состояний а-ля Черчленд. Важно то, какой вклад понятие феноменальной перспективы от первого лица может внести в понятие эпистемического состояния. Субъективные эпистемические состояния сегодня характеризуются чрезвычайно богатым набором ограничений (см. главу 3); они являются одним - и действительно очень особенным - способом из бесчисленного множества других способов обработки информации, создания интенционального содержания, моделирования реальности. Эпистемическая перспектива первого лица возникает всякий раз, когда феноменальная перспектива первого лица не является абсолютно пустой с точки зрения интенционального содержания.

Может ли существовать сильная эпистемическая субъективность, полностью лишенная феноменального содержания? Конечно, могла бы, если бы настоящая теория была ложной. Например, двойное удовлетворение ограничения глобальности и ограничения презентабельности могло бы дать только необходимые, но не достаточные условия для появления того, что мы назвали "минимальным сознанием" в разделе 3.2.11. Чтобы реализовать знание от первого лица без феноменального опыта от первого лица, должна существовать бессознательная система, обладающая интегрированной моделью реальности плюс виртуальным окном присутствия (ограничения 2 и 3), и в то же время имеющая систему-модель (которая сейчас не является PSM) и внутреннюю модель отношения интенциональности как такового (которая сейчас не является PMIR). Все эти структуры, как и все бессознательные состояния, не будут ни прозрачными, ни непрозрачными, поскольку прозрачность и непрозрачность - это свойства феноменальных состояний. Поскольку самость возникает через феноменальную прозрачность системной модели, бессознательный ПМИР мог бы изображать только систему в акте познания, но никогда - самость в акте познания. Но как это может быть сильной версией эпистемической субъективности? В лучшем случае это может быть лишь слабая, функциональная форма внутренне смоделированного приобретения знаний. Акт приобретения знания был бы представлен, но порожденная им "перспектива" не была бы ничьей перспективой. Кроме того, ни мир, ни настоящее, ни эпистемическая перспектива системы не могут быть представлены как реальные, как реально существующие в данный момент. Что в этом случае означал бы компонент "от первого лица" в таком понятии, как "бессознательное знание от первого лица"? В конечном итоге, как представляется, эпистемическая субъективность также закреплена в феноменальном свойстве самости. Если мы просим лучше понять эпистемическую субъективность, мы всегда просим лучше понять феноменальную самость как субъект.