Глава 16

МЭДДИ

Это так странно — завернуть за угол в необитаемую расщелину на пустынной, Ледяной планете, населенной только другими потерпевшими крушение инопланетянами… и осознать, что до тебя здесь был кто-то другой.

Задолго, задолго до тебя.

Я протягиваю руку и касаюсь одного из ровных, аккуратно сложенных камней, из которых состоит осыпавшаяся стена. У моих ног более ровные камни, покрытые тонким слоем льда и мусора. Булыжники. Эти камни простираются вперед, и когда я позволяю своему взгляду двигаться, я вижу больше камней, больше мощеной дороги… а затем впереди я вижу здания.

К стенам расщелины прижимается кучка приземистых каменных зданий. Они квадратные и ровные, тянутся вдоль улицы, и если у меня когда-либо были какие-либо сомнения в том, что этот материал был сделан человеком (или инопланетянином), то они были решительно отброшены в сторону. Здесь кто-то жил. Кто-то жил здесь давным-давно… или живет здесь сейчас.

— Это не корабль, — говорю я Хассену. — Это город.

Он хмурится, пытаясь переварить это слово.

— Это место, где живут люди? Как Пещера племени, но под открытым небом?

— Да.

Племенная пещера под открытым небом — это как раз то определение. Это не тот город, который я знаю, с небоскребами и пригородами. Это своего рода палеолитический город, приютившийся вдоль стен скалистого каньона. Мощеная дорога под моими ногами тянется все дальше и ведет к аккуратным рядам маленьких, приземистых на вид кирпичных зданий без крыш. Они квадратные и расположены аккуратными рядами вдоль улиц, как будто кто-то взял сетку и разместил их все именно там, где им нужно было быть. Размеры каждого из них одинаковы, примерно как спальня у нас дома, а дальше по улице здания становятся больше, одно размером с жилой дом. Однако крыш по-прежнему нет.

Все это очень странно. Как будто все крыши исчезли, и поэтому… все ушли? Но в этом нет никакого смысла.

— Я не знаю, есть ли здесь кто-нибудь. — Я не вижу, чтобы кто-то двигался вокруг, и у меня возникает ощущение… неподвижности. Тишина. Пустота. В таком большом месте наверняка был бы какой-нибудь шум. Я останавливаюсь как вкопанная и начинаю считать здания.

Я останавливаюсь, когда дохожу до сорока, потому что, ладно, это много зданий. Это еще не все, но это говорит мне о многом — это было своего рода поселение.

— Может быть, это построили… мэтлаксы?

Рядом со мной Хассен издает звук отвращения.

— Они ничего не создают. Они не живут на кораблях.

— В городах.

— Городах, — поправляется он.

— И это построили не ваши люди?

— Если бы это были они, разве они не жили бы здесь?

Да, я думаю, они бы так и сделали. Кажется неестественным оставлять после себя совершенно хороший город.

— Так куда же они делись? Если только они не здесь, и мы не можем их видеть. — Я думаю о мэтлаксах, которые преследовали нас раньше, и в испуге придвигаюсь немного ближе к Хассену.

— Здесь нет следов, — говорит он мне, указывая на тропинку перед нами, затем поворачивается и машет рукой на след, который мы оставили позади себя. — Если бы тут были люди, мы бы увидели их следы.

— Я знаю. Логика подсказывает, что здесь никого нет, но…

Он кивает.

— Я чувствую то же самое. — Он отпускает мою руку и прикрывает рот ладонью. — Хо! Есть там кто-нибудь?

Его крик эхом отражается от стен каньона. Это жутковато, но эффективно. Через мгновение я почти уверена, что мы здесь одни. Я набираюсь храбрости, чтобы сделать несколько шагов вперед, глядя вверх. Солнечный свет льется сверху, но стены отвесные, и я не вижу никаких дорожек или опор для рук. Никто не спускается с этой стороны.

Так что, хотя это дико и странно… это также кажется немного безопаснее, чем я ожидала.

— Как ты думаешь, нам стоит остаться здесь на ночь?

— Здесь… где? — Хассен смотрит на меня с любопытством. — В одной из впадин?

— Думаю, что это были дома, хотя я не знаю, куда делись крыши. — Я пожимаю плечами. — Мы могли бы натянуть шкуру на угол и устроить себе маленькое гнездышко на ночь. Давай исследуем это место и посмотрим, что мы сможем найти. Может быть, там есть намек на то, куда отправились эти люди.

— Они все мертвы? — спрашивает он.

— Хороший вопрос. — И, я надеюсь, что нет. — Однако есть только один способ выяснить это. Может, пойдем на разведку?

Хассен выглядит встревоженным.

— Я… не знаю. Это похоже на то, как будто ты входишь в пещеру охотника, оставленную… незнакомцем. Я не знаю, что я чувствую.

Я думаю, незнакомцы — это большое понятие для парня, который вырос, зная всех людей на планете.

— Все будет хорошо, — говорю я ему, протягивая руку. — Мы проверим это вместе. Я лучше посмотрю, что здесь внизу, чем поднимусь наверх и столкнусь лицом к лицу с мэтлаксами.

Он медленно кивает, затем берет меня за руку, крепко сжимая копье в другой.

— Тогда давай посмотрим, что мы сможем найти.

***

Что бы ни случилось с жителями этого маленького города каменного века, это была не чума, не голод или что-то в этом роде. Мы заглядываем в каждый дом, и все они пусты. Каждый из них полностью лишен тел и костей, что заставляет меня чувствовать себя лучше. Я думаю, я бы, вероятно, развернулась и столкнулась лицом к лицу с мэтлаксами, если бы мы нашли груду тел. Здесь все очень тихо и умиротворяюще, просто… пусто.

Я также думаю, что город старый, и я говорю об этом Хассену. В нескольких маленьких «домиках» сохранились сгнившие остатки того, что, должно быть, было мебелью. Там не осталось ничего, кроме нескольких рам и куч пыли, которые указывают на то, что здесь были вещи, не пережившие непогоду. Все также покрыто тонким слоем льда. Даже полы. Каждый из маленьких домиков сделан одинаково — идеальный маленький квадрат с покрытой льдом землянкой, которая, должно быть, служит местом для костра, и чем-то подозрительно похожим на кухонную зону. К каждому дому примыкает заваленная мусором каморка, в которой грязь и мусор въелись в лед, и я не могу понять, для чего они должны использоваться… пока не нахожу ту, у которой в полу дыра, и тогда я прихожу в восторг.

— Это были не люди каменного века, — говорю я Хассену. — Это гребаный туалет. — Я опускаюсь на четвереньки, наклоняясь над покрытой льдом прорубью. — Дай мне свое копье!

— Что ты делаешь, Мэ-ди?

— Ищу трубы, — говорю я ему. Он протягивает мне свое копье, и я вонзаю его обухом в лед, после нескольких ударов раскалывая толстый слой и открывая дыру. Я заглядываю в нее, а затем бросаю в лунку кусок льда. Я ничего не вижу там, внизу, но, несмотря на тени, похоже, что там какие-то трубы.

Старые трубы — это все еще трубы.

— У этих людей были туалеты, — говорю я ему взволнованно. Я поднимаюсь на ноги. Каменные стены внезапно кажутся мне намного менее грубыми. У римлян был водопровод и трубы, не так ли? Возможно, это Ледяная планета, эквивалент древнеримской цивилизации.

Я собираюсь проигнорировать воспоминания о Помпеи-Везувия, которые немедленно рисует мой мозг. Здесь нет лавы. Вулкан находится в миллионе миль отсюда.

— Это фантастическое место, Хассен!

— Почему это фантастично? — Он пристально смотрит на меня, сдвинув жесткие брови.

— Потому что это туалеты. Это означает, что где-то здесь есть водопровод. Давай найдем его!

Он озадачен моим волнением, но забирает свое копье обратно и следует за мной, пока я мчусь по ледяным останкам города.

Я не ошибаюсь — в большом доме журчит ярко-голубой горячий источник, по краям выложенный квадратной брусчаткой. Он выглядит глубоким и пахнет более вонюче серой, чем тот, что был в старой пещере, но это пресная вода. Я оглядываюсь вокруг.

— Может быть, это была баня. Или место общего сбора. — Я вижу множество скамеек и еще одно углубление, которое, вероятно, является кострищем. — Это место такое замечательное!

— Ммм.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Хассена.

— Тебе здесь не нравится?

— Мне не нравится, что здесь есть люди, Мэ-ди. — Он все еще держит свое копье, насторожившись. — Как могли люди жить здесь без ведома племени?

— Может быть, они другие ша-кхай? — Я потираю губу, размышляя. — На самом деле, это не может быть правдой. Вы, ребята, разбились здесь около трехсот лет назад, а эти руины выглядят намного, намного старше. Это означает, что эта планета была обитаема до того, как вы, ребята, попали сюда.

Его рот сжимается в мрачную линию.

— Что это значит?

— Я не знаю, — честно говорю я ему, потирая руки. — Это может означать любое количество вещей. Это может означать, что люди, которые жили здесь, давно ушли, и мы единственные, кто остался на планете. Это может означать, что есть люди, живущие где-то еще, но далеко. Может быть, им не понравилось, как здесь холодно, и они ушли.

— На остров Джо-си? — Он фыркает. — Если так, то сейчас они ушли.

Я вздрагиваю при мысли о другом племени людей, испарившихся из-за плохого места проживания.

— Возможно, ты не ошибаешься. Но мы не знаем. Что я действительно думаю, так это то, что мы должны остаться здесь на ночь, а потом нам нужно рассказать об этом Вэкталу. Это могло бы стать местом для проживания в суровый сезон.

Он оглядывается по сторонам, явно не видя того, что вижу я.

— Здесь?

— Да, здесь. — Я указываю на горячий источник. — У нас есть вода. У нас есть водопровод, пусть и замороженный. У нас есть дома. Они похожи на пещеры. В них живут люди.

— Здесь нет крыш!

— Мы можем сделать их, — говорю я ему. — Крыши, я имею в виду. Мы можем изготовить крыши для каждого из домов. И посмотри на это место! — Я указываю на высокие стены каньона. — Нам здесь будет безопасно и уютно. Бьюсь об заклад, снега выпадает не так уж много. Ни один мэтлакс не забредет сюда.

— Ша-кхаи тоже. Мы провалились в яму, — говорит он ровным голосом.

— Тогда мы сможем сделать лестницы. Я хочу сказать, что это не самая худшая идея.

— А если люди, которые ушли, вернутся?

— Я почти уверена, что они не вернутся, большой парень. — Я оглядываю пустой, заброшенный дом, пытаясь представить его полным людей и мебели, с ярким огнем, горящим в большом очаге. — Я почти уверена, что все они умерли сотни — или тысячи — лет назад.