На самом деле, некоторые из лучших современных работ в области нейронаук (W. Singer, личное сообщение, 2000; см. также Leopold and Logothetis 1999) предлагают рассматривать человеческий мозг как систему, которая постоянно моделирует возможные реальности, генерирует внутренние ожидания и гипотезы нисходящим образом, будучи при этом сдерживаемой в этой деятельности тем, что я назвал ментальным представлением, представляющим собой постоянный коррелированный со стимулами восходящий поток информации, который затем в конце концов помогает системе выбрать одну из почти бесконечно большого числа внутренних возможностей и превратить ее в феноменальную реальность, теперь явно выраженную как содержание сознательного представления. Точнее, возможно, большая часть спонтанной активности мозга, которая обычно интерпретируется как шум, на самом деле может способствовать операциям связывания признаков, необходимым для перцептивной группировки и сегментации сцены, благодаря собственной топологической специфике (Fries, Neuenschwander, Engel, Goebel, and Singer 2001). Последние данные указывают на то, что фоновые колебания в гамма-диапазоне частот не только хаотичны, но и содержат информацию - философски говоря, информацию о том, что возможно. Эта информация - например, определенные правила группировки, заложенные в фиксированных свойствах сети, таких как функциональная архитектура кортикокортикальных связей, - является структурно заложенной информацией о том, что было возможно и вероятно в прошлом данной системы и ее предков. Таким образом, определенные виды постоянной фоновой активности могут быть просто непрерывным процессом генерации гипотез, о котором говорилось выше. Не будучи хаотичным, он может быть важным шагом в переводе структурно заложенной информации о том, что было возможно в прошлой истории организма, в те преходящие, динамические элементы обработки, которые прямо сейчас вносят реальный вклад в содержание сознательного опыта. Например, она может способствовать группировке сенсорных сигналов, делая ее более быстрой и эффективной (подробнее см. Fries et al. 2001, p. 199). Не только фиксированные свойства сети могут таким косвенным образом формировать то, что в итоге мы видим и осознанно переживаем, но если автономный фоновый процесс, состоящий из тысяч гипотез, непрерывно болтающих друг с другом, может модулироваться истинной обработкой "сверху вниз", то даже специфические ожидания и фокус внимания могут порождать точные корреляционные паттерны в периферийных структурах обработки, паттерны, служащие для сравнения и согласования реально поступающих сенсорных сигналов. То есть, в предлагаемой здесь терминологии, не только бессознательная ментальная симуляция, но и сознательно созданные высокоуровневые феноменальные симуляции, сознательные мысли, воспоминания личного уровня и так далее могут модулировать бессознательные, субличностные процессы сопоставления. Таким образом, впервые становится правдоподобным, как именно ожидания личного уровня могут, посредством бессознательных динамических процессов кодирования, болтающих на заднем плане, формировать и добавлять дополнительный смысл тому, что затем переживается сознательно.

Если эта общая картина верна, то галлюцинации бывают двух видов. Во-первых, сенсорные галлюцинации могут быть теми, в которых процесс "снизу вверх" выходит из-под контроля, дезингибируется или иным образом слишком доминирует, и поэтому наводняет систему артефактами представления. Второй способ, при котором система может стать перегруженной несбалансированной формой сознательного моделирования реальности, проявляется во всех тех ситуациях, когда нисходящие, генерирующие гипотезы процессы моделирования становятся слишком доминирующими и недостаточно ограничиваются текущими входными данными. Например, если процесс автономного, но топологически специфического колебания фона, о котором говорилось выше, срывается, то самогенерирующиеся паттерны могут распространяться вниз, в первичные сенсорные области. Переключение куба Неккера и целый ряд мультистабильных явлений (Leopold and Logothetis 1999) - еще один пример ситуаций, когда "ожидания становятся реальностью". Таким образом, в нашем сегодняшнем контексте человеческий мозг можно рассматривать как систему, которая даже в обычном состоянии бодрствования постоянно галлюцинирует на мир, как систему, которая постоянно позволяет своей внутренней автономной симуляционной динамике сталкиваться с текущим потоком сенсорного ввода, энергично мечтая на мир и тем самым генерируя содержание феноменального опыта.

Одно из интересных концептуальных осложнений при таком взгляде на вещи состоит в том, что существуют также феноменальные симуляции, то есть ментальные симуляции, которые переживаются самой системой в ее узких временных рамках как не относящиеся к реальной действительности. Конечно, классическими примерами являются когнитивные процессы, сознательно инициированные, осознанные мыслительные процессы. Даже такие феноменальные симуляции могут быть описаны как галлюцинации, поскольку виртуальный когнитивный субъект феноменально изображается как реальный, пока разворачивается когнитивная деятельность (см. раздел 6.4.4). Подробнее о глобальных автономных галлюцинациях, которые феноменально изображаются как симуляции, мы узнаем в разделе 7.2.5.

Давайте вернемся к концепции ментальной симуляции. Что именно имеется в виду, когда мы говорим, что SimM не является случаем RepM? Что именно значит сказать, что процесс ментальной симуляции представляет контрфактические ситуации для системы? Ментальная репрезентация может быть реконструирована как особый случай ментальной симуляции, а именно как именно тот случай ментальной симуляции, в котором, во-первых, симулянт (в рамках временной системы отсчета, определенной системой для себя) дан как репрезентант, то есть как компонент того фрагмента мира, который она функционально рассматривает как свое настоящее; и, во-вторых, симулянт вызывает активацию симулянта посредством стандартных каузальных цепей, то есть через органы чувств. В дополнение к этой функциональной характеристике мы можем также использовать различие в интенциональном содержании в качестве дополнительного дефинитива, при этом репрезентация нацелена на очень особый возможный мир, а именно, на актуальный мир (вставка 2.4). Согласно этой схеме, любая репрезентация также является симуляцией, поскольку в реальном мире всегда существует один возможный мир, в котором репрезентант представляет собой фактическое положение дел. Содержание ментальных симулякров состоит из состояний дел в возможных мирах. Таким образом, с точки зрения логической структуры симуляция является более всеобъемлющим феноменом, а репрезентация - ограниченным частным случаем: Репрезентации - это те симулякры, функция которых для системы заключается в изображении состояний дел в реальном мире с достаточной степенью временной точности. Однако с точки зрения генетики феномен репрезентации явно является более ранним явлением. Только воспринимая окружающую среду, организмы развили в своей функциональной архитектуре те модули, которые впоследствии они могли использовать для нерепрезентативной активации ментальных состояний. Мы сначала развили эти модули, а затем научились выводить их в автономный режим. Восприятие предшествовало познанию, перцептивные феноменальные модели являются предшественниками феноменальных моделей дискурса (см. главу 3), а приобретение надежных репрезентативных ресурсов было условием возможности возникновения надежного ментального моделирования. Другими словами, только тот, кто видит, может и мечтать.

Вставка 2.4

Ментальное моделирование: Sim′M (W, S, X, Y)

Существует возможный мир W, такой, что SimM (S, X, Y), где Y - выполненный факт в W.

Ментальная репрезентация: RepM (S, X, Y) ↔ Sim′M (W0, S, X, Y)

Существует реальный мир W0.

Y является выполненным фактом в W0.

Y вызывает X с помощью стандартных причинно-следственных цепочек.

X функционально интегрирован в окно присутствия, образованное S.

Важно отметить, что теперь нам предстоит ввести еще одно концептуальное различие. Оно представляет большой философский интерес, поскольку связано с понятием возможности. Не вдаваясь в технические вопросы, я хочу кратко разграничить три возможные интерпретации: логическая возможность, ментальная возможность и феноменальная возможность.

Логическая возможность. Логически возможные состояния дел или миры - это те, которые могут быть связно описаны во внешней среде. Это означает, что существует по крайней мере одно формально непротиворечивое пропозициональное представление таких состояний или миров. Это понятие возможности всегда соотносится с определенным набором теоретических предпосылок, например, с определенной системой модальной логики.

Ментальная возможность. Ментальная возможность - это свойство всех тех состояний дел или миров, о которых мы в принципе можем думать или воображать: всех состояний дел или миров, которые могут быть мысленно смоделированы. Следовательно, существует по крайней мере одна внутренняя, связная ментальная симуляция этих состояний дел или миров. Это понятие возможности всегда соотносится с определенным классом конкретных репрезентативных систем, каждая из которых обладает специфическим функциональным профилем и определенной репрезентативной архитектурой. Важно отметить, что механизмы генерации и оценки репрезентативной когерентности, используемые такими системами, оптимизированы с учетом их биологической или социальной функциональности и не должны подчиняться классическим критериям адекватности, рациональности или эпистемической оправданности в узком смысле философской эпистемологии. Во-вторых, работа таких механизмов не обязательно должна быть осознанной.