Глава 6

ХАССЕН

Неужели все человеческие женщины такие упрямые?

Я смотрю сверху вниз на свою пару — потому что я не принимаю иного — и она смотрит на меня с решимостью в глазах, вызывающе вздернув маленький подбородок. Это было бы восхитительно, если бы она не была такой раздражающей.

Как бы то ни было, у меня возникает искушение схватить ее, затащить в снег и показать ей, как хорошо я могу заставить ее чувствовать. Наше вчерашнее совокупление запечатлелось в моем сознании. Я не могу забыть это и заново переживаю каждое мгновение. Прошлой ночью у моего одинокого костра я взял свою плоть в руки и погрузился в мысли о ней. Снова и снова.

Два дня назад я бы усомнился в том, что мотивирует меня продолжать. Я был побежден. Один.

Теперь у меня есть цель, и моя цель — Мэ-ди.

Она говорит о независимости, о том, что не хочет партнера, но когда я прикасаюсь к ней, она поддается моей ласке. Она смотрит на меня с голодом, и я знаю, что она думает о том, что мы делали в кладовке. Это все, о чем я сам могу думать.

Итак… я должен убедить ее, что я подходящая пара для нее. Что удовольствие от спаривания со мной будет таким же удовлетворяющим, как и резонанс. Что я не хочу ничего, кроме нее, до конца своих дней. Что я буду просыпаться каждое утро с желтой головкой Мэ-ди, покоящейся у меня на груди, и лелеять ее, потому что она моя.

Она прокралась в мое сердце подобно удару молнии и оставила следы ожогов везде, где касалась.

Я проклинаю тот день, когда я увидел Ле-ла, потому что она была крошечной, хрупкой и напуганной, и я подумал, что она была тем, кого я хотел. Я посчитал, что ей нужен кто-то, кто заботился бы о ней, и что я мог бы быть этим мужчиной.

Но когда я увидел Мэ-ди сегодня утром, я понял, что она идет ко мне. Чтобы сказать мне, что она передумала.

Видеть ее здесь, с упрямым выражением лица? Это только что убедило меня в том, что она — пара для меня. Мне не нужна пара, которая жмется и плачет. Мне нужна сильная, способная женщина, которая бросит мне вызов и подтолкнет меня стать лучше.

Мэ-ди должна позволить мне любить ее.

Но если ее нужно убедить, тогда я должен убедить ее. Я должен уговорить ее осознать, что я тот мужчина, которого она хочет. Если кто-нибудь еще хотя бы взглянет на нее, я разорву ему глотку, как обезумевший мэтлакс. Но я не могу так думать. Я должен найти способ вернуться в племя, хотя бы для того, чтобы обеспечить Мэ-ди подходящую пещеру. Я должен сделать так, чтобы ей было трудно отказать мне… начиная с этого момента.

Я смотрю на копье в ее руках.

— Ты все еще хочешь научиться охотиться?

Взгляд, который она бросает на меня, настороженный.

— Да? Но ты же не собираешься сходить по мне с ума, правда?

— Сходить с-ма?

Она машет рукой в воздухе.

— Чокнутый. Сумасшедший. Что угодно. Мне нужно знать, все ли у нас хорошо.

— Я чок-ну-тый? — Я хочу снова прикоснуться к ее мягкой щеке, почувствовать ее кожу на своей.

Мэ-ди прикладывает руку к груди.

— Я хочу быть друзьями. Мне действительно, действительно нужны здесь друзья. — Ее голос срывается так, что у меня болит сердце. — И я надеялась, что мы могли бы быть друзьями, у которых бывает секс. Но если мы так не можем, тогда мне действительно просто нужен постоянный друг, хорошо? Партнер по охоте и друг, который может поговорить со мной.

— Я могу быть для тебя всем этим. — Я могу быть гораздо большим, но пока я довольствуюсь этим. И со временем я смогу убедить ее, что могу быть самой лучшей парой из всех возможных.

Она моя.

Ее улыбка возвращается, и черты лица смягчаются от облегчения.

— Тогда ладно. Давай просто забудем обо всем этом сексе и чесотке и вернемся к тому, чтобы быть приятелями, хорошо?

— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя и не совсем уверен, с чем соглашаюсь. Я думаю, она имеет в виду друзей, и я буду ее другом.

— Тогда ты можешь научить меня охотиться? — Она слегка подпрыгивает, крепко прижимая к себе копье так, как не сделал бы ни один охотник. — Мне так чертовски скучно. Пожалуйста, Хассен. Помоги мне приобрести полезный навык, чтобы я не была большой жирной пиявкой.

Я не могу устоять перед ней, особенно когда она умоляет меня. Я киваю.

— Пусть будет так, как ты пожелаешь. — И если я хочу сделать ее своей парой, мне идеально подходит быть рядом с ней каждый день. — Я должен продолжать охотиться и приносить еду, но ты можешь сопровождать меня, когда я совершаю обход вокруг Пещеры племени. Ты не сможешь сопровождать меня, когда я отправлюсь дальше.

— Это прекрасно! — Восторг и нетерпение на ее лице заставляют мой член болеть от желания.

— Это будет нелегко.

— Я все равно устала сидеть на своей большой заднице.

Ее задница великолепна, но я не говорю ей такого. Не сегодня.

— Я не буду с тобой церемониться.

— Хорошо.

— Если ты помешаешь моей способности охотиться для племени, я должен оставить тебя позади.

— Я не буду мешать!

— И если я говорю тебе что-то сделать, ты должна это сделать

— Не проблема. — Мэ-ди сияет, глядя на меня. — Мы можем начать сегодня, или сейчас неподходящее время?

— Мы можем начать сегодня, — соглашаюсь я, глядя на небо. Погода держится, и на горизонте нет облаков, что означает отсутствие надвигающегося снега. Это хорошо; Мэ-ди одета легко, и я не хочу, чтобы она попала в шторм. — Никто не ждет тебя в пещере?

Она фыркает.

— Они, наверное, будут рады, что я ушла. Думаю, что заставляю других женщин чувствовать себя неловко.

Я улыбаюсь про себя. Я слышал жалобы на то, что Мэ-ди разбрасывала вещи, пока ее сестра была со мной.

— Если кто-нибудь спросит, скажи им, что ты была с Айшой. Им не понравится, что ты проводишь время со мной.

— Потому что ты тот придурок, который похитил мою сестру? — Ее слова резки, но на ее лице играет дразнящая улыбка.

— Потому что я изгнан, — говорю я, отказываясь заглатывать наживку. Я беру ее копье и проверяю, плотно ли подогнан и обернут наконечник. Один из старейшин забывчив и склонен класть свое сломанное оружие рядом с хорошим. — Часть моего наказания заключается в том, что я должен быть один.

— Я ничего не скажу, — говорит мне Мэ-ди. — Тебе жаль?

— О чем?

— Что ты это сделал?

Два дня назад мой ответ был бы совсем другим. Два дня назад я бы сказал «да». Но теперь есть Мэ-ди, и все, о чем я могу думать, это то, что если бы я не был в изгнании, я бы не был здесь с ней. Я бы охотился на са-кoхчка для новорожденного сына Мэйлак. Я не жалею о своих действиях, потому что они поставили мои ноги на этот путь и принесли мне Мэ-ди.

— Нет.

— Нет? Серьезно? — ее челюсть отвисает.

— Я не могу изменить прошлое. Но я также не скучаю по твоей сестре. — Я протягиваю руку и касаюсь ее рта, показывая, что она должна закрыть его. — Я не оглядываюсь назад, потому что не могу изменить прошлое. Тебе тоже не следует этого делать. Это одна из первых вещей, которой ты должна научиться как охотник — не жалеть о том, чего у тебя нет. Используй то, что ты делаешь.

Ее брови хмурятся вместе.

— Я не совсем уверена, что все это связано воедино, большой парень.

— Это так, — уверенно говорю я ей. — Теперь пойдем. Сегодня я покажу тебе, как идти по следам, пока я проверяю свои ловушки. — Я поворачиваюсь и начинаю уходить.

— Когда я смогу воспользоваться своим копьем? — Она пыхтит, пытаясь не отставать от меня. Через несколько шагов она протягивает руку и касается моей. — Притормози немного. Трудно быстро ходить в снегоступах.

Ее пальцы на ощупь как лед. Я останавливаюсь, и она чуть не врезается в меня, теряя равновесие. Я ловлю ее прежде, чем она успевает упасть на снег.

— Где твои перчатки? — спрашиваю я.

Мэ-ди пожимает плечами.

— Большие меховые варежки, которые у меня есть? Это отстой. Я не могу ими ничего крепко держать, и я подумала, что мне, возможно, понадобится хороший захват для охоты с копьем.

Я беру ее маленькую руку в свою и сжимаю ее между своими ладонями, чтобы согреть. Она не отстраняется, что говорит мне о том, что она замерзла сильнее, чем хотела бы признать.

— Ты не всегда носишь перчатки, но большая часть дня охотника проходит на прогулке.

— Ой. Я запомню это на следующий раз. — Ее рука сжимается в кулак, и она набрасывает плащ на открытые руки, прикрывая их от непогоды. — Я уверена, что со мной все будет в порядке.

Я ворчу.

— Вдоль тропы, по которой мы пойдем сегодня, есть пещера охотника. Мы остановимся там и возьмем тебе покрывала для рук.

— Мило.

— До тех пор, однако, ты должна не отставать. — И я поворачиваюсь и снова начинаю идти.

МЭДДИ

Он не лгал, когда сказал, что не будет делать мне поблажек.

Я хриплю в нескольких шагах позади него, пока мы идем по бесконечным заснеженным долинам и холмам, которые, кажется, составляют всю гребаную планету. Я не могу жаловаться, потому что я сказала, что хочу поохотиться. Я просто не в форме и не привыкла ходить пешком по такому большому количеству снега. Хотя он прав; мои пальцы действительно на ощупь как лед. Я продолжаю заправлять их в рукава, но это срабатывает лишь ненадолго.

Я бы хотела, чтобы он снова взял меня за руку, но, полагаю, это моя собственная вина, что он этого не сделает. Вместо этого он крадется вперед, избегая всего, что выглядит как тропинка. Время от времени он присаживается на корточки рядом со следами ног, а затем указывает, что я должна присоединиться к нему. Когда я это делаю, он рассказывает мне о том, какое существо прошло, как давно, и обо всем остальном, что он может мне рассказать. Некоторые следы четкие, и он говорит, что они принадлежат снежным кошкам, которые поднимают лапы при каждом шаге. Другие больше похожи на размазанное по снегу пятно, что означает, что существо волочит свое брюхо. Он указывает на каждый из них и терпеливо объясняет, и когда я все усвоила, он снова уходит, энергично шагая к следующему гребню.

И у меня нет выбора, кроме как следовать за ним.

Несмотря на то, что это немного слишком спортивно для меня, я наслаждаюсь «охотой». День хороший, и, несмотря на холод, здесь есть на что посмотреть, и я чувствую, что делаю что-то полезное. До сих пор я не осознавала, насколько сильно меня беспокоила моя бесполезность. Наверное, я беспокоюсь, что, когда наступит зима, никто не захочет, чтобы толстый одинокий человек был рядом и съедал всю их еду. Если я смогу найти свою собственную еду, я смогу выжить сама. Я ни от кого не буду зависеть.