Особенно яркий пример зависимости содержания всех сознательных Я-моделей от информации о перцептивном контексте продемонстрировали интригующие эксперименты Рамачандрана и его коллег по зеркально-индуцированной синестезии и иллюзорным движениям фантомных конечностей (Ramachandran, Rogers-Ramachandran, and Cobb 1995; Ramachandran and Rogers-Ramachandran 1996; см. также Ramachandran and Blakeslee 1998, p. 46 ff.). Рамачандран и его коллеги сконструировали "ящик виртуальной реальности", поместив вертикальное зеркало внутрь картонной коробки со снятой крышей. Два отверстия в передней части коробки позволяли пациенту вставлять реальные и фантомные руки. Пациента, который много лет страдал от парализованной фантомной конечности, попросили посмотреть на отражение своей нормальной руки в зеркале, тем самым на уровне зрительного восприятия создавая иллюзию, что он видит две руки, хотя на самом деле он видел только зеркальное отражение неповрежденной руки. Что бы произошло с содержанием ПСМ, если бы испытуемого попросили попробовать выполнить двусторонние, зеркально-симметричные движения? Рамачандран описал один из типичных результатов эксперимента:
Я попросил Филипа положить правую руку на правую сторону зеркала в коробке и представить, что его левая рука (фантом) находится с левой стороны. "Я хочу, чтобы вы одновременно двигали правой и левой рукой", - проинструктировал я.
"О, я не могу этого сделать", - сказал Филипп. "Я могу двигать правой рукой, но левая застыла. Каждое утро, вставая, я пытаюсь пошевелить своим фантомом, потому что он находится в таком смешном положении, и мне кажется, что его движение поможет облегчить боль. Но, - говорит он, глядя на свою невидимую руку, - я так и не смог вызвать в ней ни малейшего движения".
"Хорошо, Филипп, но все равно попробуй".
Филипп повернул тело, сдвинув плечо, чтобы "вставить" свой безжизненный фантом в коробку. Затем он положил правую руку на другую сторону зеркала и попытался совершить синхронные движения. Глядя в зеркало, он задыхался, а затем восклицал: "О Боже! Боже мой, доктор! Это невероятно. Это умопомрачительно!" Он прыгал вверх и вниз, как ребенок. "Моя левая рука снова подключена к сети. Я как будто попал в прошлое. Все эти воспоминания многолетней давности снова нахлынули на меня. Я снова могу двигать рукой. Я чувствую, как двигается мой локоть, как двигается запястье. Все снова двигается".
Когда он немного успокоился, я сказал: "Хорошо, Филипп, теперь закрой глаза".
"О, Боже", - сказал он, явно разочарованный. "Он снова застыл. Я чувствую, что моя правая рука двигается, но в фантоме нет никакого движения".
"Откройте глаза".
"О, да. Теперь он снова двигается".
(Ramachandran 1998, p. 47 f. Клинические и экспериментальные подробности см. в Ramachandran и Rogers-Ramachandran 1996).
В этом эксперименте движется PSM. Соответствующий раздел теперь удовлетворяет ограничению динамичности, чего не было раньше. Внезапное возобновление кинестетических ощущений в деградировавшем подпространстве Я-модели стало возможным благодаря установке второго источника "виртуальной информации", восстановлению, так сказать, визуального способа самопрезентации, что сделало эту информацию волевым образом доступной. Технически говоря, то, что было вновь активировано в этой системе, является презентационным контентом, происходящим из визуальной модальности. Затем он был автоматически интегрирован в визуальную модель целой движущейся руки. Благодаря пространственному изоморфизму этой модели именно с той областью в пространстве феноменальных состояний, куда пациент посылает моторные команды, упомянутый выше эмулятор тела может фактически генерировать галлюцинаторную, проприоцептивную и кинестетическую обратную связь. Он эмулирует невизуальную обратную связь. Фрит и коллеги (Frith, 2000, p. 1779) высказали аналогичную мысль, предположив, что предиктор, который ранее был адаптирован к ситуации, в которой не возникало обратной связи от изменения положения конечности, независимо от того, какая двигательная команда была подана, теперь может быть успешно обновлен. Обратите внимание на то, как это влияет на нейрофеноменологию инициации движения, быстрых достигающих движений и т. д. в обычных условиях. Теперь весьма правдоподобно, что то, что с точки зрения первого лица является сознательным и полностью реалистичным самопредставлением, должно быть проанализировано как прозрачная самосимуляция при репрезентационистском описании системы от третьего лица. В основе этого опять же лежит принцип достижения максимально согласованной, гармоничной интерпретации общей нейрокомпьютерной активности в системе. Временно функциональный профиль нейронного субстрата, лежащего в основе этой части сознательной Я-модели, может быть изменен, поскольку необычный перцептивный контекст предлагает второй, полностью конгруэнтный источник входного сигнала через другую сенсорную модальность. Обратите внимание, насколько прозрачен конечный результат этого быстрого процесса субличностной самоорганизации: субъективное переживание движения руки не только абсолютно реалистично (тот факт, что оно изображает возможность, а не действительность, доступен только когнитивно, но не аттенционально), но и сопутствующее феноменальное переживание агентности (см. раздел 6.4.5) возникает так же быстро. Содержание телесного ПСМ - это содержание прозрачного предиктора.
Зеркально-индуцированная синестезия: Сделать часть галлюцинаторного "я" доступной для сознательного управления действиями путем установки виртуального источника визуальной обратной связи. (Предоставлено Вилаянуром Рамачандраном).
В исследовании девяти людей с ампутированными руками выяснилось, что у семи испытуемых возникали яркие кинестетические ощущения при наблюдении за движением нормальной руки в зеркале (Ramachandran et al. 1995, p. 498f.). У одного пациента феноменальная подвижность конечности была вызвана после отсутствия каких-либо субъективных ощущений движения в течение предыдущих 10 лет. У того же пациента повторное использование зеркала в течение 3 недель привело к постепенному и в конечном итоге постоянному исчезновению галлюцинирующей руки. Интересно, что у пяти пациентов, испытывавших непроизвольные спазмы сжимания фантомной руки, оказалось, что у четырех из них эти спазмы можно было немедленно снять, посмотрев в зеркало и одновременно раскрыв обе руки, которые теперь представлялись как части ПСМ. Правдоподобная гипотеза может заключаться в том, что в некоторых конфигурациях моторные команды, которые не нейтрализуются ошибочной обратной связью от проприоцепции, генерируемой реально существующей физической конечностью, приводят не к субъективному переживанию паралича, а к завышенной двигательной активности в галлюцинированной части сознательного "я" - вгрызанию виртуальных ногтей виртуальных пальцев в виртуальную руку, вызывая тем самым прозрачное субъективное переживание болевого спазма. Опять же, сама боль переживается как полностью "презентативная"; на уровне сознательного опыта она актуальна и полностью реалистична. Однако визуальная альтернатива, предлагаемая зеркальным изображением оставшейся реальной руки, которая сама раскрывается, может помочь покончить с этим конкретным аспектом девиантного самомоделирования. Интересно также отметить, что попытки применения "зеркальной терапии" в других случаях сегодня показывают хорошие результаты в реабилитации гемипарезов после инсульта (Altschuler, Wisdom, Stone, Foster, Galasko, Llewellyn, and Ramachandran 1999).
Фантомная конечность - это не саморепрезентация, а самосимуляция: ее содержание - это только возможность, а не актуальность. Фантомные конечности - это афункциональные симулякры, которые не удовлетворяют ограничению адаптивности. Они не выполняют никакой функции для организма. Тем не менее, их феноменальное содержание глобально доступно для самонаправленного познания и интроспективного3 внимания, а во многих случаях даже для волевого контроля. Поскольку они встроены в окно присутствия, они переживаются как актуальные, существующие в данный момент элементы самости. "Принятые" или нет, они, безусловно, являются частью жизненной реальности индивида и вносят свой вклад в феноменальный опыт воплощения. Они встроены в когерентное глобальное состояние и могут обладать присущей им динамичностью, например, если фантомная рука непроизвольно и автоматически тянется к звонящему телефону. Что делает феноменологию фантомных конечностей особенно интригующей, так это то, как органично сочетаются псевдогаллюцинация и полностью функциональная, активная модель себя. В стандартных ситуациях пациенты знают, что их фантомные конечности на самом деле не существуют; факт того, что их рука является галлюцинацией, когнитивно доступен им. То, что объединяет репрезентацию и симуляцию, с точки зрения первого лица, - это качество высшего порядка феноменальной реальности. Фантомная конечность - даже если я не могу ее реализовать - является моей собственной фантомной конечностью, так же как и моя оставшаяся "реальная" рука. Я-модель человека - это сложный, интегрированный гештальт, состоящий из вложенных друг в друга и в основном неконцептуальных форм содержания. Вполне правдоподобно предположить, что существует отдельная форма бессознательного связывания признаков, определяющая феноменальное свойство "минности". Также можно предположить, что такая функция имеет разную степень силы корреляции, что приводит к градиенту когерентности и феноменальной степени владения.